За кулисами Мюнхенского сговора. Кто привел войну в СССР?

Но с тех же самых пор и без того до крайности специфичное геополитическое противоборство религиозно-нивилизанионного характера между Западом и Русью обрело еще одну черту. Тогда же сложилась и особо уникальная из-за своей феноменальной подлости «традиция» Запада нападать на Русь в период либо уже начавшихся, либо в канун крутых цивилизационных изменений в ее судьбе, в том числе и тех, что либо прямо, либо исподволь провокационно инспирировались самим Западом. Если хотя бы бегло схематизировать обстоятельства, например, всех крупнейших столкновений Руси с Западом, то без труда увидим все доказательства наличия у Запада именно этой подлейшей «традиции», которая пустила слишком уж глубокие корни. Всякий раз, когда гибли предшествовавшие формы русской государственности, безтруда можно обнаружить то или иное «содействие» Запада. Но точно так же и у истоков неизбежного на новом витке истории ренессанса русской цивилизации и государственности, тем более если они изначально были сориентированы на новые фундаментальные принципы, опять можно обнаружить прямое (нередко и силовое) или косвенное «содействие» (если это было выгодно) или противодействие (если это было невыгодно) Запада.

Вспомните историю XX в. Двукратное разрушение государства происходило в буквальном смысле на пороге новой эпохи не только в ее развитии и цивилизации, но и в целом земной цивилизации. К примеру, так называемая февральская революция 1917 г. произошла не только в канун уже ни у кого не вызывавшей сомнения феерической победы России в Первой мировой войне, но и прежде всего как превентивно ликвидирующая грядущее объективное возвышение России над всем миром в качестве закономерно обретающей статус мирового центра державы. Собственно говоря, Запад для того и развязал ту войну, чтобы не допустить такого развития событий. И Вторую мировую войну в ускоренном темпе развязывали и усиленно провоцировали Гитлера на нападение на СССР прежде всего именно по этой же причине.

В свою очередь и крушение СССР произошло в буквальном смысле на пороге новой эпохи в развитии не столько транспортных коммуникаций, в которой ведущая роль принадлежала бы Советскому Союзу, сколько в мировой цивилизации. То есть совершенно мирным путем глобальная монополия путей сообщения в мире объективно перешла бы в руки СССР со всеми вытекающими отсюда глобальными последствиями.[39 - Речь идет об экранопланах, эпоху которых открыл именно Советский Союз. Воплощенный в них сплав высших достижений отечественной науки давал СССР неоспоримые преимущества как в военной сфере, поскольку на многие порядки повышал уровень мобильности едва ли не всех родов войск, так и в гражданской. Особенно в сфере экономически очень эффективного транспорта. Ведь в современном мире колоссальнейшую роль играет даже не столько сам торговый оборот, сколько его скорость. А экранопланы, в частности транспортные, с блеском решали эту задачу, да так, что во многие порядки могли повысить скорость оборота мировой торговли. Не говоря уже о сугубо транспортных выгодах и многом другом.] Кстати сказать, то же самое имело место и в начале XX в.

Как обязательный атрибут вселенского бандитизма Запада, всегда имело место его освящение испокон веку обагренными кровью людской католическим крестом и прочими «общечеловеческими ценностями», даже если на знаменах тех, кого в этих целях привлекал Запад, были начертаны отнюдь не христианские символы и уж тем более не резюме знаменитых десяти библейских заповедей! Как началось это с нападения на Киевскую Русь, так и продолжается до сих пор – меняются лишь формы да степень подлости, с которой Запад по-прежнему идет на это.

Возьмем, к примеру, историю Куликовской битвы. Историческое и геополитическое значение той славной Победы не только в инициации ренессанса русской государственности в форме зарождения основ будущего Русского централизованного государства. Ее особое значение еще и в том, что она была одержана не над Золотой Ордой, и даже не над Мамаевой Ордой как таковой, а над наемными войсками под предводительством, если использовать современную терминологию, одного из крупнейших (естественно, по меркам тех времен) агентов военно-стратегического влияния Запада – все того же Мамая!

