Клиническая онтопсихология

Каждое место имеет смысл, если существуют и другие места. Одно место без других мест не имеет смысла.

Третья стадия заключается в повторении исходной единицы. Первая энергия движется, и в этом самодвижении детерминирует место. Это место синхронно другим местам. Это место и другие места детерминируют структуру отдельного индивида (третий момент) – инстинкт есть структура, фиксирующая векторную направленность энергии.

Человек – это комплекс различных неорганических и химических элементов. Это означает, что человек, согласно своей инстинктивной природе, согласно своим фиксированным позициям первичной энергии существования, выживает в той мере, в какой соотносится со всеми другими местами. Чтобы понять суть каждого инстинкта, необходимо восстановить историю всецелого.

Инстинкт приводит к схождению всех частей, эманируемых энергией с первого своего самодвижения. Это эротическая фаза схождения, контакта, когда известные части сводятся воедино. Именно инстинкт вынуждает периметр, внешние условия индивидуации вернуться, отождествиться со сферическим всецелым. Именно жажда заставляет меня пуститься на поиски воды, где бы она ни находилась. Множественность всех этих инстинктов принуждает человека, отдельного индивида к необходимости встречи со всем тем, что внешне кажется разделенным.

Инстинкт – это веха, предельная конкретная граница, маркирующая бессознательное, это та основа, с которой начинается психология.

Как было уже отмечено, вышесказанное выходит за рамки описательной психологии. Фактически, чтобы раскрыть идентичное в отличном, исследование проводится в метафизической редукции. Несмотря на механистические попытки, любая наука фактически приходит к пониманию, что принципы каждого феномена лежат за его пределами. Несмотря на исследование фиксированных структур, наталкиваешься на исторические динамики, то есть на динамические модели, которые осуществляются историческим процессом во взаимодействии с биологическими или химическими данными. Приступая к изучению инстинкта для выявления причинности в природе и обществе, сталкиваешься с невозможностью постичь инстинкт лишь с какой-то одной точки зрения – редукционистской (исследование составляющих структуры), органистической (изучение как части превосходящей совокупности), историко-эволюционистской (результат и основа исторического действия). К этому необходимо добавить понятие целесообразности* во всех его метафизических содержаниях и критических следствиях в отношении научного исследования. После Ньютона и Максвелла волею судеб возникает теория относительности Эйнштейна*: необходимо подготовиться к тому, что наша наука изучает крайние точки, которые относительны по отношению к единой волне, всегда возвращающейся к себе. Но наше бытие «здесь и сейчас» дает нам материально-историческое видение: поэтому даже исследование частей может гарантировать нам всецелое, коим мы являемся.

Если слово «инстинкт» обозначает смысл или заданное направление, индивидуализированный толчок или импульс, то это уже подразумевает значительную степень экспериментально ощутимой дифференциации, вследствие чего мы можем уточнить его. За этим импульсом стоит наша судьба или то, чем мы являемся.

Истинное бессознательное человека укореняется в исходной точке любого другого существования. Но именно поэтому на высших уровнях мы говорим, что человек нуждается в бесконечности, в целом мире, во всецелом, что ничто его не удовлетворит, пока не придаст иллюзию бесконечного. Всецелое инстинктивно заложено в человеке. Свойственный человеку детерминизм заключается в том, чтобы быть всем. То есть быть счастливым, быть наполненным, быть зрелым – это долг, потому что это инстинкт, а не выбор. В каком смысле я говорю об этом. В том смысле, что когда ведущий вал передает движение поршням и полуосям, колеса должны крутиться.

Если человек не достигает того, что было спровоцировано инстинктом, у него начинается невроз, состояние раздвоенности и он разрушается как место существования, как место энергии.

Ни один из инстинктов постоянно не превалирует над другим: они всегда представляют собой дифференцированные точки одного призвания, одной идентичности, они являются местами, где разделенная энергия оказывает давление для достижения единой позиции своего происхождения. Заблокировать инстинкт, предать один из них означает подвергнуть опасности все остальные. Один инстинкт невозможно понять, если он не находится в совокупности с другими структурами: я могу понять слух в совокупности со зрением, организмом, испытывающим жажду, голод, инстинктом, поддерживающим генетический код, распределяемый высшим целым.

А теперь зададимся вопросом: сома основывает психику или психика основывает сому. Именно психика основывает сому. Все остальные органы в момент формирования в зародыше всегда заранее программируются импульсами, которые не имеют соматической проявленности.

