Счастье малое, домашнее

– Это пошлость какая-то, – подумав, сказала мама. – Если б я была молода и беспечна, то я бы согласилась, а в моём возрасте это будет как-то стыдно. Вроде как справка об инвалидности, повешенная на пузо для всеобщего обозрения. В нашем посёлке только одинокие бабки выгуливают собачек. Потому что им больше заняться нечем.

– Давай купим тебе кошку. Её выгуливать не надо, – гнул свою линию Николай.

– Не хочу, – закапризничала мама. – Это банальщина. В домике старушка, на окошке – кошка. Сельпо какое-то. Мои девчонки сразу шушукаться начнут. Животное в моём возрасте – это как точка. Вроде жизнь продолжается, а точка уже поставлена. И всем ясно, что после этой точки уже ничего не будет.

– Что за бредовые теории? – У Николая аж брови на лоб полезли. – Миллионы людей покупают животных, никто их никакими точками не считает.

– А я считаю, – отрезала маман.

– Ладно. А если что-то экзотическое? – Коля страстно желал поделить мамино внимание с каким-нибудь зверем. А лучше – чтобы мама вовсе переключилась на нового подопечного, на время оставив сына в покое.

Ольга Викторовна задумалась. Это был хороший знак, поэтому Николай воспрял духом и начал ковать железо, пока горячо:

– Да, экзотическое, необычное. Для понта, как нынче говорят. Чтобы никто не посчитал это какой-то там пенсионерской точкой в твоей яркой и насыщенной жизни. Что-то эдакое, интересное, понимаешь? Чтобы ты выглядела оригинально. Согласен, фраза «у меня есть кошка или собака» звучит банально. А, например, у меня питон! Как тебе?

– По башке как дам сейчас, – вздрогнула родительница. – Покупай сразу кобру, чтобы долго не мучиться.

– Согласен, со змеёй идея так себе, – не стал пререкаться Николай. – А карликовый пони?

– Лошадь?

– Мам, пони! Маленький!

– Колясик, меня пугает твоя фантазия. Где я его держать буду? Хочешь, чтобы он мне тут копытами по полу цокал? – Ольга Викторовна сердито дёрнула бровью.

– Птички? – не унимался Коля, но тут же сам и забраковал своё предложение: – Не, фигня какая-то. Рыбки тоже. Это не питомец, а декорация скорее. Слушай, а маленький крокодильчик? Крошечный!

– Такое чувство, – задумчиво изрекла маменька, – что ты прорабатываешь варианты, как от меня попроще избавиться, свалив всё на несчастный случай.

– Мам, – взмолился Колясик, – ну не начинай! Я ж для тебя стараюсь!

– Колясик! Для меня – это внуки! Я хочу внуков, ясно? И невестку. Только выбрать её я должна сама!

– Мама, это питомца ты будешь выбирать сама, – рыкнул сынуля. – А жену я уж без тебя выберу. Тем более что лично мне она не нужна! И дети её тоже!

– Дети должны быть не её, а твои, – фыркнула мама. – И вообще. С чего тебе стуканула в башку эта бредовая идея с животным?

– Я хочу, чтобы у тебя появился внукозаменитель, – проворчал Николай. – Хотя бы на время. А как насчёт хорька? Кстати, можно муравьеда завести, они милые. И хорошо поддаются дрессировке. Или коалу! Хочешь коалу? Он всё время спит и не напрягает!

– Мне название не нравится, – подумав, выдала Ольга Викторовна. – И на кой он мне, если он всё время спит? Тем более – это медведь. Медведя не хочу.

– Мам, это отдельный вид. Даже учёные ещё не определились, относить коалу к медведям или нет. – Коля устало потёр переносицу, пытаясь вспомнить ещё каких-нибудь животных.

– А девушка у тебя сейчас есть? – неожиданно перевела разговор маменька.

– Есть. А при чём тут моя девушка?

– Колясик, привези мне лучше свою девушку вместо муравьеда, – простодушно улыбнулась родительница. – Я её буду дрессировать.

– Господи, мама! – взвыл Николай. – Мы же договаривались, девушками я тебя больше не напрягаю.

– А ты напряги.

– Нет уж, – отрезал Коля.

Его заботливая мама действовала на представляемых ей девиц как дихлофос на тараканов. После встреч с Ольгой Викторовной барышни пропадали из жизни Николая раз и навсегда. Как и любой педагог, она была немного психологом, поэтому знала, как отделаться от неугодных ей дам. Даже если те готовы были лечь костьми, но заполучить её Колясика и его кошелёк. Причём Ольга Викторовна была убеждена, что кошелёк их всех интересовал гораздо больше, чем её сын.

С чего она это взяла, было совершенно непонятно. Николай Гордиенко, конечно, красавцем не был, но девушкам нравился. Высокий, широкоплечий, с бычьей шеей, крупными, резкими чертами лица, неулыбчивый, мрачноватый и чрезвычайно харизматичный именно из-за нешаблонной внешности. Как известно, девочкам нравятся плохие мальчики, а Гордиенко выглядел скорее как очень плохой мальчик, чем как выпускник Кембриджа. Если такого одеть в спортивный костюм и выпустить погулять в неблагополучном районе, то гопники гарантированно будут обходить его стороной.

Ольга Викторовна была уверена, что сын выглядит породисто и чрезвычайно похож на потомка княжеского рода, а барышни считали, что он просто бандит, доросший до бизнесмена. И их это не смущало, а, наоборот, интриговало. Но недолго, так как в дело вмешивалась предполагаемая свекровь и рушила любые матримониальные планы сынулиных подруг.