Не являясь чингиситом (то есть потомком Чингисхана), но всего лишь крымским темником, то есть предводителем расквартированного в Крыму 10-тысячного военного отряда, Мамай узурпировал власть в Крымской Орде – провозгласил себя ханом. По принципу «фифти-фифти» – т. е. наполовину инициативно, наполовину не без прямого воздействия на него ниже указываемых сил – стал исполнителем воли полномочных представителей средневекового аналога современной Америки – Генуи. Между тем в руках последней (наряду, правда, с Венецией) была сосредоточена едва ли не вся мировая торговля того времени (особенно по оси Запад – Юг и Запад – Восток). Генуэзский «доллар» того времени – золотой цехин, а также католический крест и внушительные, по-европейски вооруженные боевые отряды – генуэзская пехота – были проводниками политики Генуи в Крыму. Ее колонии с центром в Кафе (современная Феодосия) появились фактически во исполнение буллы римского папы о крестовом походе против подвергшейся тогда нашествию Батыя Руси еще в самом начале XIII века. Мамай осуществил свое нашествие не только вопреки воле хана Золотой Орды Тохтамыша, но и самой политики Золотой Орды в отношении Руси, поскольку преследовал цель ее подчинения своей личной власти, ради чего намеревался даже поселиться на Руси и разрушить православные храмы, чего Орда никогда не делала. Естественно, что в случае победы Мамая окатоличивание Руси подразумевалось как само собой разумеющееся, как, впрочем, и то, что захваченная им Русь должна была стать торговой колонией Генуи, – генуэзцы изначально поставили это условием своей помощи Мамаю, выторговав себе соответствующие права. Именно поэтому-то на Куликовом поле вместе с Мамаем в битве участвовала и генуэзская пехота как передовой отряд объединенного антирусского фронта Запада, простиравшегося тогда от Балтийского до Черного моря: на севере – шведы и крестоносцы, в центре – поляки, Литва и крестоносцы, на юге – сам Мамай. В союзе с Мамаем было и Великое княжество Литовское, объединенное 80-тысячное войско которого под командованием князя Ягайло должно было принять участие в Куликовской битве. Однако то ли нарочно – в расчете на то, что обессиленные стороны не смогут противостоять натиску войск Ягайло, имевшего прямое задание безальтернативно на тот момент окатоличившегося Запада окатоличить избравшую путь Православия Русь, – то ли по иным причинам, но Ягайло припозднился на 12 дней. Однако участие в битве он все-таки принял, самое что ни на есть подлое «участие» – напал на обоз с ранеными в ходе битвы новгородскими воинами и вырезал всех! Таков вот был союз этих двух шакалов против Руси! Ну а после сокрушительного поражения в той битве Мамай нашел убежище, естественно, все у тех же генуэзцев в Кафе (Феодосия), откуда вновь и опять-таки на их же средства попытался взять реванш, выступив в 1381 г. в очередной поход против Руси. И вновь потерпел еще более унизительное поражение, на этот раз от самого Тохтамыша, который решил проучить зарвавшегося узурпатора ханской власти, как полагается. В поисках очередного убежища Мамай вновь сбежал к своим покровителям – генуэзцам, однако на этот раз алчные торгаши попросту прикончили своего агента влияния, посчитав это неким возмещением вложенных в этого авантюриста громадных по тем временам средств. Что ж, шакалу – шакалья смерть!..

Вся дальнейшая история взаимоотношений Руси-России с Западом протекала именно в этом, обозначенном указанными выше вехами, русле. Абсолютно ничем не отличается и современность. Ибо в основе этой истории и современности основополагающее, глобальное, принципиально неустранимое, антагонистическое геополитическое противоречие религиозно-цивилизационного характера между АГРЕССИЕЙ – как сущностью ЗАПАДА – И БЕЗОПАСНОСТЬЮ – как сущностью и базовой ценностью РОССИИ!

С этим связана еще и такая «традиция» особой подлости Запада, как беспрерывное разыгрывание «русской карты» в мировом пасьянсе. То ей придают вид «русской угрозы» (в XX в. – «большевистской», а затем и «коммунистической» и, наконец, «советской угрозы»), то вид решающего козыря, но всякий раз Россия платит за это океанами крови людской и неисчислимыми иными потерями. Когда же Россия пытается избежать такого поворота событий, то ее начинают обвинять в некоем коварстве или, того не чище, что имеет место быть в наше время, в нарушении «демократии» и «прав человека». Ну что еще можно ожидать от Запада?! Запад – он и есть Запад, итить его…

Под давлением многовековой толщи неоспоримых доказательств видный историк Запада – Арнольд Тойнби – вынужден был письменно признать факт беспрецедентной многовековой агрессивности Запада по отношению к России. В опубликованном в 1947 г. труде «Цивилизации перед судом истории» он прямо указал, что «хроники вековой борьбы между двумя ветвями христианства, пожалуй, действительно отражают, что русские оказывались жертвами агрессии, а люди Запада – агрессорами».[40 - Тойнби А. Постижение истории. М., 1991. С. 156–157.] Более того, он открыто признал и то обстоятельство, что на протяжении столетий АГРЕССИЯ является единственной формой общения Запада с внешним миром и, как правило, носит характер геополитического противоборства религиозно-цивилизационного характера.

«Западный человек, – отмечал А. Тойнби, – который захочет разобраться в этой теме, должен будет хотя бы на несколько минут покинуть "свою кочку" и посмотреть на столкновение между остальным миром и Западом глазами огромного большинства человечества. Как бы ни различались между собой народы мира… на вопрос западного исследователя об их отношении к Западу, все – русские и мусульмане, индусы и китайцы, японцы и все остальные – ответят одинаково. Запад, скажут они, – это агрессор… И, без сомнения, суждение мира о Западе определенно подтверждается в последние четыре с половиной столетия… За все это время мировой опыт общения с Западом показывает, что Запад, как правило, всегда агрессор».

А. Тойнби сориентировался на британский вариант проявления сущности Запада – он-то как раз и очевиден уже более пяти веков. Маленькая ложь во имя Запада, естественно, не могла не породить и более существенную ложь в отношении России. Ни разу не дрогнувшей рукой А. Тойнби начертал, что-де «русские навлекли на себя враждебное отношение Запада из-за своей упрямой приверженности чуждой цивилизации»?![41 - Тойнби А. Цивилизация перед судом истории. М., 1996. С. 107.] Каково, а?! Кто дал право даже выдающемуся человеку оскорблять другой народ только из-за того, что он привержен своей собственной цивилизации?! Кто дал право Западу проявлять враждебное отношение к другому народу только из-за того, что он привержен своей собственной цивилизации?! Кто, наконец, дал право тому же Западу делать из русских врага лишь на том основании, что они привержены своей собственной цивилизации?! Разве русские лезут со своим уставом в западную цивилизацию?! Разве они рассматривают Запад как врага лишь на том основании, что там привержены иной цивилизации?! История однозначно зафиксировала, что в восприятии русских Запад является истинным врагом не из-за того, что там привержены иной цивилизации, а всего лишь потому, что Запад в силу своей сущности – АГРЕССИИ – постоянно пытается навязать свою цивилизацию русским! Какая-никакая, но разница есть, к тому же принципиальная!

