Мне бы хотелось, чтобы меня кто-нибудь где-нибудь ждал…

Субботний вечер, Saturday night fever.

«Милтон» – это ковбойский салун Мелона, я пришла с подружками.

Слава богу, что они здесь. Они хорошенькие, смешливые, любят повеселиться от души и знают, чего хотят.

Я слышу, как на парковке скрипят шины, негромко урчат «харлеи» и щелкает зажигалка «Зиппо». Нам подали приторно-сладкий коктейль от заведения: явно сэкономили на шампанском, восполнив его гренадином, видно, считая, что девушки любят гренадин. Я спрашиваю себя: «Что, черт побери, ты здесь делаешь?!» У меня тоска. Состояние тревожности, говоря научным языком. Глаза щиплет. Хорошо, что я ношу линзы, да и на дым свалить можно.

– Привет, Марианна, ты как? – спрашивает меня киска, с которой мы учились в старших классах.

– Привет!.. – чмок-чмок-чмок-чмок… – Хорошо. Рада тебя видеть, давно мы не встречались… Что поделывала?

– А тебе не сказали? Я ездила в Штаты, постой, ты не поверишь, это был полный отпад. Лос-Анджелес, дом – просто сказка: бассейн, джакузи, вид на океан. Умереть не встать, и хозяева такие милые, совсем не похожи на надутых америкосов. Нееет, это был просто улет!

Она встряхивает своей калифорнийской прической, показывая, насколько ей всего этого не хватает.

– Видела Джорджа Клуни?

– Кого?.. Ты к чему это?

– Да просто так. Подумала, может, ты еще и с Джорджем там встречалась, вот и все.

– У тебя какие-то проблемы, – заключает она и отправляется вешать лапшу на уши поразвесистее, – мечтательница, работавшая на америкосов за еду и жилье.

Глядите-ка, кто к нам идет… Ну вылитый Буффало Билл.

Тощий молодой человек с выступающим кадыком и маленькой любовно ухоженной бородкой – ну просто чудо как хорош! – приближается к моим сиськам и пытается вступить с ними в контакт.

Он: Мы уже встречались?

Мои сиськи:…

Он: Ну конечно! Я вспомнил, ты была в «Гараже» на Хэллоуин?

Мои сиськи:…

Он не сдается: Ты француженка? Do you understand me?

Мои сиськи:…

Буффало рывком поднимает голову. Оказывается, у него и лицо есть.

Он жестом театрального отчаяния скребет бородку и погружается в глубочайшую задумчивость.

– From where are you from?

Уйййяяя, Буффало! Да ты спикаешь на ихнем языке!

– Я из Мелона, живу на Вокзальной площади в доме четыре и хочу сразу тебя предупредить: у меня нет стереосистемы на балконе.

Хррр, пшшш… Он снова чешет бороду.

Я должна сейчас же отсюда убраться, совсем ничего не вижу, черт, эти блядские линзы совсем меня доконали.

А ты еще и грубиянка, птичка моя.

Я стою перед «Милтоном», мне холодно, я плачу как ребенок, я мечтаю оказаться неважно где, только не здесь, я спрашиваю себя, как мне возвращаться домой, я смотрю на небо, ищу звезды, но даже их нет. И вот я уже рыдаю взахлеб.

В подобных случаях, когда ситуация становится совсем уж отчаянной, самое умное, что я могу сделать… это… позвонить сестре.

Биип-бииииипп-дзз.

– Да… (Голос сонный…)

– Алло, это Марианна.

– Который час? Ты где? (Раздражение в голосе.)

– Я в «Милтоне», ты можешь меня забрать?

– Что происходит? Что с тобой? (Тревога в голосе.)

Я повторяю:

– Можешь за мной приехать?

Кто-то мигает фарами на другом конце стоянки.

– Давай, садись, старушка, – командует сестра.

– Ты приехала в бабушкиной ночной рубашке!!!

– Заметь, я старалась прибыть как можно скорее!

– Ты заявилась в «Милтон» в прозрачной ночной рубашке в стиле ретро! – Я помираю со смеху.

– Во-первых, я не собираюсь выходить из машины, во-вторых, она не прозрачная, а ажурная, тебе в «Прамоде» разве не объясняли разницу?

– А если у тебя кончится бензин? Не говоря уж о том, что тут и так найдется немало старых охотников до тебя.

– Покажи… где, кто? (Интерес в голосе.)

– Смотри, вот там, это случайно не «господин Тефаль»?..

– Подвинься … Смотри-ка, ты права… Боже, какой урод, он стал еще страшнее. И на чем он теперь ездит?

– Это «опель».

– Ну да, конечно, видела на заднем стекле наклейку «The Opel touch»?..