Полёт сокола. Волчонок

– Матушка Липа нам помогает, – объяснила старая чудинка. – Ведь она сама – женщина. Знаешь ли ты, княжна, что каждое дерево прежде было человеком? В таких вот больших липах живут духи самых лучших, самых добрых женщин. Липы охраняют беременных. А моей госпоже сейчас особенно нужна защита… Вот ты, княжна, всё думаешь, отчего на моей госпоже так много серебра…

– Да, – удивляясь её проницательности, подтвердила Ольга. – Тяжело же!

– Доспехи тоже тяжелы, – улыбнулась Рагана. – Вот тут, – она положила руку на грудь, – душа, её надо защищать. Ни один злой взгляд не пробьётся сквозь серебро…

«От кого, интересно, Вилма так защищается в Плескове? – подумалось Хельге. – Тут, в родном доме, и стены помогают!»

– Везде много злых духов, – развела руками старая нянька, снова будто читая мысли девочки. – Особенно их привлекает княжья кровь… Она сильна, но и лакома…

Ольга, не понимая, о чём рассуждает старая колдунья, промолчала. Княгиня Вилма бросила на неё быстрый взгляд и тихо произнесла несколько слов на языке латгалов.

– Ну, приступим! Сперва о прошлом спросим, – объявила старуха. – Это попроще. А потом уж будем в чашу глядеть, прозревать будущее…

«Спрошу у латгальских духов про Радимку, – сразу решила Ольга. – Что с ним стряслось, почему не пришёл?»

Тем временем нянька отошла к липе, протянула руку и вынесла на свет… метлу!

Ольга сперва не поверила своим глазам. Самая настоящая метла, какой двор метут! Только приглядевшись, заметила: все веточки в ней разные. Есть сухие и колючие, есть молодые и нежные, и даже цветущие – где их только раздобыли во время листопада?

Рагана обмакнула метлу в воду, запела по-своему и пошла в медленном танце по кругу, поводя по воздуху метлой. Что-то разметала перед собой, качалась, кружилась… У Ольги аж голова пошла кругом.

Наконец Рагана остановилась и глухим голосом приказала:

– Тяни!

Ольга зажмурилась и вытащила из метлы один прутик. Это оказался ячменный колос.

– Добрый знак! – сказала старуха.

Оттуда, где сидела младшая княгиня, донёсся тихий вздох.

– О чём говорит колос? – спросила княжна.

– Знак-то добрый… Да смотри, как много зёрен в нём не хватает! Пока всё хорошо, но беда близко! То ли козни вражьи, то ли жестокие лишения…

У Ольги кровь прилила к щекам.

Выходит, в беду попал Радимка! А она-то плохо о нём думала! Вместо того, чтобы всё разузнать как следует!

– Ещё тяни! – приказала она служанке.

Если бы Ольга не была так увлечена гаданием да взглянула на бледную княгиню Вилму – призадумалась бы…

И снова пошло пение и танец по кругу под липой.

На этот раз нянька вытащила спутанный колючий побег. Нахмурила седые брови.

– А это совсем скверно. Вижу путы и плен!

«Радим в плену? – удивилась Ольга. – Но у кого?»

«Да нурманы его захватили, – подсказала память. – Или разбойники Нагибы…»

Небось продали его в рабство! Или у себя оставили, мучают…

– Мы предали его, – прошептала она. – Это я его предала!

На том гадание завершилось. Ольга направилась к себе. Мысли её метались. Что делать? Бежать к батюшке-князю? Так он в отъезде – когда ещё вернётся? Матушка… а чем она поможет? Скажет: пропал мальчишка и пропал, а ты не лезь в дела мужей!

«Может, к Башиле?» – с сомнением подумала Ольга. Воевода Башила, которого отец оставил вместо себя охранять Плесков, был её родичем из варягов. Ольга всегда побаивалась сурового седого дядьку. Нет, не будет он ей помогать…

Кто найдёт её друга? Неужели он так и останется в плену, в чужой стороне?

«Я сама буду его искать!» – решила Ольга.

С этими мыслями она уснула.

А ночью Хельге приснился сон. Тревожный сон – и конечно, о нём, о Радимке.

Привиделся ей нурманский воин, страшный, как тролль. Или, может, это и был тролль? Он стоял словно бы в сумрачной пещере, перекрывая собой выход из неё. В его руке блестела огромная секира. Тролль ухмылялся во всю пасть, да так, что мороз пробирал от этой холодной, жестокой усмешки. Так смеются, глядя на гибель невинных… Даже во сне было жутко глядеть на него – а Радим стоял против него со щитом и мечом!

И вот что поразило княжну – ни капли смятения или страха не было видно на лице её друга. Только сосредоточенность и готовность биться. Хоть один из противников был чуть ли не вдвое меньше другого, оба они были воинами…

Глава 3. Наука викинга

Радим

– Бью! – взревел Гуннар Волчья Шкура, замахиваясь.

От этого рыка сердце Радима чуть из груди не выпрыгнуло. Не так страшен был сам удар, как этот голос. Хотелось одновременно и на колени упасть, голову закрывая, и побежать без оглядки.

Но Радим не побежал. Тем более что бежать особо некуда. Бились они на корабельной палубе, перегороженной гребными скамьями-румами, заваленной мешками с припасами и всякой корабельной снастью.

Нет, Радим не побежал и не упал. Даже не присел. Принял удар на щит. И принял правильно – отбил в сторону резким боковым движением.

Удар, хоть и вскользь пришёлся, но был силён. Рука заныла, а край щита едва не угодил по лицу.

Щит у Радима большой. Снятый с борта. И очень тяжёлый. Зато крепкий и прикрываться им легче, чем малым.

– Бью!

Новый удар, снизу, по ногам. Радим успел опустить щит, и копейное древко не треснуло его по голени. Зато ударил сам щит. Тоже больно, но терпимо.

– Бью!

Уклониться от этого удара Радим уже не успевал. Отбить – тоже никак. А от ужасного Гуннарова рыка в животе возникла пустота. А потом ярость. И вместо того, чтобы отшатнуться, Радим шагнул вперёд, ловя правой рукой предплечье нурмана.

Рука у нурмана тяжёлая, как полено. И такая же твёрдая. Но всяко лучше, чем древком по голове. Конечно, на голове у Радима шлем, но и рука не голая, а в кожаном наруче. Тем не менее на ногах Радим не устоял. Упал на колено. Но тут же вскочил на ноги…