Хозяйка Изумрудного города

– Евгения, вам надо крепиться, – сказал профессор, отводя взгляд. – К сожалению, врачи делали все, что могли, но, вы сами понимаете, не все в их власти…

– Ваш сынок умер двадцать минут назад, – завершила фразу госпожа Майдт.

Евгения оторопело уставилась в беленый потолок. О чем она говорит, Павлуша умер?

– Я желаю его видеть, – медленно произнесла она.

Ее проводили в комнату, где на столе лежал Павлуша – такой маленький и беззащитный. И удивительно красивый. Создавалось впечатление, что он заснул и вот-вот откроет глазки.

На самом деле он был мертв. И Евгения, вместо того чтобы быть с сыном в его последние минуты, проспала в кресле. Она, мать, ничего не почувствовала.

– Поплачьте, вам будет легче, – старалась подбодрить ее жена профессора с удивительной нетактичностью. – Мои два сына тоже скончались, правда, в младенчестве…

Какое ей было дело до сыновей профессора Майдта! Павлуша умер. Павлуша, который олицетворял для нее все в этом мире, ради которого она жила и который позволил ей выжить после смерти Сергея.

Госпожа Терпинина держалась на редкость собранно и мужественно. Ни капли слез, ни единого всхлипа. На скромных похоронах присутствовали только она и Майдты. Маленький деревянный гроб легко скользнул в могилку на немецком кладбище.

Так Евгения потеряла сына.

Она снова обвиняла себя в произошедшем. Если бы она раньше заметила симптомы, если бы она была заботливой матерью… Снова и снова она возвращалась к назойливой, страшной мысли – во всем виновата Надежда. Это по вине сестры они оказались в Берлине, а следовательно, она и виновата в том, что Павлуша подцепил где-то эту заразу, отправившую его на тот свет.

С утроенными усилиями, подхлестнутыми неким подобием безумия, она ринулась на поиски сестры. Прошло полгода, прежде чем, истратив изрядную сумму денег, она узнала, что Надежда обитает в Гамбурге, в районе «красных фонарей», в дешевенькой квартирке на Рипербане. На этот раз она ее не упустит!

Собрав немногочисленные вещи, Евгения приехала на поезде в портовый город. В ридикюле она сжимала револьвер, заряженный шестью патронами. Она всадит пули одна за одной в сестру и, может быть, тогда почувствует себя лучше…

И вот теперь, сидя в громыхающем трамвае, Евгения думала о том, что же ей делать дальше. Она обрела сестру и племянника – и снова потеряла их. Что могло произойти с Надеждой, куда она делась после убийства итальянца?

Возможностей оставалось не так уж много. Надежда бежала. Наверняка она отправилась в порт и села на один из кораблей. Но как узнать, на какой именно?

В который раз Евгения проклинала себя за то, что не оставила сестре свой берлинский адрес или хотя бы координаты отеля в Гамбурге, где она проживала. Она снова потеряла тех, кого любила. Какая же она дура!

И, склонившись на соседнее сиденье в трамвае, она зарыдала. Пассажиры с удивлением и сочувствием смотрели на богато, но безвкусно одетую полную даму, которая сотрясалась в беззвучных рыданиях. Видимо, у нее произошло несчастье…

Надежда, выбежав из дома вместе с Сережей, оглянулась по сторонам. Она только что застрелила человека. Когда-то давно, в Петербурге, она уже стреляла в грабителя. Но то было совсем другое время и совсем другие обстоятельства.

Итальянец пришел, чтобы получить обратно свои деньги и украденное кольцо с рубином. Она давно проела и то и другое, у нее ничего не осталось. Зря тогда она связалась с членами коза ностры, потому что теперь они точно не оставят ее в покое. Они будут мстить за убитого. Хуже ситуации Надежда и представить не могла.

У нее была пачка банкнотов, оставленная Евгенией. Сестра не сказала, где она остановилась в Гамбурге, а Надежда и не спросила. Но чем ей может помочь Евгения, она начнет причитать и квохтать, от нее не дождешься реальной помощи.

– Мама, что случилось с дядей? – теребил ее за край легкого пальто Сережа.

Подхватив сына на руки, Надежда ответила:

– Дядя решил отдохнуть… Нам пора, маленький…

– Мы снова переезжаем, – захныкал Сережа, который уже привык к постоянным скитаниям по Европе. – А где та смешная толстая тетя, которая целовала меня? Мамочка, она вернется?

– Думаю, что нет, – произнесла, оглядываясь по сторонам, Надежда.

Выстрел был громким, ей показалось, что двери нескольких квартир хлопнули, когда она сбегала вниз по лестнице. Понаедет полиция, итальянцы тоже кинутся на ее поиски.

Она пересчитала наличность. Что же, Евгения умела быть щедрой. Этих денег хватит, чтобы перебраться из Германии, например, во Францию или Испанию. Там, вдали от всех бед, она обоснуется с Сережей, и, может быть, через пару лет, когда все уляжется, она разыщет сестру в Берлине.

Поймав такси, она собиралась было приказать вести себя и Сережу на вокзал, но вдруг ей пришла в голову мысль получше. Конечно же, она так давно мечтала об этом!

– В порт, – сказала она, моментально поменяв решение. – Везите нас в порт, вы слышите?