В последние пять столетий специфика взаимоотношений между Западом и Россией, а на самом-то деле между АГРЕССИЕЙ и БЕЗОПАСНОСТЬЮ в том и заключается, что со стороны Запада она приобрела особо подлый и коварный характер. Говорить именно так принуждает вся тяжесть не столько даже многовековых, сколько прежде всего бесспорных доказательств и фактов. А тон этой специфике задал главный враг России на протяжении последних пяти столетий – Великобритания (ныне США и Великобритания). И дело тут вот в чем. Как подчеркивал в своих воспоминаниях У. Черчилль, «битвы выигрываются кровопролитием и маневром. Чем более велик генерал, тем большую роль он отводит маневру и меньшую – кровопролитию… Почти все битвы, которые расцениваются как образцы военного искусства… были битвами маневренными, в которых противник часто обнаруживал себя побежденным в результате использования какого-либо неизвестного ранее приема или изобретения, какого-либо необычного, быстрого, неожиданного удара или уловки… В войне возможны многие, разного рода маневры и лишь некоторые из них осуществляются непосредственно на поле боя. Используются маневры на крайнем фланге или в глубоком тылу. Маневры во времени, дипломатии, технике, психологии; все они отдалены от сражения, но часто воздействуют на него решающим образом, и задачей всех их является найти более легкие пути, отличные от непосредственного кровопролития для достижения главной цели».[42 - Цит. по: Овсяный И. Д. 1939: последние недели мира. М., 1981. С. 34.] На языке спецслужб витиеватый пассаж Черчилля насчет всевозможных маневров означает «использование специальных средств». Оно включает в себя широчайший круг различных тайных, нередко связанных с кровопролитием, но всегда очень сложных, зачастую крайне запутанных операций войны разведок, использование мер, которые «кажутся странными в данный момент» и лишь впоследствии оказываются «чрезвычайно разумными».

«Опыт Англии в использовании специальных средств был очень длительным, – вторил Черчиллю один из лучших знатоков британской разведки и секретной дипломатии А. Браун, – более длительный, чем у какой-либо другой державы. На протяжении свыше пяти столетий ее государственные деятели и генералы применяли их для того, чтобы создать королевство, а затем империюи чтобы защитить их от врагов».[43 - Цит. по: Овсяный И. Д. 1939: последние недели мира. М., 1981. С. 34–35.] Браун был абсолютно прав, как, впрочем, и обладавший колоссальным опытом взаимодействия с разведкой Черчилль, изначально увязавший витиевато изложенное им значение «всевозможных маневров» именно с битвами и войнами.

Именно так все и было в истории зарождения, становления, развития и расцвета могущества Британской империи. Даже сама закладка основ будущего каркаса будущей империи тоже не обошлась без использования «специальных средств» именно в геополитических целях. Но все дело в том, что исторический путь становления Великобритании как имперского образования именно такими методами автоматически пересекся с историческим путем становления России также в качестве имперского образования. Две принципиально антагонистические сущности – АГРЕССИЯ и БЕЗОПАСНОСТЬ – сошлись между собой в незримой, но свирепо ожесточенной схватке, конца которой нет и по сию пору. Великобритания стремилась стать империей по соображениям АГРЕССИИ. Россия же, напротив, по соображениям БЕЗОПАСНОСТИ вынуждена была стать империей! А уж на этой неминуемой сшибке столь антагонистических сущностей неизбежно отразилась как специфика самой Англии, так и ею же обусловленная специфика участия Англии в ожесточенно свирепой борьбе за мировую гегемонию.

Англия никогда не имела достаточных демографических ресурсов, чтобы вести ожесточенную борьбу за место под солнцем, опираясь преимущественно на вооруженные силы. Особенно она не могла тягаться с обладавшими более многочисленным населением континентальными странами Европы. Тем более что на протяжении веков о британских сухопутных силах говорили не иначе как об «армии львов, предводительствуемой ослами» (слова герцога Веллингтона). А вот флот был – на острове без флота не обойтись. Однако включившись в бешеную гонку за будущую морскую гегемонию, Англия столкнулась с трудно разрешимой по тем временам проблемой. Демографический дефицит практически не давал шанса для позиционирования себя мощной (морской) державой. Тем более для отстаивания такого статуса. В то же время флот, тем более океанский, требовал (и требует) наличия постоянных опорных баз вдали от родных берегов, обрести и удерживать которые мешал опять-таки демографический дефицит. Тем не менее трудно разрешимая проблема была «искусно» решена. В сфере борьбы за морскую гегемонию – главным образом за счет откровенного бандитизма и пиратства на морских коммуникациях, в том числе и под патронажем английской короны, выступившей, выражаясь современным языком, «крышей» для пиратов. В современной Англии не очень-то любят вспоминать о том, что практически все «отцы-основатели» британского военно-морского флота – его первые адмиралы – были обыкновенными бандитами-пиратами, которых лично «крышевала» самая почитаемая в стране королева – Елизавета I.[44 - Небезынтересно так же отметить, что Россия и Англия сталкивались между собой в том числе и из-за пиратства. Россия требовала уничтожения всех его видов, особенно каперства, Англия же вплоть до начала второй половины XIX века отчаянно противилась этому. Еще бы – ведь в этом бандитизме и был сосредоточен источник ее процветания! См. Татищев С. Император Александр Второй. М., 1996. Т. 1. С. 225.] Все они имели лично ею же подписанный специальный патент на пиратство на морских коммуникациях, за что, естественно, они и делились с ней добычей. Вырученные таким образом громадные по тем временам средства шли на финансирование борьбы за создание мощного королевства, а затем и империи, чье могущество должно было основываться именно на морской гегемонии, центральное место в которой заняли те самые «специальные средства и методы». Так было положено начало секретной службе Их британских величеств. В результате получился классический гибрид геополитического бандитизма и «специальных средств», с помощью которого и осуществлялось строительство Британской империи.

