– У вас травма головы, – сказал мужчина, словно только что вспомнив это.
– По предварительным данным, меня сперва огрели чем-то вроде бейсбольной биты, а потом уже нанесли удары ножом… Послушайте, у меня от этих слов, связанных с ножом, раны еще сильнее начинают болеть. А кто тот, второй мужчина, который вышел из палаты?
– А… А это настоящий кардиолог. Мой друг. Хороший очень человек. Просто он помог мне, привел сюда… Я хотел найти вас, то есть того человека, которого я предположительно сбил позавчера, чтобы договориться с ним, дать ему денег.
– Нет, успокойтесь, вы – не мой случай.
– Но в больницу в нашем городе больше никто не обращался, никого не привозили, и трупов тоже не было…
– Возможно, вы сбили какое-нибудь животное… или вообще наехали на мешок с мусором или с мукой, да мало ли…
– Послушайте, но как же вы… Ничего не помните. А ведь вас кто-нибудь ищет… – Мужчина оживился, точнее, ожил, с него после ее слов явно свалился огромный психологический груз. – Чем я вам могу помочь?
– Вы не обязаны мне помогать.
– Давайте хотя бы познакомимся. Моя фамилия – Тихий.
– А моя – Громкая, – она улыбнулась пересохшими губами.
– Серьезно, меня зовут Александр Тихий. Вот такая спокойная и тихая фамилия.
– А я вот не знаю своей фамилии.
– Ничего, какие еще ваши годы. Обязательно вспомните. Скажите, чем я могу вам помочь?
– Вы уже спрашивали. А чем мне можно помочь? Разве что расшевелить мою память. Но как это сделать? Вы же понимаете, что я хочу этого больше всего на свете. Вернется память, вернутся все те, с кем я жила, кого любила, кто любил меня. И все они расскажут мне обо мне, какая я была и что такого сделала в своей жизни, за что меня захотели убить. Главное, чтобы не выяснилось, что я преступница и сама кого-то убила. Хотя, – она снова улыбнулась, – я подолгу рассматриваю себя в зеркало, и мне почему-то кажется, что я все-таки не преступница, а совершенно нормальный человек.
– Память… Ну, если вы не можете вспомнить никого из ваших близких людей, то пусть они увидят вас…
– Что вы имеете в виду?!
– Могу предположить, что вы – местная. А у меня друг работает на телевидении, и он уж точно поможет нам… то есть вам. Мы сделаем репортаж, покажем его в вечернее время, вас увидят, и уж тогда точно вас узнают и приедут за вами.
– В том числе и мой убийца, – заметила она.
– А мы вас спрячем.
– Куда? Я так рассчитывала, что рядом с моей палатой поставят охрану, но, как видите, сюда может войти кто угодно.
– Да, заметил… Но я могу вас взять к себе домой! На самом деле! И уж там-то вас точно никто не найдет. А если объявятся ваши родственники, то я передам вас из рук, так сказать, в руки.
– Но убийца тоже может назваться моим родственником… Боже, я сама не знаю, чего хочу.
– Хорошо, я все обдумаю, потом сообщу вам. У вас есть телефон?
– Откуда?! Конечно нет. Если бы был, то в нем можно было бы найти нужные мне номера…
– Да-да, вы правы… Но я все равно свяжусь с моим другом-телевизионщиком, вы ведь не против?
– Нет, не против… Нужно же как-то действовать…
– Я вижу, у вас глаза закрываются.
– Я приняла снотворное…
– Извините, я уже ухожу.
– Спасибо вам.
– Да за что? Я же ничего для вас еще не сделал?
– За то, что вы такой, какой вы есть… Что искали и нашли человека, которого, как вы говорите, сбили…
– Да я трус по большому счету.
– Бросьте. Не стоит на себя наговаривать.
– Ну, хорошо. Спокойной вам ночи, Мэри.
– Как вы меня назвали?
– Ох, извините, так вас называют медсестры… Просто придумали такое вот имя… Но я вам ничего не говорил… – Он улыбнулся, и она почувствовала, как в груди ее что-то шевельнулось, потеплело. – Вам свет выключить?
– Да, пожалуйста. Спокойной вам ночи, господин Тихий.
Он ушел, тихо прикрыв за собой дверь.
Она закрыла глаза и тотчас увидела лицо девушки. Лицо удивленное и вместе с тем напуганное. Потом оно исчезло, и появилась каменная серая стена дома, увитая цветущими розами… Все это стало темнеть, и она очень быстро утонула в спасительном глубоком сне.
9
У нее есть еще целых пятнадцать минут, чтобы накрыть на стол к ужину. Макс позвонил и сказал, что купит по дороге вина. Вот и отлично. А у нее готова курица, которую она запекла с травами, зеленый салат, фаршированные брынзой перцы. Все, как он любит.
Вера постелила на стол льняную красную скатерть, расставила приборы, все приготовила и бросилась в спальню, к зеркалу, чтобы причесаться, подкраситься. Сняла домашнее платье, переоделась в брюки и блузку. Вернулась в гостиную и вдруг поняла, что накрыла стол на троих. Как еще недавно.
Послышался звук отпираемых дверей, она бросилась встречать мужа.
– Макс!
Он вошел, пахнущий осенью, дымом тлеющих листьев, которым был окутан весь город, туманами. Такой красивый, такой родной. Вера обняла его, прижалась к нему.
– Рада, что ты сегодня не задержался. Давай раздевайся, мой руки, все готово.
Она не могла не заметить, что он чем-то расстроен. Обычно такой веселый, бодрый, сейчас он выглядел глубоко несчастным.
– Макс, что-нибудь случилось? – Она заглянула к нему в ванную. – У тебя такое лицо…
– Нет-нет, Верочка, все хорошо. Просто устал и голова болит.