Гончие смерти

– Я не убийца, – быстро проговорил он. – А Первохода я ищу, потому что… Потому что он нужен мне для дела.

– Для какого дела?

Парень молчал, опустив голову и хмуро поглядывая на Хлопушу исподлобья.

– Ну же, – подначил его здоровяк. – Если ты все мне расскажешь, от этого никому не будет плохо.

Юноша задумчиво подвигал тонкими, как стрелки, бровями, потом разомкнул губы и тихо произнес:

– Он может нас спасти.

– Спасти?

Парень кивнул:

– Да. Меня и мое племя.

– От кого?

Еще пару мгновений юноша молчал, словно набирался решимости, а затем выдохнул:

– От гончих смерти.

12

– Кто там? – отозвался из-за двери глуховатый голос.

– Это я, Хлопуша! – крикнул в ответ здоровяк. – Отвори дверь, Дягиль!

Последовала недолгая пауза, после которой голос из-за двери вопросил:

– Зачем пришел?

– Есть разговор! Открой, чтобы я не кричал через дверь!

Лязгнул засов, и тяжелая дверь открылась. На пороге стоял высокий худощавый мужчина, одетый в изъеденный молью шерстяной подстёг, какие обычно носили под кольчугой ратники.

Выглядел мужчина жутковато. Все его лицо, безбородое и безбровое, было покрыто шрамами от ожогов, а вместо глаз на пришедших смотрели две багровые дыры.

Слепец приподнял лицо, осторожно понюхал воздух, а затем сказал:

– Кого это ты привел ко мне, здоровяк? Я чую запах юности.

– Ты прав, – отозвался Хлопуша. – Я привел с собой юношу, и этот юноша – мой друг. Его зовут Лесан.

– Вот как? – Слепец усмехнулся узкими, сожженными губами. – Надеюсь, ты не ошибся на его счет, потому что я чую и другой запах. И это запах смерти.

Хлопуша криво ухмыльнулся и пробасил:

– Может быть, ты впустишь нас, и мы обсудим это за столом?

Некоторое время слепец стоял молча, будто не знал, на что решиться, а потом шагнул в сторону и выдохнул:

– Входите.

Хлопуша пропустил юношу вперед, а затем вошел и сам. Слепец закрыл за ними дверь и опустил засов на скобы.

– Дягиль ослеп год назад, – тихо сказал Лесану богатырь. – Ему в лицо плеснули земляной кровью, а потом ткнули факелом.

– Кто?

– Беглые узники. Дягиль был охоронцем на службе у князя. Он сторожил клетки с полонцами, а когда кто-нибудь из них принимался шалить или кричать, входил в клетку и наказывал буйного полонца плетьми и палками. Все узники ненавидели его и мечтали ему отомстить. У двоих это получилось.

– Ты дружишь с княжьим охоронцем? – удивился парень.

– Он неплохой человек, – добродушно ответил Хлопуша. – Просто ему не повезло.

– Не оправдывай меня перед этим юнцом, – сипло заговорил Дягиль у Хлопуши за спиной. – Каждый из нас сам выбирает свою судьбу, и я получил по заслугам. Проходите к столу. Из ествы у меня есть только краюха черного хлеба и две чесночные головки, так что не обессудьте.

– Мы не голодны, – пробасил Хлопуша. – Но холодной водицы я бы попил с удовольствием.

Дягиль проводил гостей в горницу и усадил за стол, а сам пошел за водой. Обстановка в доме была бедная, если не сказать – убогая. Стол, две лавки да кривоногая скамья – вот и вся мебель. Возле печи неровной грудой лежали дрова, однако сама печь не топилась.

– Я слышал, что князь платит своим охоронцам хорошую пенсию, – тихо сказал парень. – Почему Дягиль так бедно живет?

Хлопуша нахмурился и со вздохом ответил:

– Дягиль упустил узников. За это князь приказал побить его палками и вышвырнуть на улицу, лишив всех привилегий. Пока он отлеживался после побоев и ожогов, охоронцы вынесли из его избы все, что он заработал за десять лет честной службы.

– Чем же он живет?

– Тем же, чем и другие калики. Побирается у капищ.

– Хватит болтать! – Дягиль поставил на стол деревянный, тронутый гнилью ковш с холодной водой. – Просил водицы – пей!

Хлопуша взял ковш и вежливо отхлебнул.

– Хороша у тебя водица, – похвалил он. – Всем бы такую.

Дягиль невесело усмехнулся.

– Это все, что у меня осталось. Обобрав мою избу, десятник приказал своим ратникам швырнуть в мой колодец дохлую собаку. Но те пожалели слепца и ослушались приказа.

– Мир не без добрых людей, – деловито высказался Хлопуша.

– Да уж, – хмыкнул слепец. – Ну? Так что у вас ко мне за дело?

Хлопуша и его юный спутник переглянулись.