Официальная британская историография отсчет начала строительства Британской империи ведет от царствования Генриха VIII. Но именно с этого периода началась и протестантская реформация в Англии, в горниле которой был выкован каркас будущей империи – английское королевство, каким его знают последние пять веков. Происходившие тогда процессы не были связаны с религиозными разногласиями как таковыми, хотя внешне и имели подобный вид, и уж тем более не имели ничего общего с неукротимым либидо Генриха VIII, что привело к знаменитому расторжению его брака с Екатериной Арагонской, а затем и женитьбе на Анне Болейн. За счет средневекового «специального средства» глобальной борьбы – протестантского вольнодумства – тогда был осуществлен разрыв Англии с Испанией и Римом, что было продиктовано исключительно геополитическими соображениями. Ведь наступила эпоха Великих географических открытий, и ранее находившийся в Средиземноморье, в основном в Венецианской республике, центр мировой силы стал смещаться в сторону Атлантики. И оттого, кто первым всерьез и надолго установит контроль над морскими коммуникациями в этом океане, напрямую зависело и то, кто будет господствовать над остальным миром. Первыми проложившие морские пути к Америке и в Азию, а затем и поделившие весь известный тогда мир католические Испания и Португалия[45 - Речь идет о Тордесильясском договоре 1494 г. между Испанией в лице Кастильи и Португалией, по которому между ними было разделено Западное полушарие. Впоследствии – в 1529 г. – он был дополнен Сарагосским договором, по которому те же «подписанты» поделили между собой уже Восточное полушарие. После двух с половиной веков ожесточенной борьбы, в 1777 г., Великобритания вынудила Испанию и Португалию подписать договор Сан-Ильденфонсо, по которому вышеуказанные два договора были признаны утратившими силу.] не удосужились обеспечить долговременный контроль и в итоге достаточно быстро все потеряли. Но Англия – приобрела.

Точно так же и один из первых шагов в строительстве будущей империи непосредственно был сопряжен с применением «специальных средств». Внешне он был связан с разгромом в 1588 г. знаменитой испанской «Непобедимой армады», однако мало кому известно, что так много предопределивший в судьбе туманного Альбиона небывалый успех тесно связан и с небывалым успехом британской разведки в лице одного из наиболее блестящих и выдающихся ее асов того времени, великого, кстати говоря, специалиста по части психологических войн – Джона Ди.[46 - Джон Ди (1527–1608) – математик, астроном, страстный библиофил, географ, владелец лучшей в те времена во всей Европе научной библиотеки, придворный астролог английской королевы Елизаветы I, один из лучших, если не самый лучший, шпион-универсал, состоявший на связи лично у главы елизаветинской разведки сэра Френсиса Уолсингэма. Специализировался на добывании секретной информации из высших монархических кругов Европы, а также на осуществлении особо крупных стратегических акций влияния. Одной из самых выдающихся его операций является распространение так называемых предсказаний бурь на 1588 г., которыми он преследовал цель помешать рекрутированию матросов и солдат в «Непобедимую армаду» Испании, сведения о чем он лично же сам и добыл, получив с помощью своей агентуры доступ к переписке между римским папой и испанским королем Филиппом II.]

В связи с тем, что в дальнейшем нам придется все время говорить о разведывательной деятельности, считаю своим прямым долгом обратить внимание читателей на принципиально антагонистическую разницу между разведками великих держав Запада и России. Издавна бытующая внешне ёрническая позиция, что-де у нас по соображениям патриотизма – разведка, а ее сотрудники – разведчики, а вот на Западе – шпионаж и шпионы, на самом деле преисполнена глубокого философско-геополитического смысла. Цивилизация, основанная на такой сущности, как АГРЕССИЯ, и тем более государство, базирующееся на этой цивилизации, генетически не может вести разведку в целях безопасности. Сама сущность их государств – АГРЕССИЯ – обязывает западные разведки выискивать наиболее уязвимые места жертв планируемой агрессии, дабы агрессия была бы успешной.

Разведка же государства, сущностью которого является БЕЗОПАСНОСТЬ, осуществляет свою специфическую деятельность только для того, чтобы заблаговременно знать о назревающих угрозах безопасности своего государства и своевременно их отвести, а если это не удается, то обеспечить руководству государства необходимое время для подготовки к отражению такой угрозы.

Не случайно, что в русском языке есть одно собственно русское слово – «разведка», происходящее от слова «ведать», то есть знать. В английском же языке два слова – spy и intelligence. И если обратиться к наиболее солидным энциклопедическим англо-русским словарям, то, к удивлению многих, придется узнать, что у последнего термина, например, понятие «разведка» вообще стоит на третьем месте. А вот у первого главным образом выделяется негативный смысл – «следить, подсматривать, выслеживать, высматривать, разнюхивать». Вот эти самые «следить, подсматривать, выслеживать, высматривать, разнюхивать» и есть суть осуществляемого спецслужбами Запада шпионажа. Того требует сущность самого Запада – АГРЕССИЯ. Кстати говоря, отнюдь не случайно и то, что только западному поэту – все тому же Редьярду Киплингу пришло в голову написать стихотворение «Марш шпионов»! Неблаговидное испокон веку дело требует соответствующего «облагораживания»!