Последняя девица, как удалось выяснить Николаю, сбежала, так как Ольга Викторовна «по секрету» сообщила ей, что «Колясик если и врежет, то потом оплачивает и лечение, и протезы, и реабилитацию, а врезать он может, так как лекарства не принимает и к психиатру на приёмы не ходит, но в общем и целом он мальчик очень положительный». На закономерный вопрос сына «зачем?» Ольга Викторовна невозмутимо заявила, что у его новой подруги хищный взгляд, низковатый лоб, плохое воспитание и поговорить с ней не о чем. То, что у неё длинные ноги, красивая грудь, в постели она очень даже хороша, а разговаривать с нею об искусстве и политике Коля не планировал, маму, разумеется, не интересовало. После той истории и беседы на повышенных тонах они и договорились, что Николай девушек к маме больше не возит.

Глава 4

Солнце жарило совершенно по-южному. Страшно хотелось на море. Ходить по пляжу в крохотном бикини, кокетничать, загорать и наслаждаться жизнью. Чтобы играла музыка, мужчины обжигали взглядами, а любимый осыпал подарками и обещал звёзды с неба, жемчуг со дна морского и чёрта лысого за поцелуй. Мужики вообще горазды обещать, когда им что-то нужно от дамы. Но, как правило, добившись желаемого, они поголовно впадают в маразм, жалуются на склероз и никаких обещаний в упор не помнят. Поэтому умные девушки предпочитают пусть и забывчивых, но щедрых. Таких, которые хотя бы компенсируют свой склероз обещанными подарками, а не твердят как упрямые ослы, что ничего такого не говорили.

С мужчинами вообще было сложно, особенно со щедрыми. В фильмах они демонстрируются целыми косяками, в любовных романах описываются один другого краше, а выйди на улицу – одна ерунда вокруг бродит уценённая, как в супермаркете на распродаже – с дефектами и недостатками. И в итоге приходится брать не то, о чём мечталось, а то, в чём набор дефектов меньше.

Алиса была реальным положением вещей безгранично разочарована. Ладно, в их маленьком посёлке алкаш на алкаше, и из богатых только дистрофичный сынок владельца поселкового супермаркета. Но чтобы в огромном мегаполисе, который, судя по фильмам, просто-таки должен был кишеть роскошными женихами, красивой девушке не найти нормального кавалера – это нонсенс!

Девушкой Алиса была более чем красивой. Вернее, лицо у неё было обычное, но при хорошем макияже оно преображалось, превращая хозяйку в кинозвезду. Фигура тоже на пять баллов. Да, с извилинами было так себе – не Софья Ковалевская, в аттестате одни тройки, да и те с натягом. Но образование – оно для страшилок, им больше-то мужика взять нечем. Барышня была уверена, что покорит этот город с полпинка.

Как бы не так.

Таких «покорительниц» тут было по две штуки на квадратный метр площади. Сочные, грудастые, старательно причёсанные и приодетые нимфы толпились в клубах, на модных тусовках, премьерах и в прочих местах скопления мужчин.

Только вот мужчины были «фи».

Если молодой и стильный, то чаще спец не по девушкам, а по мальчикам. Если не спец по мальчикам, то уже при жене, да не старой и страшной, а такой же молодой и красивой. Да ещё и с выводком любовниц. Если не молодой и не красивый, то либо тоже при молодой красивой жене и том же выводке любовниц, либо вообще ничего не может, либо извращенец, либо опять же спец по мальчикам.

Никто не нёсся к Алисе с предложением руки, сердца и бриллиантового кольца. И если у себя в посёлке она была первой красавицей, то здесь – лишь одной из многих. Даже моделью её не взяли. Ладно моделью, официанткой в дорогой ресторан – и то не взяли! Сказали, что простовата, здоровата и не в тренде.

Но не возвращаться же обратно!

Алиса желала всё и сразу, она привыкла быть победительницей, поэтому не сдавалась до последнего. Наверное, именно за своё исступлённое упорство и готовность идти по головам она и была вознаграждена знакомством с Николаем Гордиенко.

Конечно, получилось не совсем романтично, но хоть получилось.

В ту ночь Алиса вышла из клуба злая как чёрт. Количество геев на вечеринке зашкаливало. Девиц, отлавливавших холостых и симпатичных, или просто холостых и при деньгах, тоже была туча. Але не повезло. Хорошо хоть для девушек вход был бесплатным, а на коктейли она не тратилась – денег не было. Всякий раз, когда она ни с чем тащилась на окраину, где она снимала койкоместо, – в жуткое, похожее на барак общежитие с туалетом во дворе, хотелось плакать. Из атмосферы праздника, ароматов дорогих духов, атрибутов шикарной жизни окунаться в нищету и убожество – то ещё испытание.

Метро уже не ходило. Или ещё не ходило.

В любом случае зря она выкатилась на улицу так рано. Но другого выхода не было, назревал мордобой. Какие-то местные девахи с южным говорком весьма неоднозначно намекнули, что переломают Алисе ноги, если она не свалит с чужой поляны. А ведь ей только-только повезло: подвернулся какой-то блёклый сморчок в дорогом костюме – пьяный в хлам, а потому сговорчивый. И тут налетели эти местные с губами-варениками и захапали кисельного кавалера себе.

Она стояла на пронизывающем ветру, притопывая шпильками, и пыталась не заплакать. И тут подкатил Николай. В прямом смысле – подкатил. На машине. Он опустил окно и спросил:

– Холодно?