Тайна меча самураев

– А какого хрена ты не сообщил, что у Аллы мужик живет? – зло задал вопрос Карлов.

– Так это, – растерянно отозвался участковый, – она говорила, муж он ей. Ну, Сухарев Антон. Я документы проверил, точно он. Ну и пусть себе живет, раз документы в порядке. Сказал, пару месяцев поживет и всю семью увезет.

– Твою мать, – чертыхнулся оперативник в штатском. – Сухарев Антон уже восемь лет в тюрьме и еще семь будет сидеть. Он с подельниками в Новосибирске инкассатора уложил. Поймали сразу. Ему и влупили пятнашку. А ты…

– А почему семье не сообщили?

– Как не сообщили, – усмехнулся Карлов. – Знала Алка, что мужик сел. Наверное, просто не говорила никому.

– Но дочка ее, Ленка, папой этого мужика называла, – пробормотал участковый. – И соседи все говорили, что мужик Алкин вернулся. Ленка его при всех папой звала. А тут какая-то…

– А насчет японца-то, надеюсь, знаешь? – спросил подошедший Ларионов.

– А как же? – огрызнулся участковый. – Натсуки, Имай. Он в порту с бригадой работает. Нормальный япошка и по-нашему говорит чисто. А насчет этого…

– Ну, с тобой в управлении говорить насчет этого будут, – остановил его майор. – А японец этот часто бывает у Нины Полозиной или так, как придется?

– Иногда по нескольку дней живет, иногда раза два в неделю появится. Но я за него…

– Понятно, – кивнул Ларионов. – Как, говоришь, его зовут?

– Натсуки Имай, – ответил участковый. – У меня записано его имя-фамилия. А то ведь хрен запомнишь, – вздохнул он. – А насчет этого…

– Так, – остановил его капитан, – сходи к Полозиной, а ты с ним, – кивнул он Карлову. – Обойдите соседей.

– Понятно, – кивнул Карлов, передернув затвор. Поставил пистолет на предохранитель. Участковый сделал то же самое.

– А пистолет у тебя откуда? – спросил Ларионов. – Ведь выдают тем, кто…

– Сейчас всем почти выдали, кто не в райцентрах, – ответил за участкового Карлов. – А то смехота получается. Преступников участковый с ружьем охотничьим берет. В центре России, говорят, участковым оружие не выдают. А может, просто так болтают, чтобы не позарился кто на ствол. Ведь участковые в деревнях живут. Нужен ствол, вызывай его из дома, и ствол твой. В общем, пошли, – кивнул он явно оробевшему участковому. – Да не волнуйся ты, – усмехнулся он, – мы просто опрашиваем свидетелей. А тебя японец этот знает.

– К нам идут, – испуганно проговорила Нина.

– Просто обходят всех, кто может что-то сказать. Может, выходил кто или шел откуда. Я был у тебя в доме и никуда не выходил, – напомнил он.

– Да, – испуганно посмотрела она на него. – Я так и буду говорить.

– Успокойся, – раздраженно попросил ее он. – А то ты волнуешься и…

– А кто не волнуется? – прервала его Нина и заплакала. – Мою подругу убили, а я должна быть спокойной.

Прозвенел звонок.

– Я открою, – набросив куртку, вышел в прихожую японец. – Кто там? – спросил он.

– Участковый Лобанов, – отозвался голос. – Со мной сотрудник уголовного розыска.

– Понятно, – кивнул японец и, открыв замок, толкнул дверь. – Здравствуйте, – поклонился он.

– Привет, – кивнул участковый.

– Добрый вечер, – улыбнулся вошедший следом Карлов. – Я инспектор уголовного розыска майор Карлов, – показал он удостоверение.

– Я верю, – улыбнулся японец. – С Федором Максимовичем плохие люди по домам не ходят. Проходите. Я Нину успокаиваю, она же подругой была Алле, а тут такое, – качнул он головой.

– Вы ничего не видели между восемнадцатью и девятнадцатью часами? – строго спросил участковый.

– Между шестью и семью вечера, – улыбнулся майор.

– Нет, – ответил японец. – Я приехал сегодня в три и никуда не выходил. Зашел в магазин за Ниной, у нее там был какой-то мужчина, и мы вместе в пять пришли домой. Нина приболела немного, а тут вдруг пожар. Я выбежал и увидел людей. Но подходить не стал. Меня местные мужики не очень любят, – засмеялся он. – Но я слышал, что говорили, вернулся и рассказал Нине. Она расстроилась, хотела пойти, но я не пустил. Зачем видеть такое? Дом как-то быстро сумели потушить, и…

– Батареи отопления помогли, – кивнул Карлов. – Труба лопнула, и вода начала хлестать как раз на огонь. Ну, а остальное сумели потушить люди. – «Врет, что выходил, паскуда, – подумал Карлов. – На унтах снега нет, но перед этим он был где-то. Потому что подошва у унтов мокрая. Если бы пришли в пять, подошвы бы уж высохли. Врешь, самурай хренов». – А вы были знакомы с мужем Аллы? – спросил он. И отметил удивление в раскосых глазах японца.

– Так не муж ведь он ей, – всхлипнула Нина, – а…

– А почему вы говорите, что не муж он Сухаревой? – спросил Карлов.

Та испуганно посмотрела на японца.

– Народ что-то там такое говорил, – нашелся тот. – Мало ли что болтают…

«Брешешь, самурай, – мысленно усмехнулся майор. – Никто до сих пор ничего понять не может. А когда участковый приехал, только тогда кто-то высказал это предположение. Значит, ты что-то знаешь, японская морда», – вздохнув, он посмотрел на женщину.

– Чего ты так испугалась? – спросил Карлов. – Значит, говоришь, не муж он ей, – уставился он Нине в глаза. – А вы его про порт, где он ваших положил в том году, спрашивали? – повернулся он к японцу. – И подсказала она, – кивнул он на Нину.

– Я просто, – заплакала Нина, – сказала, что…

Японец, ногой отбросив к двери участкового, обхватил горло Нины локтевым сгибом, а правой рукой схватил со стола ножницы.

– Дернешься, – предупредил он выхватившего пистолет Карлова, – я ей голову отрежу. Брось пистолет и толкни ко мне, – требовательно проговорил он.

Карлов увидел, как участковый, подняв голову, вытащил пистолет.

«Только бы стрелял он хорошо», – подумал он.

Снова поставил на предохранитель и, медленно наклонившись, положил пистолет.

– Ногой ко мне толкни, – прошипел японец.

На улице хлопнул пистолетный выстрел. Пуля попала в плечо японца. Он выронил ножницы. Толкнув Нину на Карлова, японец прыгнул к окну. Участковый дважды выстрелил. Японец выбил раму и вывалился на улицу. Схватив свой пистолет, Карлов рыбкой выпрыгнул в окно.

– Зря, майор, стараешься, – услышал он.

Около японца стояли трое милиционеров с автоматами.

– Труп. Пуля в затылок и в правую лопатку.

– Зачем стрелял, идиот! – не выдержал Карлов. – И попал же, Соколиный Глаз!