Русская же разведка за всю свою многовековую историю никогда не занималась тем, чтобы вынюхивать наиболее уязвимые места Запада в целях нападения на него. Это абсолютно не в ее правилах. Если она и занималась по необходимости подобным делом, то всегда лишь для того, чтобы предотвратить внешнюю угрозу путем соответствующего, как правило, мирного по характеру использования выявленных уязвимых мест противника, дабы загодя предотвратить вооруженное столкновение. А если это не удавалось, то по меньшей мере гарантировать своему государству хотя бы минимум времени, необходимого для подготовки к отражению угрозы или, не приведи Господь, самой агрессии.

Чтобы согласиться с таким мнением, не так уж и много потребуется – достаточно вспомнить процитированные выше слова А. Тойнби об агрессивности Запада на протяжении веков.

В силу изложенного прошу иметь в виду, что когда в тексте далее будет встречаться термин «британская разведка», то не следует его воспринимать как некое авторское отступление от своих же правил – слово «разведка» в данном случае используется для обозначения этой спецслужбы как института британского государства. Что же до сущности деятельности британской разведки, то как это был шпионаж, так остается и поныне. Ничего другого и быть не может по определению.

Уже на первом этапе строительства будущей империи имело место межгосударственное «знакомство» Англии и России. Оно произошло в апогее ожесточенно свирепой борьбы между странами Запада за единоличное обладание монополией морского пути сообщения в Индию. По факту это выглядело следующим образом. В противовес уже открытым и только католическими державами – Испанией и Португалией – полностью контролировавшимся морским путям вокруг Африки и через Атлантику в Америку (Вест-Индию), под патронажем английского короля Эдуарда I и под командованием Хью Уиллоби в 1553 г. была снаряжена и отправлена в странствие соответствующая морская экспедиция из трех кораблей. В рамках царивших тогда географических представлений ее основная задача состояла в поиске Северного морского пути в Индию и Китай. Через шесть месяцев после отплытия экспедиция потерпела крах – два корабля из трех погибли. Третий – «Эдвард Бонавенчер» – под командованием мореплавателя и купца Ричарда Ченслора бросил якорь у маленькой бедной рыбацкой пристани близ старинного монастыря Михаила Архангела, где впоследствии был построен первый российский порт – Архангельск.

Ричард Ченслор ознакомился с набиравшим силу Московским государством. Был удостоен аудиенции у молодого тогда, полного сил и еще доброго нрава царя Ивана Васильевича, более известного как Иван IV Грозный. Так было положено начало межгосударственным русско-английским отношениям.[47 - Внешняя же торговля с Англией велась через беломорские порты России еще с XII в.] Однако, едва начавшись, русско-английские отношения не смогли избежать пагубного влияния специфики британского проявления сущности Запада. Историки, например, до сих пор гадают, что же такого экстраординарного стряслось с Иваном IV, вследствие чего он превратился в кровавого Ивана Грозного? Но есть ли основания для этих гаданий?

После вскрытия комиссией Министерства культуры СССР в 1963 г. гробниц Ивана Грозного, его сыновей – Ивана Ивановича, Федора Ивановича и воеводы Скопина-Шуйского открылась страшная картина: в останках Ивана IV Грозного была обнаружена чрезмерно высокая концентрация одного из самых ядовитых для человеческого организма металлов – ртути! Ее содержание достигало 13 граммов из расчета на тонну веса, в то время как обычное не должно превышать 5 миллиграммов! Разница – в 2600 раз!

В останках Ивана Ивановича также было зафиксировано наличие ртути – до нескольких граммов на тонну, что тоже абсолютно ненормально. А вот в останках младшего сына – Федора Ивановича – наличие ртути зафиксировано не было!

Вывод может быть только один – Ивана IV и его семью целенаправленно травили ртутью или, как ее тогда называли, сулемой! Вот факты:

1. Первенец Ивана IV и Анастасии Захарьиной – Дмитрий – родился здоровым и нормальным ребенком, а умер от банальной простуды (простыл во время поездки с отцом на богомолье), которую в те времена далеко не всегда могли вылечить даже царские лекари. Ртути в его останках не обнаружено.

Несмотря на то что следов ртути в его останках не обнаружено, очевидно, не стоит пренебрегать следующими данными. Дело в том, что сулемой (ртутью) травили также и мать самого Ивана Васильевича – Елену Васильевну Глинскую, которая умерла в 1538 г. Травили и Анастасию Захарьину, не говоря уже о самом царе. Отравления же ртутью, тем более систематические, не проходят бесследно. В первую очередь они отражаются на репродуктивных способностях человека и, как правило, дают серьезные генетические последствия, в том числе и в плане резкого ослабления иммунитета у вполне здорового, казалось бы, потомства. Поэтому в принципе-то затруднительно полагать, что банальная простуда могла привести к летальному исходу. Скорее всего это результат именно же резко ослабленного иммунитета наследника из-за отравления ртутью бабушки, матери и отца.

2. Второй сын Ивана IV и Анастасии – Иван – тот самый, которого Иван Грозный в 1581 г. якобы убил посохом, родился в 1554 г., когда самому Грозному было всего 24 года, и рос здоровым и сильным человеком. Но в его останках обнаружена высокая концентрация ртути!

Якобы убил потому, что Иван Грозный не убивал своего сына! В относящихся к периоду правления Ивана Грозного исторических документах нет ни малейшего намека на что-либо подобное. Напротив, по документам и летописям четко видно, что царевич именно скончался («преставился», если на языке того времени), причем в длившихся четыре дня жутких мучениях от тяжелой болезни, вызванной, как было установлено уже в XX в., жестоким отравлением ртутью. Для смертельного исхода достаточно 0,18 г ртути. Между тем, как было указано выше, количество обнаруженной в его останках ртути превышало даже смертельную дозу в несколько десятков раз!

