Загадка американского родственника

Вообще во всей обстановке ощущался казенный размах пятидесятых годов. Тяжелые кресла в чехлах. Огромный буфет с зеркальными дверцами. Массивный диван. И словно венец всему – бронзовая люстра со множеством рожков, из которых сегодня работали только два.

Мария Александровна никогда особенно домом не занималась. В лучшие для нее времена квартира была на попечении домработницы. Муж целыми днями пропадал в Генеральном штабе. А хозяйка дома – в школе, которой себя посвятила смолоду. С кончиной главы семьи привычные блага ушли. Квартира стала ветшать. Чехлы на креслах посерели. Углы полированного буфета оббились. Паркет, лишенный забот полотера, поменял золотисто-ореховый цвет на неопределенно-бурый. Обои приобрели вообще непонятный оттенок. Бархатные портьеры как-то пожухли и съежились.

– Ну, наконец-то! – поднялась из кресла старушка. – Пойдемте к столу.

Ребята увидели, что на столе уже расставлены чашки. Посредине красовался большой торт со взбитыми сливками и фруктами. Едва бросив на него взгляд, Темыч остолбенел.

– У меня во сне был точно такой же, – шепнул он Олегу на ухо.

– Потом, – одними губами ответил тот.

Тема неохотно поплелся к столу. Мария Александровна уже опустилась на председательское место. Темыч вздрогнул: именно там сидела старушка из его сна!

– Садись, садись, милый, не стесняйся, – неверно истолковала его замешательство старая учительница.

И, к ужасу мальчика, она показала именно на тот стул, где он сидел в недавнем ночном кошмаре.

Коленки у мальчика затряслись. Он медлил. Ему совсем не хотелось садиться на этот стул.

– Может быть, лучше я рядом с Олегом? – предложил он старушке. – Мы как-то привыкли вместе в гостях сидеть, – ляпнул он первое, что пришло в голову.

– Дело, конечно, твое, – ласково улыбнулась та. – Но мне хочется всех вас видеть одновременно. А там ты будешь слишком уж далеко от меня. Глаза что-то в последнее время совсем слабые стали.

– Прекрати кобениться, Темыч! – подхватила совсем не ласковым голосом Катя.

– Да я что, – начал отодвигать увесистый генеральский стул мальчик.

Тут случилась совсем уж странная вещь. Не успел Тема сесть, как стул с грохотом развалился на куски.

Тема ошалело водил глазами в разные стороны. Он даже не замечал, что зачем-то изо всех сил удерживает обеими руками спинку злосчастного стула.

– Да не смущайся ты! – всплеснула руками старушка. – Это уже третий стул за последний год. Наверное, рассыхаться стали. Вынеси его в кладовку и садись на другой. Кладовка в конце коридора.

– Олег, помоги, – пришел наконец в себя Темыч.

Олег взял на себя передние ножки и пружинное сиденье. Тема остался со спинкой.

– Что с тобой делается? – тихо спросил Олег, когда они остановились возле двери в кладовку.

– Сам не пойму, – отозвался бледный как мел Тема. – Ты можешь, конечно, снова мне не поверить, но я теперь точно знаю: тут что-то странное делается.

– По-моему, ты накручиваешь себя, Темка.

– Ты же сам говорил, что вещие сны бывают, – осуждающе покачал головою тот.

– Мистического вообще в мире много, – подтвердил Олег.

– Ну а чего же ты мне не веришь! – еще сильнее разволновался Тема. – Я не специально себя накручиваю. И совершенно не виноват, что все в моем сне и тут совпадает. И старушка такая же. И столовая. И даже торт Моя Длина притащить умудрилась будто бы по заказу. И стул развалился как раз тот самый, на котором я в этом кошмаре сидел.

– А тебе не кажется? – уже совсем другим тоном спросил Олег, и глаза его блеснули из-под очков.

– Какое там кажется, – мрачно проговорил Тема. – Понимаешь, тут полное совпадение. Она даже села за стол на то же самое место. А за ней угол, откуда во сне у меня появился убийца.

Тема умолк и зябко поежился.

– До сих пор его помню. Особенно ноги. Он был в каких-то огромных черных ботинках.

– Мы сейчас без вас торт весь съедим! – послышался голос учительницы.

Мальчики быстро засунули то, что осталось от стула, в кладовку.

– Ладно, пошли, – поторопил Олег. – Здесь все равно ни о чем серьезном не поговоришь.

Тема вздохнул. Они поплелись в столовую.

Учительница их приходу очень обрадовалась.

– Я тебе самый большой кусок торта оставила, – посмотрела она на Тему. – И не расстраивайся, пожалуйста, из-за этого стула. Просто старость не радость. Как для людей, так и для вещей.

