Оценить:
 Рейтинг: 0

Эль-Сид, или Рыцарь без короля

Год написания книги
2019
Теги
<< 1 2 3 4 5 6 7 ... 17 >>
На страницу:
3 из 17
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля
Минайя улыбнулся. Потом, повернувшись, сплюнул в костер и снова улыбнулся:

– Черт возьми! Это ты дельно придумал.

– Более или менее.

– Прежде чем колоть кабанчика, его надо откормить.

– Ну да, что-то в этом роде. И тогда получишь колбасу, хамон и жаркое из требухи.

Минайя взглянул на монашка:

– Рыжему лучше этого не говорить. Он и так все время спрашивает, отчего мы не шпорим коней.

– Можешь сказать ему правду – но не всю. Скажи, что в таких делах спешить не надо, не то понапрасну измотаешь людей или угодишь в засаду. Обо всем прочем – молчи.

Собеседники, привстав и насторожившись, взглянули туда, где в этот миг на краю лощины послышалось конское ржанье, посыпались камни. Но тут же раздался успокаивающий голос дозорного, – вероятно, его лошадь оступилась в темноте.

– Мы и не поговорили толком с тех пор, как выехали из Бургоса, – сказал Минайя.

– Отчего же… Поговорили. О многом.

– Не обо всем.

Молчание длилось, пока Руй Диас не разделался с ломтем вяленого мяса. Минайя все так же смотрел на пламя, от которого оспины на загорелом лице обозначились явственней.

– Они ведь последовали за тобой в изгнание. О нас, о родне твоей, речи нет: куда ты, туда и мы. Однако перед остальными ты в долгу. Должен хотя бы поблагодарить. Но минуло уже две недели, а ты слова им не сказал. – Он повел рукой, показывая на бесформенные очертания фигур вокруг костров. – Я думаю, они ждут от тебя этого самого слова.

– Какого слова?

– Не знаю. Какого-нибудь. Такого, чтоб за душу взяло.

Руй Диас поковырял в зубах:

– Когда они пошли за мной, знали, что делают.

– Их ведь никто не принуждал. Пошли за твоим именем и твоей славой. Не забывай этого.

– Я и не забываю.

Руй Диас завернул остаток мяса в тряпицу и сунул его в седельную суму.

– А ты, Минайя? Ты почему пошел?

– Скучно мне стало в Бургосе, – прозвучал в ответ отрывистый сухой смешок. – А я с детства усвоил: тому, кто с тобой поведется, уж что-что, а скучно не будет. – Он помолчал мгновение, словно в задумчивости, и снова рассмеялся. На этот раз – громче. И дольше.

– Ты чему смеешься, Минайя?

– Да вспомнил лицо Альфонсо в Санта-Гадее… Когда ты этак торжественно взошел по трем ступеням к алтарю, взялся за рукоять меча и велел королю поклясться… Помнишь?

– Еще бы не помнить. И мне, и ему.

– Все эти чванливые отпрыски знатных родов, цвет рыцарства Леона и Кастилии, зароптали тогда – но еле слышно, себе под нос. Ибо только ты один осмелился возвысить свой голос и сказать вслух то, о чем думали все.

Руй Диас подобрал с земли сухую ветку и бросил ее в костер.

– Обошлось мне это, как ты знаешь, недешево.

– Но ведь иначе ты поступить не мог, так ведь?

– Ты о чем?

– О том, что по твоей милости король сгорел со стыда. Клянусь телом Христовым, такое бывает не каждый день! Впрочем, ты с колыбели был отчаянным малым.

– Ладно тебе… Ложись спать. Завтра у нас долгий переход.

Минайя поднялся, потирая поясницу. Потом зевнул, рискуя вывихнуть себе челюсть.

– Доброй ночи, Руй. Храни тебя Господь.

– Доброй ночи.