Миф об убийстве сына «изобрел» шпион Ватикана, папский легат, монах-иезуит Антоний Поссевин, прибывший в Москву в 1581 г. в качестве посредника в переговорах между русским царем и польским королем Стефаном Баторием, вторгшимся в ходе Ливонской войны в русские земли. «Изобрел» в отместку за то, что гибкий и мудрый дипломат – Иван IV Грозный – категорически отверг все домогательства Ватикана, направленные на подчинение Русской Церкви папскому престолу. Ватикан именно для того и направил А. Поссевина на Русь, чтобы, используя ее сложное внешнеполитическое положение из-за Ливонской войны, добиться от царя глобальных уступок.

[Забегая вперед, следует отметить, что попытка Ватикана носила особо подлый смысл не только сугубо в религиозном плане. В равной степени это была и наиподлейшая попытка разыграть «русскую карту» в отношениях между Западом и Османской империей. Дело в том, что, домогаясь уступок от Москвы, Ватикан предлагал взамен территории не без подлого «содействия» Запада рухнувшей под ударами турок «Империи ромеев», неуместно именуемой в исторической литературе Византийской империей. Даже гипотетическая тень намека на согласие Москвы на такое предложение автоматически привела бы к фронтальному столкновению молодого Московского государства с Османской империей – ведь территория «Империи ромеев» еще век назад была завоевана турками. Не говоря уже о том, что Запад немедленно претворил бы свой очередной подлейший план по стравливанию Православия с и без того воинственно наседавшим тогда на южные окраины Европы Исламом.]

Миссия А. Поссевина потерпела полный крах. Взбешенный этим иезуит, по злобе своей, сочинил миф о том, что царь в порыве гнева убил своего сына. Комментируя полностью адекватное историческим реалиям исследование М. В. Толстого «История Русской Церкви», митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Иоанн указывал, что «известный историк Русской Церкви мог бы добавить, что происки Рима в отношении России имеют многовековую историю, что провал миссии сделал Поссевина личным врагом царя, что само слово «иезуит», из-за бессовестности и беспринципности членов ордена, давно сделалось именем нарицательным, что сам легат приехал в Москву уже через несколько месяцев после смерти царевича и ни при каких обстоятельствах не мог быть свидетелем происшедшего». Впоследствии его версию подхватил еще один шпион Запада – Генрих Штаден, русофобствующий бред которого представлял собой «бессвязный рассказ едва грамотного, необразованного и некультурного авантюриста, содержавший много хвастовства и лжи». Кстати говоря, этот мерзавец – Генрих Штаден – по возвращении в Германию выдвинул один из первых проектов завоевания Московии, в котором настаивал на уничтожении всех церквей и монастырей, разгроме и упразднении православной веры и превращении русских людей в рабов!

3. А вот третий сын от Анастасии – Федор – родился в 1557 г. и был слабоумным. К тому же, как окончательно установила реконструкция знаменитого антрополога М. М. Герасимова, уродливым карликом с маленькой головкой на ширококостном скелете! Так вот в его-то останках следов ртути не обнаружено.

То есть выходит, что в промежутке с 1554 по 1557 г. Ивана IV стали всерьез травить ртутью! Более того, в 1560 г. к тому же умирает еще совсем молодая, горячо любимая Иваном IV царица Анастасия, и уже сам самодержец не сомневался в том, что ее отравили.

Отравление ртутью известно человечеству давно. В период Средневековья, например, в Европе была известна так называемая «болезнь сумасшедшего шляпника», происхождение названия которой связано с тем, что при изготовлении модного тогда фетра шляпники использовали смертоносные ртутные соединения.[48 - Подобный персонаж – «сумасшедший шляпник» – очевидно, известен читателям по знаменитой сказке Льюиса Кэрролла «Алиса в Стране чудес».] Ныне она известна как «болезнь Минамата», поскольку в ХХ в. ее впервые зафиксировали в Японии. Главные симптомы этой болезни – глубокие депрессии, хроническая бессонница, сильнейшие головные боли, сильно угнетенное состояние, мания преследования, психическое расстройство, выражающееся в чрезвычайно опасных для окружающих бурных и буйных приступах. Еще с древности было известно, что отравление ртутью быстро приводит к всеобъемлющему поражению репродуктивной функции человека и к тому же передается по наследству, особенно, если отравлению были подвержены оба супруга – в период Средневековья, например, неоднократно фиксировалось рождение ущербного потомства у «сумасшедших шляпников».[49 - Любопытно в этой связи заметить, что мать Ульянова-Ленина была дочерью выкреста Израиля (Александра) Бланка – потомка шведских потомственных шляпников Гроссшопф. Исходя из современного уровня генетики, можно с уверенностью говорить о следующем. Постоянно мучившие «вождя мирового пролетариата» страшные головные боли, необъяснимые на первый взгляд припадки бешенства, его полное безумие под конец кровавой жизни – вспомните знаменитую фотографию полностью сошедшего с ума «вождя» в коляске, – половая импотенция и т. д. есть результат генетических последствий ртутного отравления его далеких предков по материнской линии. Генетика вовсе не склонна обходить своим вниманием даже «вождей». В период эмиграции «вождь» подхватил еще и сифилис, который в начале XX в. лечили в основном ртутьсодержащими препаратами, что, очевидно, резко активизировало до поры до времени дремавшее генетическое «наследство» Ильича. Тем, кто остановил свой выбор на Ленине как на пригодной на роль «вождя русской революции» кандидатуре, очевидно, хорошо были известны самые интимные подробности его рода. Его явно избрали именно из-за того, что генетически он был крайне предрасположен к буйному бешенству, что как раз и нужно было для главаря «революции» в ненавистной Западу России. Более того, прекрасно знали и то, что с такой наследственностью он долго не протянет, а чтобы и в самом деле долго не протянул, еще и «подсобили» покушениями и «соответствующим» лечением… Кстати говоря, небезинтересно отметить еще одну любопытную деталь. «Лидеры» так называемых «оранжевых революций» на постсоветском пространстве тоже отличаются, как бы это помягче сказать, ярко выраженной психической неустойчивостью и неадекватностью. Судя по всему, у Запада это «традиция» – делать ставку на буйнопомешанных…]

