Самородок в чулке

– Да ты нас, Руслан, за пацанов держишь, – обиделся длинноволосый парень в накомарнике.

– Тогда взяли рюкзаки и вперед. Где этот очкарик? Надеюсь, жив. Это же надо – выпасть из вертушки! – Руслан засмеялся. – И вернуться не могли, там вертушка была, кажется, ментовская. Пошли.

– Стоять! – раздался крик. Из кустов у подножия пологой сопки выскочили шестеро в камуфляже с автоматами. Трое мужчин, бросив лотки, побежали через ручей к распадку. Там их встретили пятеро омоновцев. Беглецы остановились и подняли руки. Четвертый бросился по ручью вверх. Вслед пустили короткую очередь. Он остановился. Его сбил подскочивший омоновец. Остальных уже в наручниках вытаскивали на берег.

– Опачки! – Руслан остановился. – Знакомые звуки. «Калашников» работал. Очередь в шесть-семь патронов. Что там впереди?

– Какой-то ручей. – Длинноволосый посмотрел на планшет с картой.

– Значит, «дикарей» вылавливают, – пробормотал Руслан.

* * *

– Вы чего? – удивленно спросил Углин упавших в кусты мужиков.

– Да ложись ты, матрешка! – Федор схватил его за ногу и повалил на землю.

– Менты кого-то брали, – кивнул направо Сотов. – Автоматные выстрелы. Не слышал, что ли? Может, твоих?

– Нет, – ответил вжимавшийся в землю Евгений. – У них документы в порядке. И на оружие есть, и билеты, и разрешение на карабины.

– Кого же там брали? – пробормотал Тарасов.

– Кого-то повязали, – лежа в зарослях с биноклем, проговорил Руслан. – Но хорошо, они улетают. Так, где же наш очкарик?

– Да вон он, – кивнул влево длинноволосый с диоптрическим прицелом на карабине. – С ним двое каких-то. Тоже, похоже, от ментов прятались.

– Ничего себе! – Руслан увидел Углина и двоих мужиков. – Компанию себе нашел. Какие-то таежные бродяги. Значит, жив очкарик. Пошли!

– А вот и мои товарищи, – весело проговорил Евгений.

– Ну тогда покамест, – протянул ему руку Тарасов. – Да больше не выпадай из вертушки, а то…

– Может, вы покажете нам, где вы мыли золото? – сказал Углин, задержав руку Федора.

– Да иди ты! – Федор выдернул руку.

Удар ноги попал ему в правое подреберье. Федор с криком упал. Сотов вскинул двустволку. Углин ударил его ребром ладони по горлу.

– Оба живы, – спокойно сказал Углин подбежавшим парням. – У них золото, и я хочу знать, где они его мыли. Свяжите их и в шурф. Ты, Руслан, допроси их. Снимите грязь с их скребков. Золото в рюкзаках, принесите его мне. Идиоты пустоголовые. Да, где мой ранец?

Связанных мужиков перетащили в заросший шурф.

– Сучара позорная, – простонал Федор. – Мы тебя, сука, спасли, а ты…

– Поэтому, – усмехнулся Углин, – скажите, где мыли, и умрете быстро, без мучений.

– Да иди ты, сволочь! – дернулся Тарасов.

– Пить, – прохрипел Сотов.

Руслан дал ему попить.

– А здесь прилично! – Коротко стриженный здоровяк взвесил на руке кожаный мешочек.

– И здесь ништяк! – Мускулистый брюнет достал из второго рюкзака такой же мешочек. Двое других принесли Углину два скребка.

– Осторожнее, – предупредил он. – Земля засохла, может осыпаться. Теперь кладите. – Он кивнул на кусок белой ткани.

– Евгений Рудольфович, – обратился к нему длинноволосый, – зачем это надо?

– Интересуетесь, молодой человек? – доставая пробирки, улыбнулся Углин. – Это хорошо. По составу почвы можно определить наличие в ней тех или иных полезных ископаемых. На скребках частицы почвы с разных участков. Обратите внимание, здесь есть осколки каменной крошки.

– По-моему, земля как земля, – пробормотал один из парней.

– Идиот! – усмехнулся Углин. – Впрочем, каждый делает то, что умеет.

Из шурфа послышался вскрик.

– Они должны сказать, где мыли золото, прежде чем сдохнут, – громко напомнил Руслану Углин.

Москва

– Надеюсь, вы понимаете меня? – спросил Фролов.

– Знаете, – ответила Маргарита Павловна, – я, конечно, понимаю: работа, хорошие деньги, но вы подумайте, что будет с детьми? Они же верят вам и всем рассказывают, что у них есть папа, который нашел их, что они брат и сестра.

– Все сделает моя жена. Сначала она была против усыновления, но когда узнала, что будет и дочь, сама вызвалась заняться этим. А теперь забрать одного Алешу нельзя.

– С этим я согласна, – вздохнула Маргарита Павловна. – Но, Иван Михайлович, я видела вашу жену и сомневаюсь, что она…

– Признаюсь, я сам был удивлен, думал, что не так ее понял. Но она мне честно заявила о том, что наши отношения в последнее время изменились к худшему. Она боялась, что появление в семье сына вообще отодвинет ее на третий план. Поэтому очень рада, что будет еще и дочь.

– Знаете, Иван Михайлович, я тоже женщина, поэтому сомневаюсь в искренности вашей супруги. Знаю, что не должна так говорить, но в этом случае я забочусь о детях. Если все это обман, то трудно и даже страшно представить, что будет с ними. Но, как я поняла, все уже решено и вы уезжаете. Я скажу детям, что папа… Я могу назвать вас так?

– Да, конечно. Знаете, и до этого мне было как-то тревожно, а сейчас после разговора с вами…

– Меня волнует судьба детей…

– Понимаю. Как только я доберусь до места, немедленно свяжусь с вами. Можно?

– Даже нужно.

– Спасибо. Когда я вернусь, мы с детьми придем к вам и отпразднуем мое возвращение.

– Обычно так говорят те, кто не уверен в благополучном возвращении. Что с вами, Иван Михайлович?

– Я еду в тайгу, там всякое бывает. Прошу вас, Маргарита Павловна, не оставляйте моих детей. – Не дожидаясь ответа, Фролов пошел к выходу.