Саломея

– На всю страну, тогда уж, – бросила ехидная соседка, нападавшая на Елену. – Такое не каждый день случается! И вы как хотите, девушки, но я бы на вашем месте лишнего с посторонними не болтала! Мало ли кто это, а вы готовы наизнанку вывернуться!

И, метнув в Елену взгляд, который убил бы ее, будь он материален, женщина направилась к подъезду. Дама с собачкой, поколебавшись, последовала за ней, продолжая на ходу сюсюкать со своей любимицей. Она явно чувствовала неловкость и стремилась замаскировать ее, осыпая собачку ласковыми словечками. На скамейке осталась только добродушная соседка с восьмого этажа. Она развела руками, встретив укоризненный взгляд Елены:

– Нина всегда воду мутит, такой уж характер. Я лично вас ни в чем не подозреваю.

– Спасибо, – не удержалась от улыбки Елена. Она сама удивилась, что способна развеселиться в подобных обстоятельствах. – Вы, похоже, пока единственная. Я сама понимаю, что попала в скверную историю, но убей меня бог, если знаю как!

– Вы вот с милицией общались, – та заговорщицки понизила голос и оглянулась на дверь подъезда, будто опасаясь, что подруги вернутся. – Неужели правда, что голову так и не нашли?!

– Вы осведомлены лучше меня! – содрогнулась женщина, на миг снова ощутив страшную слабость. – А я даже и не хочу ничего об этом знать. Тем более что убитый мне незнаком! Хотите – верьте, хотите – нет!

– А ведь он известный ученый, – воодушевленно сообщила ее словоохотливая собеседница. – Геолог, древней историей Земли занимался! Я даже как-то его в одной передаче видела, с большим интересом слушала, хотя, конечно, не все поняла! Нет, вы представляете, насколько он был не от мира сего?! Я никогда и не знала, дома сосед или нет, так там было тихо!

– У вас в подъезде вообще удивительная тишина! – заметила Елена. Она все порывалась уйти, но ее удерживала возможность узнать хоть какие-нибудь подробности. – Такая замечательная звукоизоляция или…

– Не бывает хорошей звукоизоляции, бывают соседи-профессора! – авторитетно изрекла женщина и сама засмеялась своей шутке. – Ну, что вы, какая теперь тишина! Вот лет двадцать назад, когда дом только заселялся, тут был образцовый порядок! Нина в чем-то права, публика понемногу меняется, и не к лучшему, люди приходят уже не те… Но остались и прежние жильцы. У нас тут теперь как бы два лагеря – старички и новички, как я называю. И то, как считать? Саша-милиционер, например, получил квартиру по наследству от дедушки-профессора, а сам, видите, в науку не пошел, да и тишины от него не жди. А вот переехала к нам пару лет назад семья – и будто всегда тут жили. Алина верно говорит, нельзя всех людей под одну гребенку стричь!

Судя по всему, соседка покойного профессора заходила в своем добродушии так далеко, что считала обоюдно правыми даже тех людей, которые диаметрально расходились во мнениях. Она уже начала надоедать Елене, и та собралась было попрощаться, как вдруг услышала нечто, заставившее ее снова присесть на край скамейки. Припомнив еще пару случаев, когда профессорские дети избирали жизненные пути, не радовавшие родителей, пожилая женщина вдруг заявила:

– Хотя и сами товарищи ученые устраивали иногда, будь здоров! И спивались потихоньку, и жен побивали, а уж сколько тут романов накручено! Сейчас народ какой-то вялый на этот счет стал, устают, что ли, больше? Молодежь на стариков похожа… А кому-то как раз в старости – бес в ребро, взять вот покойного Вадима Юрьевича! – Рассказчица быстро перекрестилась и, округлив глаза, продолжала: – Прежде, пока супруга была жива, за ним ничего не водилось, был примерный семьянин, всем нашим научным дамам на зависть. А потом остался один, и дочка вскоре выросла, съехала от него… Тогда Вадим Юрьевич начал иногда девушек приглашать… Причем таких, которые сами на такси приезжают, сами уезжают, а провожать их, цветы дарить не надо… Понимаете меня?

– Девушек по вызову? – догадалась Елена.