Инстинкт – это энергия, импульс, что проявляется на уровне собственного осадка, который нам видится его структурой. Именно инстинкт программирует собственные структуры. Это энергия, опережающая любые производные. То, что мы определяем как механистические составляющие инстинкта, указывает лишь на устойчивые переходы или модус, становящийся осадком через повторяемость. Потом ставший осадком модус или место силы вызывает каузальность, синхронную энергии в себе. Энергия причиняется Ин-се и собственными эффектами. Наиболее очевидной известной нам энергией в рамках научных представлений является психика, и именно от нее исходят различные послания и образуется входящая информация. Каждый локализованный инстинкт является энергией, которая проявляет себя одинаковым образом и переносит себя в этом месте (место создано модусом): сама по себе она индифферентна.

Энергия, информирующая о жажде, информирующая орган зрения, слуха, всегда представляет собой одно и то же: когда некоторые говорят о «третьем глазе», чувстве чувств, технически это возможно именно в силу базового принципа. Инстинкты, представляющие места одной и той же энергии, в определенный момент становятся прозрачными и определяют появление высшей реальности. Когда я говорю о «третьем глазе», то это еще не онтическое видение. Онтическое видение превосходит факт существования, а третий глаз всегда основывается на факте существования.

1.3. Психическая реальность

Обычно в исследовании под так называемой реальностью мы подразумеваем нечто материальное, улавливаемое органами чувств, что может быть объектом физики. Здесь же мы намереваемся коснуться психической реальности, состоящей из бессознательного, импульсов, образов, сновидений, ассоциаций, онейрических переложений, галлюцинаций, видений и т. п.

Когда человек начинает изучать психологию, прежде всего в рамках психотерапевтической школы, у него появляется ощущение, что он бродит среди феноменов, догадок, основывающихся исключительно на рациональных доводах. Страхи, тревоги больного субъекта, галлюциногенные формы, которые невозможно контролировать с помощью обычных модальностей, не являются плодом ложных установок и, следовательно, не могут быть аннулированы сознательным пренебрежением. Во многих случаях совершаются попытки установить материальное соответствие, чтобы устранить тягостную психическую бессвязность.

Мы должны признать, что существуем в отрыве от нашей модели реальности. Мы привыкли полагать, что реальность существует до тех пор, пока мы можем до нее дотронуться вовне, пока она воздействует на нашу телесную чувствительность. Таким положением дел объясняется недоверие, которое переживают все те, кто сталкивается с исследованием глубинного мира человека. Это глубинное и называется психическим.

Вы видели опыт с зеркалом: сперва у человека обостряют самоощущение, затем предлагают посмотреть на себя в зеркало. Пациент, глядя на свое отражение, начинает воспринимать себя странным образом: например, его могут пугать собственные глаза, кажущиеся ему чужими, страшными, то есть пациенту не удается уловить реальность собственных глаз, он не узнает ее и в большинстве случаев боится своего неизведанного внутреннего мира.

Сегодня из трех людей двое испытали такой сильный страх, что молили о том, чтобы им перестали показывать в зеркале их глаза. Третий человек сказал, что не узнает себя, в то время как узнавал меня, когда я убирал зеркало. Он видел мои глаза, мое лицо, но не мог осознать себя. Все они описывали свои глаза как что-то серое и холодное. Таким образом, я демонстрировал через проявление физиогномики внутреннее бессознательное присутствие комплекса.

Возвращаясь к психической реальности, отметим, что в науке под этим понятием подразумевается реальная данность или событие, которое посредством психического поля структурирует модели или критерии очевидности любой реальности – как человеческой, так и внешней.

Наша ошибка заключается в том, что мы разделили реальность, вынесли ее за пределы самих себя, отстранившись от самих себя.

Мы должны понять психическую реальность как совокупность мыслительной деятельности, организующей физическую реальность. Необходимо думать о реальности детерминистически, в смысле физического детерминизма.

Возьмем пример невротика, демонстрирующего свои страхи, психосоматические аспекты. Чтобы восстановить его целостность, необходимо воздействовать на реальность, которая находится внутри него, потому что нечто внутри него действует более реально, нежели вовне.

Не следует думать, что он сначала обладал спокойной упорядоченной органической реальностью своего внутреннего мира, а потом его наводнили идеи, подобно тому, как мы надеваем одежду и воспринимаем ее как нечто, отдельное от нашего тела.

Когда мы говорим о каком-либо комплексе, не стоит полагать, что человек подвергся определенному типу воспитания, являющемуся чем-то внешним. Нет, речь идет об ошибке информации, которая имеет физико-органическую основу.

Говоря о «модусе»*, восстановление связи с этой частью приводит к возобновлению энергии. Изменение модусов приводит к изменению энергетических связей.

Я могу сместить эту же энергию на различные аспекты. Это всего лишь внешний феномен, а не сама энергия. То есть что-то находит свое выражение вовне и становится феноменом. Напротив, энергия всегда представляет собой некий подтекст.

