Забвение

Я отступила назад:

– Откуда… как вы узнали мое имя?

– Из телевизора. Награда. Хэнк Миллар объявил награду.

Все, что он говорил дальше, проплывало мимо моего сознания. Марси Миллар была единственным человеком, которого я могла бы назвать своим врагом. Какое отношение ко всему этому мог иметь ее отец?

– Тебя ищут с конца июня.

– С июня? – эхом повторила я, чувствуя, как паника начинает захлестывать меня с головой. – О чем это вы говорите? Сейчас апрель.

И кто меня ищет? Хэнк Миллар? Зачем?

– Апрель? – он смотрел на меня подозрительно. – Да нет, девонька, нынче сентябрь.

Сентябрь. Нет, не может быть. Я бы помнила, если бы закончился учебный год. Я бы помнила, если бы начались и закончились летние каникулы. Да, я очнулась здесь несколько минут назад, совершенно сбитая с толку, но не безумная.

Но зачем ему меня обманывать?

Когда он опустил фонарик, я впервые смогла рассмотреть его. Грязные джинсы все в пятнах, на лице многодневная щетина, а ногти нестриженые и с черной каймой. Он был похож на тех бродяг, что скитаются вдоль железнодорожных путей и ночуют у реки летом. Говорят, у них бывает оружие.

– Вы правы. Мне нужно вернуться домой, – сказала я, делая еще один шаг назад и засовывая руку в задний карман. Но мобильника на привычном месте не оказалось. Как и ключей от машины.

– И куда это ты собралась? – Мужчина направился в мою сторону.

От этого движения у меня заныло в животе, и я сорвалась с места. Помчалась туда, куда указывал каменный ангел, надеясь, что окажусь у южных ворот кладбища. Северные ворота я знала лучше, но чтобы добраться до них, мне надо было бежать к сторожу, а не от него. Земля внезапно ушла у меня из-под ног – я выбежала на склон холма. Ветки деревьев и кустов царапали мне руки, ноги скользили по влажной каменистой поверхности склона.

– Нора! – кричал мне вслед сторож.

Мне хотелось наподдать себе самой за то, что назвала ему свой адрес. А вдруг он будет преследовать меня?

Ноги у него были длиннее, и я слышала, как он топает за мной, неумолимо приближаясь. Руками я отбивалась от веток, которые цеплялись за мою одежду, словно когти какого-то животного. Он схватил меня за плечо, я резко повернулась и отбросила его руку:

– Не трогайте меня!

– Да погоди ты! Я сказал тебе про награду, и я собираюсь ее получить!

Он снова потянулся к моему плечу, адреналин кипел в моей крови, и я со всей силы ударила его ногой по голени.

– А-а-а-а-ааа! – он согнулся пополам, схватившись за ногу.

Меня поразила собственная жестокость, но выбора не оставалось. Пошатываясь, я отступила назад и быстро огляделась по сторонам, пытаясь сориентироваться. По позвоночнику стекали капли пота, пропитывая рубашку насквозь, от этого каждый волосок на теле стоял дыбом.

Что-то не сходилось. Даже несмотря на провал в памяти, я прекрасно представляла себе план кладбища – я ведь бывала на могиле отца бесчисленное количество раз. И хотя все здесь казалось знакомым, каждый укромный уголок, каждая мелочь – такая как сильный запах тлеющих листьев или застоявшейся воды в пруду, все же кладбище выглядело не так.

И тут до меня дошло.

Клены пестрели красными и желтыми листьями. Осенними листьями. Но это же невозможно. Сейчас апрель, а не сентябрь. Почему же листья изменили цвет? Неужели этот человек говорил правду?

Оглянувшись, я увидела, что он, хромая, двигается ко мне, прижимая мобильник к уху:

– Да, это точно она. Я уверен. Бежит к южным воротам кладбища.