– Да я… – промямлил Тема, но осекся.

– Вот, лучше кушай! – засмеялась Мария Александровна.

Тема уставился на тарелку. Учительница положила кусок с огромным количеством взбитых сливок и шоколада. Снова проклятый сон! И тут совпадает! Тема принялся подавать украдкой знаки Олегу. Но тот, как назло, уставился почему-то на Таню и Теминых знаков совершенно не замечал. Тогда Тема самостоятельно принял решение. Раз сон его вроде и впрямь оказывается вещим, значит, нет никаких сомнений. Марии Александровне угрожает опасность. И раз уж они к ней пришли, то их долг постараться принять все меры предосторожности.

Быстро справившись с чаем и тортом, Тема сказал, что должен вымыть руки, потому что они у него стали липкими.

– Ну, конечно, иди, – несколько раз кивнула головой старушка. – Полотенце для рук на крючке рядом с раковиной.

Тема с большими предосторожностями отодвинул стул. Тот ответил тихим предательским скрипом. Мальчик невольно сжался. Но на сей раз тревога его оказалась напрасной. Генеральская мебель выдержала.

– Приятно, что ты такой чистоплотный, – явно одобрила намерения Темыча старая учительница. – Обычно в вашем возрасте мальчики на такие вещи не обращают никакого внимания.

– Нет. Я обращаю, – пылко заверил старушку мальчик.

– Значит, все-таки времена меняются к лучшему, – подвела итог та. – Ну, беги. И скорей возвращайся. Посидим. Поболтаем.

Руки у Темы после торта были действительно липкими. Мыть их он, однако, не собирался. Он преследовал совершенно другие цели. Едва лишь прикинув, какого рода опасность может грозить Марии Александровне, мальчик вспомнил жуткие истории, которыми вот уже несколько лет потчевали россиян авторы криминальных репортажей. Несчастные одинокие старушки «из бывших» гибли под натиском уголовного мира. Преступники всеми правдами и неправдами проникали в их квартиры, надеясь поживиться семейными реликвиями или оставшимися от прежней обеспеченной жизни драгоценностями. Участь жертв в таких случаях оказывалась плачевной. Одних убивали. Другие сами умирали от страха. А так как Моя Длина говорила, что у Марии Александровны есть не только кое-какой антиквариат, но даже вроде бы драгоценности, Тема тут же решил: самое главное – исключить возможность проникновения в квартиру грабителей. Для этого Темыч и покинул срочно столовую. Пусть остальные пока беззаботно болтают с хозяйкой. Так даже лучше. По крайней мере, можно спокойно проверить, нет ли каких-нибудь легких способов забраться в квартиру.

Одно обстоятельство Тему уже насторожило. Когда они с Олегом убирали в кладовку обломки стула, он заметил за грудой вещей обитую дерматином дверь. Она могла служить только одной цели. Это был явно черный ход. В старых квартирах почти всегда существует два выхода. Один – на парадную лестницу, а другой – во двор. На случай пожара. Или чтобы мусор было удобнее выносить.

Черным ходом, по всей вероятности, давно не пользовались. Он был завален. «Тем более опасно, – тут же сообразил Тема. – С замком за такое количество времени могло что-нибудь произойти. Вдруг эту дверь вообще достаточно только дернуть, и она преспокойно откроется?»

Воображение Темыча щедро выдало серию леденящих душу историй. Вот бедная Мария Александровна, ничего не подозревая, готовит на кухне ужин. В это время два злоумышленника тихо выбираются из кладовки. Один из них крадется к старушке, а той даже и невдомек, что жить осталось считаные секунды… Другие бандиты воспользовались черным ходом еще коварней. Они застигли хозяйку во сне. И удушили подушкой. Когда с этого жуткого случая Темыч переключился на грабителя с пистолетом в руках, план созрел окончательно: нужно всесторонне обследовать черный ход. Иначе может случиться так, что пятеро друзей никогда себе не простят легкомыслия.

Мальчик отворил дверь в кладовку. Она была размером с небольшую комнату. Только без окон. Вдоль двух стен до самого черного хода тянулись стеллажи с банками, кастрюлями, кульками и прочим. Проход к черному ходу был основательно завален. За стулом, который подломился под Темычем, лежали еще два в столь же плачевном состоянии. Далее подход к дерматиновой двери перегораживали два свернутых ковра, поверх которых были свалены какие-то картины в рамках, а из-под этого торчало два чемодана таких размеров, что в каждом из них Темыч бы запросто поместился.

– Н-да, – взъерошил руками короткий ежик на голове Тема. – Как бы мне пробраться туда?