– Вот-вот, – кивнула та. – Но, я вам скажу, что при этом все-таки – никакого шума. Тихо, мирно, благородно. Раз или два в месяц поднимались такие девушки на девятый этаж. Это только те, кто мне попадался на глаза, конечно! – поспешила поправиться соседка.

– Так, может, и этой ночью там кто-то был? Вы никого не заметили?

– Милая, я удивляюсь, как он сам там оказался! Мы думали, Вадим Юрьевич в Германии! Уехал год назад, все об этом знали! А вернулся незаметно, ни тебе такси возле подъезда, ни вещей, и мимо вахты как-то проскочил. Как дух бесплотный!

– Никто ничего не видел… – уныло протянула Елена. – Что ж, придется выпутываться самой.

Она поняла главное: россказни Михаила о том, что он является владельцем этой квартиры – ложь. Зачем он лгал? Пустил ли его профессор в квартиру на время отъезда, снимал ли он это жилье или присматривал за ним по просьбе все того же Вадима Юрьевича – все это можно было узнать лишь от него самого. Но уже то, что Михаил на свидание не явился и на звонки не отвечал, косвенно говорило о его причастности к случившемуся. В его виновность Елена плохо верила, но… «Я уже сутки ничего о нем не слышала! А вдруг и с ним беда?!»

Женщина впервые осознала такую возможность и назвала себя идиоткой – отчего это прежде не пришло ей в голову?!

– До свидания, я поеду, – обратилась она к соседке. – Надолго не прощаюсь, у меня предчувствие, что придется сюда вернуться. На всякий случай, если во дворе все же появится человек, которого я описывала, или мелькнет такая машина, как у него, – позвоните? Вот номер…

Елена торопливо черкнула на листке из блокнота номер мобильного телефона и свое имя. Женщина спрятала клочок бумаги в карман и с готовностью закивала:

– Еще бы, позвоню! А меня зовут Татьяна Семеновна, где живу, поняли, наверное? Квартира сразу под Вадимом Юрьевичем, номер шестнадцать. Если что, приезжайте, вызывайте по домофону, я почти всегда на месте.

Елена с трудом распрощалась с новой знакомой. Татьяна Семеновна очень не хотела ее отпускать, по всей видимости, соскучившись по свежему человеку. Молодой женщине пришлось несколько раз повторить, что она спешит, и не слишком вежливо повернуться спиной, как вдруг ее поразила неожиданная мысль. Она остановилась как вкопанная и снова обернулась к приунывшей было соседке:

– Послушайте, но ведь вчера в квартире профессора была генеральная уборка! Там начищали паркет, протирали мебель, оконные стекла, чистили ковры! Все блестит, сверкает! Неужели вы ничего этого не слышали и не догадались, что он вернулся?!

– Уборка? Да что вы! – отмахнулась та, однако, озадачившись. – Это он приглашал ребят из какой-то фирмы перед самым отъездом в Германию! Тогда они слегка пошумели, двигали мебель, что было, то было, но я на такие вещи никогда не жалуюсь! Я соседей уважаю, у каждого свои нужды!

– Нет, вы не понимаете. – От раздражения Елена даже топнула ногой, угодив в небольшую лужицу. Полетели брызги, соседка удивленно попятилась. – Уборку сделали вчера, там ни пылинки!

– А откуда возьмется пыль при закрытых окнах? – возразила Татьяна Семеновна. – Где не живут, там не пачкают, уж поверьте моему опыту! Во всяком случае, вчера наверху мебель не двигали! А если двигали, старались не шуметь! – уже шутливо добавила она, явно наслаждаясь своим остроумием.

Елене пришлось отступить ни с чем, но она твердо решила поделиться своим недоумением со следователем. Теперь ей даже не терпелось с ним увидеться. Садясь в машину, женщина бросила взгляд на флакончик с ароматизатором воздуха, приклеенный над приборной доской, и сощурилась, будто внезапно ослепленная ярким лучом света: «Запах лимона! Наверху, в той квартире, все пропахло лимонным шампунем для ковров! Запах не мог продержаться целый год с такой интенсивностью, пусть даже при закрытых окнах! Его не слышно уже через неделю, и я могу точно сказать, что уборку делали вчера!»

