Золотое предательство

Предрождественская пора – последняя возможность добиться запланированных продаж. Сегодня у них были назначены торги королевскими драгоценностями и антикварной мебелью с обоих берегов Атлантики. Ваверли уже давно были в деле и отлично знали, что богачи любят дарить в декабре своим женам и любовницам.

Любой престарелый миллионер может купить браслет с бриллиантами в двадцать карат, но вот позволить себе подарить любимой камушек, который когда-то носили особы королевских кровей, могут лишь избранные.

Анна наклонилась, чтобы выключить тренажер, но Дарби вдруг застонала и тряхнула ее за плечо.

– Что?

В ответ Дарби лишь молча кивнула на телевизор.

На экране Далтон Ротшильд что-то беззвучно говорил, а сбоку от него красовалась фотография целующихся Анны и Раифа.

– Что он говорит?

Как бы в ответ на ее слова по экрану побежали субтитры.

«Как вы считаете, акционеры примут ваше предложение?» – спросил репортер.

«Учитывая последние события и поведение мисс Ричардсон, – ответил Далтон, – я на это весьма рассчитываю».

– Сукин сын, – протянула Дарби.

– Да, он всегда играл грязно, – признала Анна, пытаясь сосредоточиться на его словах.

Неужели что-то изменилось? Ведь она и так прекрасно понимала, что о стопроцентной поддержке совета она может даже и не мечтать. Но уж на половину она точно рассчитывала. Хотя, спасибо Раифу, вчера баланс мог сместиться совсем не в ее пользу.

Но это все равно не объясняет того, с какой стати вдруг акционерам понадобится продавать их акции Ротшильду.

Хотя в общем-то с Далтона станется и наврать. Но если он сейчас не врет, она может смело собирать манатки и отправляться отдыхать на какой-нибудь дешевый пляж в Карибском море, потому что ее карьера на этом и окончится.

– И что ты собираешься делать? – спросила Дарби, когда в новостях заговорили о чем-то другом.

– Мне нужно поговорить с Эдвиной, – ответила Анна, набросив на плечи полотенце и направляясь к душевой, где в шкафчике остался ее мобильный. Нужно срочно узнать, кто из совета поддерживает Далтона.

– А как насчет Рорка?

Несмотря на свою показную уверенность, Анне уже давно стоило большого труда сохранять видимое спокойствие.

– Все очень сложно, но если он в самое ближайшее время не объявится с доказательствами того, что нам досталось пропавшее, а не украденное у Раифа «Золотое сердце», то он может вообще не появляться. Ведь к тому моменту никого из Ваверли уже не останется, чтобы продать эту статуэтку.

– Тебя уволят? – спросила Дарби.

– Думаю, я узнаю об этом после завтрашнего аукциона. Чертов Раиф Коури, – выдохнула Анна сквозь сжатые зубы.

Если бы он только не преследовал ее с этой дурацкой статуэткой и не подливал масла в огонь. Если бы он не натравливал на нее Интерпол, не обвинял, не целовал…

Ладно, сейчас не до него, нужно просто сосредоточиться и до конца бороться за любимую работу.

Раиф задумчиво разглядывал ночной Манхэттен из окна «Плазы». Сегодня он наконец понял, что Анна его обманула и он зря потратил два дня в Калифорнии, разыскивая Рорка, который, может, вообще никогда там не был. И пусть на его имя и был забронирован номер, однако Джордан быстро установил, что заплатили за него кредитной карточкой самой Анны.

Что ж, похоже, эта женщина весьма умна. И к тому же хитра. Ладно, с играми покончено, теперь он точно знает, что делать.

Раиф услышал, как дверь сначала открылась, а потом закрылась.

– Все готово, – объявил Тарик, подходя к Раифу.

– И она купилась?

– Прибежит сюда через двадцать минут.

– Хорошо. – Раиф удовлетворенно улыбнулся.

– Ты голоден?

– Нет.

– Я подумал, может, потом…

– Потом я буду занят.

– Мне спросить чем? – после небольшой паузы уточнил Тарик.

– Не стоит. Джордан уже ушел?

– Да.

– И тебе следует взять с него пример.

– Раиф, ты не… Раиф резко обернулся:

– Что?

Он практически видел, что сейчас происходит у Тарика в голове. Неужели он действительно посмеет вести себя с Раифом как с двоюродным братом и приятелем детских игр? Или, может, вспомнит, что перед ним – его будущий король?

– Тебе тоже следует уйти, – мягко повторил Раиф.

– Я о тебе беспокоюсь.

– А я беспокоюсь о Райясе.

– Но ты же ей не навредишь? – все же осмелился спросить Тарик.

– Я не знаю. Она сделала то, что сделала, а мне нужно то, что мне нужно. – Раиф действительно не знал, что станет с ней делать. Вот только Тарику он это объяснять не обязан, и Раиф решил сменить тему разговора: – Калила звонила.

– Неужели она наконец одумалась?

– Мечтай, она всего лишь испорченная нахалка.

– Похоже, она вообще ни о чем не в состоянии думать, кроме своих эгоистичных желаний. Ни король, ни страна ее совершенно не интересуют.