Таким образом, когда мы говорим о психической реальности, то подразумеваем объективность субъективности, внутреннее всего внешнего, контролируемого и измеряемого. Более простыми словами: исследуя психическую реальность, мы понимаем, что за любой фобией, видением, галлюцинацией, странными ассоциациями объективным образом стоит реальность.

До тех пор пока мы в это не поверим (а потом не увидим), бесполезно думать о психотерапии: мы всегда будем ошибаться, потому что, в сущности, все наши разговоры не принимаются вследствие недостатка нашей собственной модели реальности.

Психическая реальность, будучи фундаментом других чувственных реальностей, обладает скоростью, взаимосвязями, неизвестными нашим органам чувств, она превосходит все другие органы чувств и является их основой.

Психика вследствие крайне высокого уровня амплитуды может менять временные промежутки и места.

Психическая реальность обладает возможностью перемещаться, не будучи обусловленной продвижением вперед.

Вследствие того, что мы основали принцип реальности на очень медленной скорости, мы называем реальность медленной, и нам неведомы скорости ультразвука.

Наши инстинкты указывают на присутствие объектов, расположенных уже внутри нашего тела или уже внутри психической системы. Они не могли бы указывать нам на то, чего уже нет внутри. Разговор о психической реальности раскрывает безграничный мир. На данный момент остановимся на следующей концепции: феноменологии любого поведения субъекта дается определенная психическая реальность, детерминирующая эти феномены вовне. Эта психическая реальность несет в себе больше истины, чем сам феномен.

Подобное допущение возможно еще до размышления о бессознательном. До тех пор пока человек не придет к этой очевидности, невозможно заниматься психотерапией и еще менее возможна онтотерапия.

1.4. Бессознательное

Человек, обладая целостным организмом, представляет собой действие, динамику, которая, фактически, является бессознательной. Огромной заслугой Фрейда является обнаружение в человеке мира, реальности, которая действует, но о которой человек не знает. Психотерапевтическая школа существует, пока есть эта реальность, которая живет в человеке вне его ведения.

Люди проживают жизнь одним образом, а осознают ее другим.

Говоря о бессознательном, подразумевают все то, чем индивид является, но человечеству неизвестно. Это есть всецелостность биологии индивида, народа.

Если использовать фрейдовскую терминологию, то для каждого индивида бессознательным является Ид*, он почти полностью представлен «Сверх-Я», частью «Я».

«Я» лишь отчасти является сознательным. Сознание означает «сосуществовать, быть вместе». Мое восприятие находится вместе с моим бытием.

В юнгианских терминах бессознательное является открытой реальностью, отражает реальность коллективного бессознательного, поляризованного некоторыми потенциальными нереальными силовыми центрами, которыми являются архетипы.

Потом существует личное бессознательное: все то, что стало осадком в нас с момента внутриутробного состояния и о чем мы не помним, но что произошло и существует.

Бессознательное – это обширный мир, сеть скрытых советчиков, задающих направление сущему человека.

Каждый человек бессознательно действует определенным образом, потому что он помещен в эту совокупность. В сущности, оперативность бессознательного в себе и сама по себе неуловима.

Мы улавливаем материальные аспекты, но проблема остается, потому что нечто скрытое предвосхищает сознание.

Бессознательное – это суть, где индивид основывается на жизни и жизнь устанавливает индивида. Индивидуализированная жизнь – это аспект самодвижения. Мы можем свести изучение бессознательного к пониманию того, что есть эта самодвижущаяся функция.

В способе самовыражения, самопроявления человека мы замечаем, что он осознанно рассуждает, описывает и рассказывает о некоторых аспектах. Этот человек обладает разными динамиками: А, В, С, D, E…, однако, когда он действует, выражает себя, мы видим, что он отдает себе отчет лишь в существовании первых трех динамик – A, B, C, а о других он вообще не упоминает. Если мы попытаемся указать на них, он их не сможет понять, однако мы видим, что он движим всеми этими динамиками. Итак, этот гипотетический пример демонстрирует вам всего человека, и сначала вы можете подумать, что он обладает тотальной прозрачностью по отношению к самому себе, на самом же деле в тот момент, когда он говорит или принимает решения, вы отдаете себе отчет в том, что большая часть его слепа, глуха и нема.

Субъект глух и слеп по отношению к себе, он нем в своих собственных решениях. Он действует так, словно динамик D и E не существует, и, тем не менее, вы замечаете, что эти динамики наносят ему вред, делают из него марионетку.

Нужно понимать, что слово «бессознательное» появилось не сразу, то есть оно не изучалось изначально. Оно включает все то, существование чего мы должны допустить, но не видим. Это опыт постфактум.