Заговор небес

– А как вы считаете: кому была бы выгодна ваша, м-м, безвременная кончина?

По реакции посетительницы я понял, что над этим вопросом жертва покушения думала – возможно, мучительно – все сегодняшнее утро. Екатерина Сергеевна усмехнулась и посмотрела мне прямо в глаза своими бездонно-голубыми глазами:

– Двум старшим преподавателям с нашей кафедры. Один из них побыстрее мог бы стать доцентом.

– Как их фамилии? – я навострил карандаш.

– О господи!.. Это шутка – если вы не поняли.

– И все-таки?

– Вы что, станете их допрашивать?

– Екатерина Сергеевна, пожалуйста.

– Их фамилии – Терещенко и Вознюков. Но я бы очень не хотела, чтобы на кафедре стало известно о… – она подбирала формулировку, – словом, о моих проблемах.

– Понимаю. Очень хорошо понимаю. Не извольте беспокоиться.

– О вас мне дали самые лестные аттестации.

– Прошу не сомневаться, я их оправдаю… Продолжим, если вы не устали?

– Your welcome,[1 - Пожалуйста (англ.).] – утомленно-снисходительно проговорила кандидат филологических наук.

– Я повторю вопрос: кому еще была бы выгодна ваша смерть?

Я спросил быстро, отрывисто. С этой девушки определенно надо было сбить спесь: пожалуй, она слишком привыкла помыкать своими студентами. И, наверно, мужем. Мне эти штучки не нравились.

– Не знаю.

Она ответила полуутомленно, чуть прикрыв глубокие глаза.

– Кто наследует ваше имущество в случае вашей смерти? Муж?

– Пожалуй, что нет. – Она задумчиво покачала головой: похоже, она уже успела, за вчерашний вечер и сегодняшнее утро, обдумать, в числе прочих, и эту версию покушения. – Или, если наследует, то с большими сложностями. Мы с ним не расписаны. Живем в гражданском браке.

– Давно живете?

– Около восьми лет.

– Совместно ведете хозяйство?

– Да.

– Вполне достаточно… Я имею в виду – времени вполне достаточно, чтобы суд признал вашим наследником именно его… А другие наследники?.. Дети?

– У меня нет детей.

– Родители?

– Отец умер…А мама… Ну, это смешно…

– Братья, сестры?

– Отсутствуют… Беда вся в том, мой дорогой Павел Сергеич Мегрэ, – она усмехнулась, – что у меня нечего наследовать.

– А квартира?

– Двухкомнатная, далеко не в центре. Рыночная цена – не больше шестидесяти тысяч долларов.

– Убивают и за сто рублей.

– Да, – усмехнулась она, – столовым ножом, по пьянке… Но не вырядившись в маску, не вооружившись пистолетом, не вычислив маршрут жертвы!

В ее голосе впервые прозвучали панические нотки. Что ж, не так плохо, прежде всего для нее самой: чтобы она слегка испугалась.

– У вас есть деньги на счету? – продолжал я давить на посетительницу.

– Минус четыре тысячи долларов, – усмехнулась она.

– Как это понимать?

– Долг за машину, – пояснила клиентша.

– Скажите, может быть, вам угрожали?

– Нет-нет, – поспешно, пожалуй, чересчур поспешно ответила госпожа Калашникова. – Мой кредитор – интеллигентный человек. И очень богатый. Для него эти четыре тысячи ничего не значат.

– Можно узнать, кто он?

– О боже!.. У меня такое ощущение, что вы, господин частный сыщик, лепите в белый свет как в копеечку – авось попадете в вальдшнепа!..

Она жестко глянула на меня.

Ну, мы справлялись и не с такими методами психологического (и не всегда только психологического) воздействия. Я спокойно выдержал ее взгляд и размеренно произнес:

– Уважаемая Екатерина Сергеевна! Вы являетесь моим клиентом. Вы платите мне деньги – на мой взгляд, немалые – за то, чтобы я нашел человека, стрелявшего в вас. И тем самым оградил бы вас от опасности, которая, возможно, вам все еще угрожает. Позвольте мне спрашивать вас то, что я считаю нужным спрашивать. И позвольте посоветовать вам – на то время, пока действует наш контракт, – поступать так, как я вам рекомендую.

В ответ на мою тираду она промолчала. Раздавила сигарету в пепельнице. Я воспринял ее молчание как знак согласия.

– Итак: имя вашего кредитора, – спокойно продолжил я.

– Шеляринский. Иван Исаакович Шеляринский.

– Тот самый?

– Тот самый.