Эти мысли отвлекли ее от самой мрачной стороны случившегося. Она, вопреки собственным ожиданиям, добралась до дома без приключений, хотя едва следила за дорогой, настолько были взвинчены нервы.

Стоило ей вставить ключ в замочную скважину, как дверь отперли изнутри, и она увидела на пороге мужа.

– Руслан?! – Он попятился, и Елена, чуть замешкавшись, вошла в прихожую. – Ты ведь был в области? В командировке…

– А вот взял, да и вернулся. – Он следил за тем, как жена стягивает плащ, не выражая намерения помочь. – Планы переменились.

– Что, ваша фирма потеряла заказ?

– Нет.

Руслан посторонился, когда жена наклонилась, отыскивая в углу тапочки, все с тем же замороженным видом, уже удивившим женщину при встрече. Выпрямившись, она пристально взглянула на мужа, и ей показалось, что на его лице написана скрытая издевка. Это было так необычно, что она окончательно встревожилась:

– Ты не заболел?

– Я абсолютно здоров, – отрезал тот. – Но спасибо за заботу, конечно. Очень трогательно с твоей стороны!

– Что за комедия… – пробормотала она, торопливо проходя в кухню, чтобы включить чайник. Спиной она ощущала холодок его взгляда, сердце учащенно забилось, предсказывая недоброе, о чем оно, опередив разум, уже узнало своими тайными путями. «А если он все знает… Но откуда?!» У нее в мозгу пронеслась огненная болезненная стрела, и Елена, тихо вскрикнув, сжала ладонями виски.

Она с трудом дождалась, когда вскипит вода. Приготовила кружку растворимого кофе, забелила его молоком, поставила перед мужем – тот уже уселся за стол и как будто чего-то ждал. Женщина отвернулась, чтобы приготовить кофе для себя, и тут же замерла, услышав вопрос, которого так боялась.

– Что такая недовольная? Свидание не удалось?

– Как? – обернувшись, Елена тут же снова склонилась над столом, выскребая ложкой остатки присохшего к стенкам банки кофе. Ее лицо разом загорелось, стало трудно дышать, глаза заслезились. Шок был так силен, что она на миг понадеялась, будто видит все во сне, или это продолжение того обморока, который свалил ее на квартире у покойного профессора. – Что ты чепуху говоришь…

– Почему же чепуху? – Ехидный голос мужа накрепко привязывал ее к реальности, не позволяя в ней усомниться. Руслан позвенел чайной ложкой и с шумом отхлебнул горячий кофе. – Имею я право узнать, как все прошло? Не чужой тебе все-таки!

– Я не была ни на каком свидании. – Елена сказала правду, и это позволило ей держаться более-менее уверенно. – Ездила по делу, вот и все.

– По какому, если не секрет?

– Заведующая попросила отвезти образцы партнерам, в другом районе… За это раньше отпустила с работы.

– С каких пор ты работаешь курьером?

– Не вижу ничего постыдного в том, чтобы помочь хорошему человеку. – Елена набралась смелости и взглянула мужу прямо в глаза. Она еще не была перед ним ни в чем виновата (если не судить строго и не считать виной твердое намерение согрешить). – А почему это ты меня подозреваешь в измене?

– Подозреваю?! – Руслан горько усмехнулся, его лоб пересекла глубокая морщина, появлявшаяся, когда он бывал чем-то крепко озадачен. – Да нет, такие дураки, как я, ничего не подозревают, пока их носом в грязь не ткнут. Я точно знаю, что сегодня ты ездила на свидание к своему…

Не договорив, он в сердцах грохнул по столу кулаком. Кружка перевернулась набок, дымящийся кофе разлился по столешнице, закапал с краев клеенки на колени мужчине, на плитки пола, на камышовый коврик… Лицо Руслана покраснело, не то от боли, не то от ярости, теперь он в голос кричал:

– А я полгода не видел, как ты крутила роман у меня перед носом! Врала, что у тебя сверхурочная работа по вечерам, пользовалась тем, что я пашу как каторжный, устаю до смерти! Где же мне было за тобой следить, когда?! Ну и гадина же ты, такая же гадина, как все бабы, а я считал тебя честной!

– Перестань орать!