Индифферентный водитель, которому было все равно, куда доставлять пассажиров, лишь бы у них имелись деньги, молча кивнул. В голове Надежды моментально созрел план. Сколько раз, глядя на белоснежный пароход, она мечтала о том, чтобы оказаться на другом конце света, где-нибудь в Южной Америке, Австралии или Юго-Восточной Азии. Ее всегда влекла экзотика. И вот на ее долю выпал уникальный шанс – удрать из промозглого, туманного Гамбурга. Там, где-нибудь в Боливии или Парагвае, мафиози ни за что не отыщут ее. Она сможет преспокойно найти себе обеспеченного мужа-плантатора, в этом Надежда не сомневалась, и обеспечить будущее себе и Сереже.

Они оказались в порту, Надежда подбежала к кассам. Так и есть, в огромном приморском порту находилось несколько пароходов, совершавших круизы. Она сразу же отмела возможность отправиться в Венецию и Флоренцию. Нет, хватит с нее итальяшек, прочь из Старого Света.

Вот то, что ей надо. Круизный пароход с великолепным названием «Мона Лиза» вечером отправляется через океан в теплые края, куда-то в Южную Америку. Надежда мельком взглянула на расписание плавания. Куба, Мексика, Венесуэла, Коста-Бьянка… Какие заманчивые романтические названия!

– Осталась всего лишь одна каюта первого класса, – сказал кассир. – Вы желаете приобрести билет? Ваш мальчик, если ему нет пяти, имеет право сесть на «Мону Лизу» бесплатно.

Надежда задумалась. Каюта первого класса, великолепное обслуживание, ресторан, прогулки по палубе, восходы и закаты… Но у нее совершенно нет вещей, она захватила только документы и деньги.

– Да, я покупаю этот билет, – решительным тоном произнесла она и протянула кассиру почти всю наличность. У нее останется совсем немного денег, но что поделаешь, в конце концов, не в первый раз в своей короткой жизни Надежда оказывалась в подобной переделке.

– Прошу вас. – Несколькими минутами позже она получила конверт с красочным билетом. – Мадам, «Мона Лиза» отходит сегодня вечером, в 19 часов.

Решение было принято, Надежда с сыном отправилась в магазин, чтобы на крошечный остаток денег купить хотя бы чемодан.

Несколькими часами позднее, когда Евгения, мучимая совестью и тяжелыми воспоминаниями, тряслась в трамвае по Гамбургу, ее сестра, крепко сжимая ручку сына, поднялась на борт белоснежной красавицы «Моны Лизы».

Вслед за ней несли три презентабельно выглядевших кожаных чемодана, которые она, впрочем, приобрела на дешевой распродаже. В чемоданах были камни, придававшие вес, несколько носильщиков с уважением смотрели на гордую, но бедно одетую даму, важно шествующую впереди них. Надежда умела прозводить должное впечатление. У нее не было даже лишнего платья, но эта проблема пока что особо не волновала ее.

Пароход поразил ее своими размерами, красотой и непревзойденным шиком. Было около пяти часов вечера, богато одетые дамы и господа неспешно поднимались на «Мону Лизу», сновали носильщики, транспортируя дорогие чемоданы, картонки, кофры. Надежда отметила, что не выбивается из общей картины и выглядит вполне достойно. Она решила, что будет выдавать себя за польскую эмигрантку, графиню… ммм… Ильицкую, которая вместе со своим сыном после трагической гибели супруга на… на охоте… решила прийти в себя от пережитого стресса и отправилась в заморские страны.

– Госпожа графиня, прошу вас, – вышколенный стюард склонился перед ней, отворяя дверь каюты первого класса.

Надежда, вспомнив былые годы в Петербурге, не замечая прислуги, прошла внутрь. Что же, совсем неплохо. Обстановка из красного дерева, гостиная, обитая золотистыми обоями, спальня с огромной кроватью, строгий кабинет, детская спальня. Все, как в шикарном отеле. У нее будет почти что месяц, чтобы найти выход из тупиковой ситуации, в которой она оказалась.

– Чемоданы можете оставить здесь. – Она хотела как можно быстрее остаться одна. Широким жестом она положила в руку носильщика несколько монет. Тот, довольный более чем щедрыми чаевыми, исчез.

Ну вот, у нее больше нет денег. Последние монеты она отдала в качестве чаевых. Надежда никогда не задумывалась о том, что ждет ее впереди.

Усевшись в мягкое кресло, она посадила на колени Сережу и закрыла глаза. Все ее неприятности остались позади, начинается новый этап ее жизни.

Спустя два часа «Мона Лиза», призывно гудя, вышла в Эльбу и направилась к Северному морю, чтобы оттуда попасть в Атлантический океан.

Надежде, знакомой с тонкостями придворного этикета и поведением подлинных аристократов, не составило труда убедить окружающих в том, что они имеют дело с графиней Надин Ильицкой, знатной польской аристократкой. В Петербурге у нее была хорошая знакомая с такой фамилией, представительница древнего рода. Никто не мог заподозрить родственницу последнего польского короля в том, что по вечерам, когда многие каюты остаются незапертыми, она крадет у богатых пассажиров деньги и мелкие драгоценности.

Благо, на круизном пароходе была предусмотрена лавка модистки, и Надежде не составило труда заказать себе шикарный гардероб, чтобы выглядеть в полном блеске своих почти двадцати пяти лет. Сережа получил матросский костюмчик и вскоре резвился с детьми других пассажиров на первой палубе.

Взирая вниз, на третью палубу, Надежда с затаенным страхом думала о том, что совсем недавно она влачила подобное существование. Но и перед ней маячила перспектива снова оказаться в нищете. А очень не хотелось покидать уютную каюту и переселяться в дешевый отель или скудно меблированные комнаты.

Она завязала знакомства, долгий круиз этому способствовал. Все были восхищены шармом и очарованием польской графини, которая так живо повествовала об ужасах, через которые она прошла вместе с сыном и мужем.