Прайс-лист для издателя

– Он убил не потому, что защищал честь своей супруги, – пояснил Дронго. – Эту версию он придумал для своей защиты, а следователи и судьи в Белграде, очевидно, посоветовавшись с руководством, решили принять ее за официальную версию. И именно поэтому муж вашей сестры получил только двенадцать лет. Дело в том, что это было не просто убийство в состоянии аффекта или ревности, а продуманная акция, очень тщательно спланированное убийство, приманкой в котором стала ваша сестра. И мне удалось доказать, что за это убийство Драгану хорошо заплатили.

– Не смейте так говорить! Он защищал честь жены! – воскликнула София.

– Я говорю правду. Вы можете узнать все у своей старшей сестры, – вздохнул Дронго. – Подумайте сами, зачем мне лгать? Полагаю, что официальные власти в Белграде в который раз не захотели портить отношения с кем-то из своих соседей, предпочитая не обнародовать истинных причин смерти вице-премьера.

– Я вам не верю.

– И тем не менее я сказал правду. Вы не знаете, как мне найти руководителя вашей делегации господина Брашована?

– Он сейчас в пресс-центре, – нехотя ответила София.

– Спасибо. Извините меня еще раз…

– Подождите, – остановила она его, поднимаясь со стула, – вы действительно сказали сейчас правду?

– Да. Ему заплатили, и достаточно хорошо. Он был непорядочным человеком, госпожа Милоевич, и для достижения своих целей использовал свою жену, вашу сестру. Извините, что я вынужден говорить вам такие страшные вещи. – Дронго отошел от стенда, оставив молодую женщину одну.

В пресс-центре было многолюдно, и ему пришлось достаточно долго искать профессора Брашована, пока наконец он не увидел этого лысого господина, сидевшего в четвертом ряду. На вид ему было около пятидесяти. Подвижный, живой, энергичный, он все время улыбался.

«Известное свойство лысой головы, – в который раз подумал Дронго. – В молодости вы кажетесь гораздо старше своих лет, а в преклонном возрасте – гораздо моложе из-за отсутствия седых волос».

Он подсел к профессору и представился на английском:

– Доброе утро, господин Брашован. Я – международный эксперт. Меня обычно называют Дронго.

– Знаю, знаю, – улыбнулся профессор, пожимая ему руку, – меня уже предупредили о вашем появлении. Очень рад. Говорят, что именно вы блестяще провели расследование убийства нашего вице-премьера.

– Я только помогал вашим сотрудникам, – ответил Дронго.

– Ваша скромность делает вам честь. Чем могу быть полезен?

– Вы говорите по-русски?

– Да, разумеется. Хотите перейти на русский? Вам сложно говорить по-английски?

– Нас могут услышать. Английский сейчас знают практически все, а если мы будем говорить на русском, нас немногие поймут.

– Согласен, – усмехнулся Брашован, переходя на русский, и повторил: – Чем могу вам помочь?

– Сколько человек с вами приехало?

– Восемь.

– Вы можете дать список вашей делегации?

– Конечно. Он у меня в папке, которая осталась у стенда нашей экспозиции. Когда мы туда вернемся, я дам вам этот список.

– А другие бывшие югославские республики сюда приехали?

– Да, и находятся рядом с нами. Каждая республика теперь – независимое государство, и каждая хочет доказать, каким богатым интеллектуальным наследием она обладает. Приехали все – хорваты, словенцы, македонцы, черногорцы; даже Косово представило свою экспозицию.

– А Босния и Герцеговина?

– Тоже приехали. Я же говорю – здесь все. Для них это не просто литературные встречи или книжная ярмарка. Это большая политика.

– И где можно получить список делегации?

– Полагаю, что здесь, в пресс-центре. Но там указаны только официальные лица. В нашей делегации таких четверо: я, госпожа Милоевич, как руководитель самого крупного белградского издательства, господин Михалич, руководитель издательских программ нашей Академии, и сотрудник нашего министерства. Остальные четверо не входят в официальную делегацию. Это помогающие нам сотрудники разных издательств. Полагаю, похожая картина будет и в других делегациях. А почему вас так интересуют именно бывшие югославские республики?

Дронго наклонил голову и очень тихо сообщил:

– Вчера на ярмарке был убит бывший гражданин Сербии, и мы полагаем, что это убийство из мести. Кто-то решил таким образом свести с ним счеты.

– Ну, только не книгоиздатели, – добродушно усмехнулся Брашован. – Мы – книжники, среди нас сложно найти убийцу. Не тот тип людей, не те образцы, не те характеры… Разве может быть убийцей интеллектуал, который любит читать книги?

– Вы не поверите, профессор, если я скажу, что таких очень много.

– Жаль, – пробормотал Брашован. – Мне казалось, что книги в любом случае делают человека лучше, чище, благороднее. И хороший читатель никогда не может быть плохим человеком.

– Еще как может, – добил его Дронго, – интеллект и нравственность не всегда совпадают. Достаточно вспомнить, сколько немецких ученых работали на Гитлера. А среди фашистов были очень образованные люди. Я уже не говорю о том, что гитлеровский режим поддерживал даже Кнут Гамсун, нобелевский лауреат по литературе.

– Какие ужасные вещи вы говорите! – взмахнул руками Брашован. – Даже слушать страшно. Наш список я вам, конечно, дам, а остальные списки вы можете попросить у руководителей других делегаций. Вы считаете, что среди нас действительно может быть убийца?

– Такой вариант не исключен, – подтвердил Дронго.

– Какое ужасное время, – тяжело вздохнул Брашован, – человечество упрямо не хочет умнеть. Это всегда так обидно…

– Значит, я могу подойти к вам немного попозже и взять у вас список?

– Конечно, можете.

– И последний вопрос. Вам ничего не говорит имя – Марко Табакович?

– Табакович? – переспросил профессор. – Нет, ничего не говорит, в первый раз слышу. Очевидно, убили этого Табаковича?

– Да, именно его.

– Нет, я слышу его фамилию впервые в жизни. Может, узнать у кого-то из наших?

– Ни в коем случае, это может быть опасно. Никого не расспрашивайте о Табаковиче, – попросил Дронго.

– Хорошо, – согласился Брашован, – если вы так говорите…

Дронго поднялся и отошел с чувством некоторой неудовлетворенности. Он вернулся в зал четыре-один, чтобы еще раз пройти к сербской экспозиции, и вдруг увидел стилизованную «Девичью башню», построенную художниками для экспозиции Азербайджана. К нему шагнул невысокий мужчина в темном костюме.

– Вам нравится наша экспозиция? – спросил он по-азербайджански.

– Да, – кивнул Дронго. – Мне кажется очень оригинальным сделать такую башню на книжкой ярмарке, тем более что она уже давно стала настоящим символом Баку.