На чей счет прикажете отнести эти факты отравления? Как уже отмечалось выше, именно в это время – 1553–1554 гг. – на Руси появился Ричард Ченслор, не столько мореплаватель, купец и даже доверенное лицо английского двора, сколько прежде всего шпион английского короля. В принципе и это ничего не значило бы – эка невидаль, заслали на Русь шпиона, – если бы, как и всегда в Истории, не одно «но». Одновременно с ним в Москве появился на долгие годы ставший личным лекарем Ивана Грозного выпускник Кембриджа, лекарь, астролог, маг и колдун, а также, естественно, шпион по имени Элизеус Бомелия, прозванный на Руси Елисеем Бомелия, по национальности, судя по всему, голландец. В летописях того времени его именуют «немцем», однако необходимо иметь в виду, что на Руси едва ли не до конца первой половины XX в. «немцами» называли не германцев, а вообще всех иностранцев, которые не умели говорить по-русски: «немец» – значит немой, то есть не может говорить по-русски. Просто впоследствии это прозвище закрепилось за германцами, ибо их было больше всего на Руси. А что касается определения этнической принадлежности, то с этим на Руси все обстояло благополучно.

Бомелия ненавидели на Руси лютой ненавистью, считая виновным в диких, необузданных жестокостях царя, который как бы переродился из нормального человека доброго нрава в свирепого вепря на троне. Бомелия так и называли – «лютый волхв», то есть лютый, злой колдун. Именно под этим определением он и фигурирует в летописях. Лишь четверть века спустя, хотя и варварская по современным меркам – времена тогда были такие, что Русь в этом смысле ни на йоту не отличалась от Европы в жестокостях казней, – его настигла заслуженная кара. Опытные палачи Малюты Скуратова выпустили из него кровь, а затем, бездыханным, поджарили его на вертеле.

Но сколько же неисчислимых бед Руси за четверть века принес этот британский шпион-отравитель?! Царь отравлен вплоть до полного изменения его характера, и свирепствам его не было конца. Царица умерла от отравления. Потомство – Федор Иванович – дебилизировано. Последний сын царя от Марии Нагой – печально знаменитый в русской истории царевич Дмитрий (1582 года рождения) – страдал падучей болезнью. Явно преследуя цель вообще прервать династию Рюриковичей, убит (отравлен) единственно пригодный для управления разросшимся (уже была присоединена Сибирь) государством сын Иван.[50 - За Иваном Ивановичем и его способностями управлять государством «приглядывал» другой шпион английской короны – посол-резидент Джером Горсей. Кстати, почему-то именно он находился непосредственно при Иване Грозном в момент его смерти. Убедиться в том, что цель достигнута?! С тех времен сложилась еще одна наиподлейшая «традиция» Англии. Начиная со смерти Ивана IV почти все смерти российских государей либо же судьбоносные события в истории России, к которым была причастна Англия, почему-то происходили в начале марта месяце…] Вправе ли мы подозревать именно британскую разведку тех времен? Да, вправе.

Ричард Ченслор появился на Руси вследствие разворачивавшегося геополитического противоборства религиозно-цивилизационного характера интенсивно протестантизируемой Англии с окружавшим ее тогда остальным христианским миром, в основном католическим. Направлявшиеся им в Лондон аналитические выводы по сути были геополитическими. Он особо подчеркивал, что в начале своего правления Иван IV уже «затмил своих предков и могуществом и добродетелью» (к слову сказать, и другие англичане в своих донесениях в Лондон отмечали аналогичное). Пристальное внимание он уделял и тому, что Русь «имеет многих врагов и усмиряет их. Литва, Польша, Швеция, Дания, Ливония, Крым, Ногаи ужасаются русского имени… В отношении к подданным он удивительно снисходителен, приветлив. Одним словом, нет в Европе более россиян преданных своему государю, коего они равно и страшатся и любят. Непрестанно готовый слушать жалобы и помогать, Иоанн во все входит, все решит; не скучает делами и не веселится ни звериной ловлей, ни музыкой, занимаясь единственно двумя мыслями: как служить Богу и как истреблять врагов России».

Итоговый вывод, который он сделал о Руси, был уникален и вошел в историю: «Если бы русские знали свою силу, то никто не мог бы соперничать с ними, но они ее не знают». Именно так он и сообщил в Лондон. А далее в дело вступил «лекарь» Бомелия – личный агент влияния руководителя британской разведки того времени лорда Берли, которого в Москве очень смешно называли – «боярин Бурлы».

