Сотвори себе мир

Может, даже слишком обычная, ибо не все супруги испытывают острое желание ходить по улицам чужих городов в обнимку. Испанская пара прибывших сюда гостей прогуливалась неспешным шагом по тихой пустынной улице перед отелем. Со стороны казалось, что они мирно разговаривают. И хотя разговор шел на испанском, оба супруга старались говорить тихо, чтобы их разговор не был слышен даже редким прохожим.

– Вы взяли билеты? – спросила женщина.

– Конечно. Я привык выполнять поручения. Мы летим через Париж послезавтра утром.

– Почему через Париж?

– Потому что из Кельна туда самолет не летит. Они просто не догадались, что нам может понадобиться такой рейс, – огрызнулся он.

– Я серьезно вас спрашиваю, сеньор Филипп, – нервно сказала женщина, – почему именно через Париж? Можно было взять через Амстердам. Это и ближе, и проще. Здесь несколько часов на поезде.

– Во-первых, Париж тоже не на Северном полюсе, разница совсем небольшая, а во-вторых, я отвечаю за вашу безопасность, сеньора Изабелла, – он отчетливо сказал последние два слова, – и вынужден напомнить вам, что привык работать по-своему. Амстердам ближе, но и те, кто захочет нам помешать, тоже могут так подумать. Поэтому я и взял билеты на парижский рейс. А завтра вечером мы можем выехать в Париж поездом. И рано утром быть во Франции. Визы нам не нужны, слава богу, действует Шенгенское соглашение. А оттуда уже на наш Маврикий, черт бы побрал этот остров или группу островов. Я даже не знаю, как правильнее говорить.

– Хорошо, – согласилась она, – вы меня убедили. Но учтите, мне не нравятся подобные пререкания. И всегда объясняйте свои действия, сеньор Филипп. Если вас это не затруднит.

– Первый раз попадаю в такую дурацкую историю, – вздохнул он.

– Вы имеете в виду конкретно меня? – ядовито спросила она.

– Я имею в виду конкретно себя, – раздраженно огрызнулся он. – Мало того, что послали в паре, еще дали в начальники сеньору. Как все это здорово!

– Хорошо, что мы говорим с вами по-испански, – сказала женщина, чуть оглянувшись, – иначе вы вместо слова «сеньора» сказали бы русское «баба». Вы ведь так подумали?

– Почти, – честно ответил он. – Вы тоже не ангел. Почему вы вчера мне отказали?

– Слушайте, Богданов, – изумилась женщина, – у вас совсем нет мужской гордости. Разве об этом спрашивают? Не захотела, и все. Почему я должна вам все объяснять?

– Во-первых, вы моя жена. Во-вторых, мне было бы так легче вас защищать, – признался он, – и, в-третьих, у нас появился бы чисто человеческий интерес друг к другу и как следствие лучший контакт.

– Мы на службе, – сухо ответила женщина, – в служебной командировке. Кроме того, я привыкла сама выбирать, с кем и когда мне ложиться в постель. Думаю, к этой теме вы больше не вернетесь. Идемте обратно. Мы должны прогуливаться по этой улице еще двадцать минут. Связной появится в этом интервале.

– Если вообще появится, – пробормотал он.

Небольшая улица была почти пустынна. Лишь изредка проезжали автомобили, спешили куда-то редкие прохожие. Расположенный к северу от вокзала небольшой четырехэтажный отель «Людвиг» был не случайно выбран местом встречи. Здесь почти не бывало посторонних, и, чтобы попасть в сам отель, нужно было свернуть на боковую улочку, которая идеально просматривалась. При желании всегда можно уйти по соседним улицам к вокзалу, где легко затеряться, благо до железнодорожного вокзала Кельна было не так далеко.

Конечно, вчерашний отказ Мироновой сильно подействовал на самоуверенного Богданова. Как любой мужчина, он не любил, когда ему отказывали в таком бесцеремонном и обидном тоне. Но его спутницу это, похоже, не смущало.