Я понеслась вперед, еще больше напуганная. Перепрыгнуть через забор. Найти хорошо освещенное, людное место. Вызвать полицию. Позвонить Ви…

Ви. Моя самая лучшая, самая надежная подруга. Ее дом ближе к кладбищу, чем мой. Побегу к ней. Ее мама вызовет полицию. Я опишу, как выглядит этот человек, и они поймают его. Проследят, чтобы он оставил меня в покое. И они будут расспрашивать меня об этой ночи, смогут воспроизвести все мои действия, одно за другим. И тогда провалы в моей памяти восполнятся и все выяснится. И я смогу избавиться от этой странной, неправильной версии самой себя. Избавиться от ощущения, что меня не принимает мой собственный мир.

Я остановилась, только чтобы перепрыгнуть через забор кладбища. Оставался один участок земли с другой стороны моста через Вентворт. Нужно пробежать его, тогда я попаду к трем улицам – Кленовой, Вязовой и Дубовой, а там переулками и дворами доберусь до дома Ви и буду в безопасности.

Я уже подбегала к мосту, когда раздался резкий вой сирены, из-за угла вылетела машина, и яркий свет фар буквально ослепил меня, заставив остановиться. Синяя полицейская мигалка на крыше «седана» визжала все время, пока машина не застыла на мосту.

Первым моим порывом было броситься навстречу полицейскому и указать ему на человека, который гнался за мной. Но в следующий миг меня опять переполнил ужас.

Вдруг это не полицейский? Вдруг он просто прикидывается полицейским? Мигалку может раздобыть кто угодно. Где его синяя патрульная машина? И насколько я могла видеть с того места, где стояла, формы на нем тоже не было.

Все эти мысли пронеслись у меня в голове со скоростью молнии.

Я стояла у основания моста, держась за каменную опору. Я была уверена, что этот мнимый полицейский заметил меня, и все-таки старалась двигаться как можно осторожнее и спрятаться в тени растущих на берегу деревьев. Краем глаза я видела, как поблескивает вода в реке Вентворт. В детстве мы с Ви ловили под этим самым мостом раков, нанизывая кусочки сосиски на палочки. Раки вцеплялись в сосиски мертвой хваткой и не разжимали клешни даже тогда, когда мы вытаскивали их из реки и бросали в ведро.

В середине река была довольно глубокой. И еще ее воды были очень хорошо укрыты от людских глаз, потому что текла она по пустынным, безлюдным местам, где никому и в голову не придет устанавливать фонари. От этого поля к промышленному району, мимо заброшенных фабрик, а потом уже устремлялась прямо к морю.

На секунду я задумалась: а хватит ли у меня духу прыгнуть с моста. Высоты я боялась и самого падения тоже, но плавать умела. Значит, нужно просто заставить себя прыгнуть…

Хлопнула дверца машины, и я вернулась к действительности. Из мнимой полицейской машины вышел человек. Выглядел он точно как гангстер: вьющиеся темные волосы, черный костюм, черная рубашка, черный галстук.

Он показался мне смутно знакомым. Но прежде чем я смогла ухватить за ниточку это ускользающее воспоминание, память снова отказывалась мне повиноваться.

На земле валялись какие-то палки, сучья, ветки. Я наклонилась и подняла палку толщиной в половину моей руки.

Мнимый полицейский как будто не заметил моего оружия защиты, но я понимала, что он все видел. Он прикрепил полицейский жетон к рубашке и поднял руки, показывая, что у него добрые намерения. «Я не причиню тебе зла», – говорил его жест.

Я не верила ему.

Он сделал несколько шагов вперед, стараясь двигаться плавно и осторожно.

– Нора. Это я.

Я вздрогнула, услышав свое имя. Голос его был мне не знаком, и от этого сердце у меня заколотилось с такой скоростью, что я чувствовала, как пульсирует кровь у меня в ушах.

– Ты ранена?

Я смотрела на него, не отрываясь, тревога моя росла, мысли разбегались. Значок легко подделать. И я уже была уверена, что мигалка тоже была поддельная. Но если не полицейский, тогда кто он?

– Я позвонил твоей маме, – произнес он, делая еще несколько шагов вперед. – Она будет встречать нас в больнице.

Палку я не опускала. Плечи у меня ходили ходуном, я чувствовала, как воздух со свистом проходит сквозь мои зубы с каждым вдохом. Очередная капля пота ползла по позвоночнику.

– Все будет хорошо, – сказал он. – Все закончилось. Я не позволю никому причинить тебе зло. Теперь ты в безопасности.