Царское окружение люто ненавидело Бомелия. Оно пребывало в абсолютной уверенности, что своими «чарами» злой «немец» внушил царю «свирепство». Конечно, ни о каких «чарах» и речи быть не может. В сохранившихся до наших дней народных преданиях о лютой ненависти Руси к Бомелия, особенно же со стороны царского окружения, явственно ощущается геополитическая подоплека. То было злоумышленное отравление с заведомо известными последствиями, которые царское окружение воспринимало как якобы внушение царю «свирепства». Оно открыто объясняло это тем, что-де «немцы» путем гаданий и волхований (то есть колдовства) якобы дознались, что им будто бы предстоит быть разоренными дотла русским царем, и вот, дабы отклонить от себя такую участь, прислали на Русь своего волхва (злого колдуна)! Выражаясь современным языком, царское окружение всерьез и, как видим, небеспочвенно, убежденно подозревало иностранные государства в злостно извращенном восприятии внешней политики Московского государства. И было право, так как молодой Иван IV вовсе и не собирался кого-либо разорять. Его действия в тот период времени были абсолютно адекватной реакцией на резко усилившийся тогда натиск, в основном католического Запада, на Русь в поисках сухопутного пути на Восток, в Индию. О нем уже тогда было известно, что он пролегает через Русь. Вот почему этот натиск, особенно в первый период правления Ивана IV, получал заслуженно жесткий отпор со стороны Москвы, которая одновременно стремилась возвратить себе и исторически законные выходы в Балтийское море. На арене этого жестокого геополитического противоборства, с одной стороны, между Московским государством и католическим Западом, а, с другой, между последним и резко набиравшим силу на том же Западе протестантизмом, которым смертельно была поражена и Англия тоже, в очень хитроумной комбинации и выступил Лондон со своими шпионами и колдунами-отравителями. Пока католический Запад пытался проводить свою политику с помощью вооруженной силы, с подачи представившего Ивану Грозному Англию как врага Ватикана Ричарда Ченслора, на Руси было инициировано создание Московской торговой компании. Ченслор получил одобрение этой идеи во время первой встречи с Иваном Грозным еще в 1553 г. Такова была одна из главных его задач. Стремясь к развитию англо-русского сотрудничества, Иван IV предоставил Московской торговой компании монопольное право на торговлю с Русским государством, в результате чего британские купцы в одночасье превратились в абсолютных монополистов. Затем компания получила право беспошлинной торговли. А в 1569 г. – еще и уникальное право беспошлинной транзитной торговли по волжскому пути со странами Востока! Этого бритты добивались целенаправленно. Известно, например, датированное 1568 г. письмо лорда Берли английскому послу-резиденту в Москве Рэндольфу, в котором он указывал на необходимость требовать от русских властей увеличения привилегий для английских купцов, в частности, на самостоятельную торговлю с Персией. Ведь главная-то задача Англии в том и состояла, чтобы любыми путями, но, минуя контроль католических стран, пробиться на Восток. Англичане, надо отдать им должное, действовали очень тонко: вытесняя всех пытавшихся действовать на русском рынке иностранцев, особенно голландцев, в качестве агента влияния и отравителя приставили к Ивану Васильевичу именно же голландца! В случае провала можно было развести руками и сослаться на «голландский след». Однако безудержная алчность британцев привела к тому, что после одного из приступов свирепости, просветлев на некоторое время разумом, Иван IV в 1570 г. лишил эту компанию всяческих льгот. То есть всего-то через год![51 - Правда, впоследствии, в результате множества просьб, часть этих льгот была восстановлена, но о монополии речь уже никогда не шла.]

Уже в те времена «специальные средства» настолько превалировали в деятельности британской дипломатии, что терпение Москвы лопнуло. Совместно с дьяками Посольского приказа самодержец провел интересную акцию стратегического влияния – направил английской королеве Елизавете послание от 24 октября 1570 г., в котором без обиняков обвинил ее в том, что она позволяет своему окружению руководить английским государством. Иван Грозный преследовал цель неопровержимой компрометации лорда Берли в глазах королевы – до такой степени его проделки надоели русским. В Москве, к примеру, хорошо знали содержание упоминавшегося выше письма лорда Берли послу-резиденту Рэндольфу, в том числе и потому, что в нем речь шла не только о торговых привилегиях. Глава разведки жестко требовал от него уклоняться и от любых переговоров о заключении каких-либо союзов, тем более на условиях взаимных обязательств. Да и в самом-то деле, ну о каких переговорах или союзах можно было говорить, если лорду Берли прекрасно было известно, что его же агент влияния травит царя и его родню с катастрофическими для династии последствиями?!

Господь Бог, естественно, «воздал» Англии за ее подлость. Не прошло и полутора веков, как вследствие ярко выраженных гомосексуальных наклонностей Вильгельма III Оранского у самой Англии на рубеже XVII–XVIII в. возникла острейшая проблема престолонаследия, завершившаяся тем, что на британский престол один за другим стали попадать слабоумные германские принцы – так называемая серия Георгов, особенно под номерами I–III. Именно от этих дебилов и ведет свою родословную современная королевская династия Великобритании.

Ради окончательного прояснения истинного мотива этого чисто геополитического преступления Англии против России обратимся к тем фактам, что сокрыты в «вечных льдах» прошлого.

Во-первых, это произошло на пике одного из первых апогеев ожесточенно свирепой борьбы между странами Запада за единоличное обладание монополией морского пути сообщения в Индию и Америку. Хронологически это совпало и с очередным раундом жестокого геополитического противоборства как между Московским государством и католическим Западом, так и между последним и резко набиравшим силу на том же Западе протестантизмом, которым инфицирована Англия. В Европе разгорелась ожесточенная геополитическая борьба за мировую гегемонию.

Во-вторых, это произошло тогда, когда уже было невозможно не заметить растущего могущества Русского централизованного государства времен молодого Ивана IV. Но в то же время невозможно было не заметить и факт уникального возрождения в новых исторических условиях могучего ранее фактора в геополитической расстановке сил прошлого. Если схематично представить все то, что отписывали в Лондон британские соглядатаи, то нетрудно будет понять, что же конкретно бросилось в глаза шпионам английской короны.

1. Утвердившаяся на Руси власть идеи самодержавия московского царя в органическом сочетании с окончательно утвердившейся властью Православия.