Связной появился через семь минут. Он шел к ним, чуть прихрамывая, опираясь на тяжелую темную палку. Темные очки и шляпа скрывали его лицо. Наряд дополняло темное, довольно потрепанное пальто. Увидев его, Лазарь привычно шагнул чуть вперед. Он обязан был предвидеть любую опасность, даже если при этом у него не было оружия.

– Добрый вечер, – сказал связной. Голос у него был молодой и приятный, – это вы туристы из Мадрида?

– Мы прилетели из Севильи, но у нас много родных в Мадриде, – сказала Миронова условную фразу. Она неплохо владела немецким языком. У них с «мужем» было своеобразное разделение. Она знала три языка: французский, немецкий и испанский, причем последний – очень хорошо, а вот Лазарь Богданов говорил лишь на английском и испанском, при этом иногда допуская ошибки. Французский он с трудом понимал, а немецкого не знал вообще.

– Как интересно. Я два года жил в Севилье, – подтвердил пароль незнакомец и, посмотрев на Богданова, спросил уже на испанском:

– Вы, очевидно, ее муж?

– Очевидно, – пробормотал Богданов.

Связной что-то сказал Мироновой. Она кивнула головой. Потом он быстро произнес несколько фраз, среди которых Богданов услышал фамилию Халлер. Он насторожился. Это была как раз та самая фамилия, ради которой они разыгрывали здесь этот спектакль и летели теперь на далекий Маврикий. И в этот момент появился серебристый «БМВ».

Если бы майор Богданов владел немецким языком, он, возможно, принял бы участие в беседе и отвлекся бы на долю секунды. Но он не участвовал в разговоре, лишь прислушивался к словам незнакомца, внимательно посматривая по сторонам. И поэтому сразу увидел резко завернувший за угол «БМВ». И в те несколько секунд, пока «БМВ» не затормозил рядом с ними, понял, что сейчас произойдет. Он был профессионалом и поэтому действовал, не размышляя. Прыгнув на женщину, он левой рукой буквально бросил ее на землю, прикрывая правой. Но связной был не столь оперативен. Он растерянно оглянулся. И в этот момент прозвучала автоматная очередь.

Стрелявший из «БМВ» дал две очереди. Сначала длинную – в связного, а затем более короткую – в лежавших на тротуаре. Связной, получивший пять тяжелых ранений, сполз на землю. Одним из выстрелов перебило палку, и ее концы разлетелись в разные стороны. Отстреляв вторую очередь, «БМВ» дал резкий задний ход и скрылся за поворотом. И только тогда Богданов вздохнул, поднимаясь на ноги.

Из отеля уже спешили люди, из магазинов, расположенных чуть в стороне, бежали продавцы. Богданов наклонился над женщиной.

– Вы живы? – спросил он, протягивая руку.

– Кажется, я чуть не получила сотрясение мозга, – недовольно отозвалась женщина, поднимаясь с тротуара.

– Было бы лучше, если бы вы получили пулю в голову? – спросил он.

– Нет, – она взялась за его руку, вставая на ноги, – спасибо за вашу реакцию. У вас, кажется, кровь на руке. Вы ранены?

– Ерунда. Это всего лишь царапина. Ничего страшного.

Вокруг убитого, лежавшего в десяти метрах от них, уже собралась довольно большая толпа.

– По-моему, нам лучше уходить, – поморщился Богданов, – вам не кажется, что мы задержались?

– Перевяжите свою руку. – Она достала из сумочки платок.

Он покачал головой, доставая свой. Правая ладонь действительно была в крови, пуля скользнула по руке, лишь содрав кожу. Женщина посмотрела в сторону лежавшего на земле тела.

– Как он?

– Мы ему вряд ли поможем, – мрачно пробормотал Богданов, – он мертв.

Она посмотрела на толпившихся людей.

– Вы успели запомнить номер? – спросила Миронова.

– Успел, конечно. Вы идете? Или у нас будут очень неприятные объяснения с немецкой полицией.