Беззвучно шевеля губами, он читал молитвы – сперва «Отче наш», потом «Богородице», – не оставив в небрежении ни Мать, ни Сына. При его образе жизни да еще в нынешних обстоятельствах лучше засыпать, очистив душу молитвой и приведя в порядок дела. Затем перекрестился, убедился, что меч с кинжалом лежат под рукой, укутался в плащ, половчее пристроил голову на седло и вытянулся, глядя в звездное небо. Догорали костры, храпели на разные голоса дружинники. Снова донеслось ржание. Над становищем на черном куполе небес очень медленно вращались вокруг Полярной звезды мириады других звезд, и над темными закраинами лощины уже повис колчан Ориона-охотника.

«Заставил короля сгореть от стыда», – сказал Минайя. Вот потому он и оказался сейчас здесь.

Припомнить это нетрудно, подумал Руй Диас, особенно в такую вот ночь, под теми же небесами, которые смотрят сейчас и на него, и на монастырь Сан-Педро-де-Карденья, – в двух неделях пути, и путь этот с каждым днем все длиннее, – где нашли приют его жена и дочери, а денег на их содержание, между прочим, хватит только на полгода.

Припомнить нетрудно, продолжал размышлять он, лежа рядом с теми, кто последовал за ним в изгнание. Одних, как заметил Минайя, понудил к этому родственный долг: это его племянники – Фелес Гормас и заика Педро Бермудес, знаменосец. Оба Альвара тоже состоят с ним в дальнем родстве. Остальные – вассалы дома Виваров, давние и близкие друзья вроде Диего Ордоньеса, либо искатели приключений, примкнувшие к нему для пропитания, ради добычи или потому, что восхищались Руем Диасом и были уверены, что, раз уж ему не досталось христианского королевства, он свое возьмет в набегах на мавританские земли.

Здесь с ним были сорок два – самых лучших, самых отборных, – а еще пятьдесят пять человек он оставил в Агорбе под командой двух испытанных друзей – Мартина Антолинеса и Йенего Тельеса – охранять небогатый обоз. И больше у него никого не было.

И совсем нетрудно, если уж на то пошло, припомнить, как побагровел от ярости король Кастилии и Леона, когда был вынужден положить правую руку на Библию и поклясться, что не имеет никакого отношения к смерти своего брата Санчо. Подтвердить перед распятием, что на трон его возвел промысел Божий, а не рука убийцы. Шестой Альфонс прибыл в Бургос, ожидая услышать восторженные клики народа, – и услышал их, но лишь от той сверх меры возбужденной его части, которая называется «чернью», меж тем как кастильская знать сумела, словно бы ненароком, загородить ему путь и препроводить не во дворец, а в церковь, а там заставила принести клятву.

Мне подстроили ловушку, скажет потом Альфонсо своим присным. Эти чопорные бургосцы с их лицемерными улыбками и учтивыми манерами подстроили мне ловушку. Не улыбался только Руй Диас, сеньор Вивара и сподвижник его покойного брата. С непокрытой головой, с мечом на боку, он предстал перед королем: на вид – сама почтительность, а на деле – сух и тверд, как копье, и столь же опасен. И это он понудил короля, поставленного перед алтарем, ответить на вопрос:

– Клянешься ли, что не причастен к злодейскому убийству своего брата?

– Да. Клянусь.

– Если ты говоришь правду, да вознаградит тебя Господь. Если кривишь душой – пусть спросит с тебя за это. И пусть тогда, как король дон Санчо, ты падешь не от руки высокородного кабальеро, а будешь предательски убит в спину низким негодяем.

– Ты допек меня, Руй Диас.

– Что это по сравнению с адским пеклом?

После таких слов Альфонс Шестой изменился в лице, которое сделалось цвета спелого граната, и, раздвигая толпу бургосцев и созывая своих леонских, астурийских и галисийских рыцарей, быстрым шагом вышел из церкви.

– Дорогу королю! – кричал Руй Диас, оставшись один в алтарной части ее.

<< 1 2 3 4 5 6 7 ... 17 >>
На страницу:
3 из 17