Спецназовец. Точка дислокации

– А жаль, – подал голос Якушев. – Сроду меня генералы чайком не потчевали.

– Заработай сперва, – сказал ему Баклан.

Жук промолчал, ограничившись легкой неопределенной усмешкой: он явно не любил попусту сотрясать воздух, высказывая мнения, которые никого не интересуют и никем не будут приняты в расчет.

– Вероятно, у вас ко мне имеются вопросы, – сказал Шапошников, после короткого совещания с самим собой приняв единственно возможное решение. – Я готов на них ответить – по крайней мере, на те из них, которые имеют прямое отношение к делу. Я и приехал-то сюда исключительно для этого.

– Вопросы имеются, – кивнул Быков. – А решать, какие из них относятся к делу, а какие не относятся, будете вы?

– Разумеется, – в свою очередь кивнул Шапошников. – Вот этот, например, не имеет к делу ни малейшего отношения. Итак?..

Быков усмехнулся, отдавая должное твердости его характера. Впрочем, в этом-то как раз не было ничего удивительного: рохля может родиться богачом, получив все, чего душа пожелает, от родителей, но стать богатым, начав бизнес с нуля, может только человек со светлой головой и железной хваткой.

– Хорошо, – сказал он. – Вопросов много, нам известно только, что мы должны найти какого-то человека, бесследно пропавшего по дороге в Москву. Больше мы не знаем ничего, поэтому, наверное, будет неплохо, если вместо игры в вопросы и ответы вы прочтете нам что-то вроде небольшой лекции – кто он, зачем ехал, откуда, почему… ну, словом, все, что посчитаете нужным сказать. А если по ходу дела возникнут дополнительные вопросы, я их вам задам.

– Согласен, – сказал Шапошников, пошире распахивая пальто: в комнате было тепло. – Только лекцией это не назовешь. Интересующего нас человека зовут Магомедом Расуловым. Его фотографию вы получите. Мы вместе служили в армии, с тех пор и дружим. У нас есть кое-какие общие интересы – как вы понимаете, деловые. Он ехал из Махачкалы в Москву, чтобы встретиться со мной и кое-что обсудить, а потом перестал отвечать на телефонные звонки и до сих пор не объявился. Это случилось вчера в первой половине дня. Времени прошло уже предостаточно, но никаких известий о нем все еще нет. Мои люди уже проверили все больницы и отделения милиции, расположенные вдоль маршрута, но никаких следов Душмана… э-э-э… Расулова обнаружить не удалось. Он исчез вместе с охраной и двумя автомобилями, и это очень скверно, потому что у себя на родине он – уважаемый человек, старейшина. Если он погибнет, уладить дело с дагестанцами будет очень непросто. Это грозит большими неприятностями, и не мне одному. Магомед – фигура такого масштаба, что, умело обыграв его исчезновение или гибель, можно заставить Дагестан всерьез взяться за оружие. А Дагестан, как вы, несомненно, знаете и без меня, это не Чечня и не Ингушетия. Это центр просвещенного исламизма, душа и сердце Северного Кавказа. Если поднимется Дагестан, новой большой войны на Кавказе не миновать. Поэтому Расулова нужно найти во что бы то ни стало. И лучше живым. Потому что, как я уже сказал, в случае его смерти неприятности будут не только у меня. Вот, собственно, и все, что я хотел сказать.

– Но далеко не все, что знаете, – констатировал Быков.

Некоторое время Шапошников внимательно смотрел ему в глаза. Убедившись, что играть в гляделки с майором ВДВ бесполезно, он окинул взглядом остальных, интересуясь их реакцией на происходящее. Генерал Логинов сочувственно улыбался; Жук слушал внимательно, с непроницаемым выражением лица, Якушев хмурился и задумчиво шевелил бровями, переваривая полученную информацию, и только Баклан, казалось, дремал с открытыми глазами: все эти разговоры были ему скучны и неинтересны, он привык во всем полагаться на командира, выполняя конкретные боевые задачи в рамках спланированных кем-то другим операций.

– Знаю я, конечно, много, – сдержанно согласился с майором Шапошников. – Но, во-первых, не все, что я знаю, следует знать вам, а во-вторых, у нас просто нет времени на долгие отвлеченные разговоры. Я рекомендовал бы вам начать проверку с недругов Расулова дома, на Кавказе. А любую дополнительную информацию, в которой возникнет нужда, вы получите по ходу дела – на то и телефон.

– Так мы не договоримся, – спокойно сообщил Быков. – Если вы действительно воевали, то должны понять, о чем я говорю. Действовать вслепую мы не станем, тем более при таких обстоятельствах. Согласитесь, все это выглядит довольно подозрительно. Пропал человек, ваш друг и деловой партнер, да к тому же, по всему видать, важная шишка. А вы, вместо того чтобы обратиться к действительно компетентным людям, сколачиваете команду из бывших спецназовцев, которых в случае чего никто не хватится…

– Опомнись, Роман, что ты такое несешь? – вмешался генерал Логинов. – По-твоему, я тебя подставляю?

– Я в это не верю, – все так же невозмутимо ответил майор, – но пока что все выглядит именно так. Впрочем, я все еще кадровый офицер. И, если будет приказ…

– Приказа не будет, – проворчал Андрей Никитич. Повернувшись к Шапошникову, он развел руками: – Видал?

– Хорошо, – вздохнул тот. – Какая дополнительная информация вас интересует?

– Например, хотелось бы знать, по какому именно делу Расулов ехал в Москву, – сказал Быков. – Меня не интересуют ваши коммерческие секреты, но вы же явно имели в виду что-то вполне конкретное, говоря, что поиски нужно начинать именно в Дагестане, а не в Москве или Саратове. Значит, происки конкурентов вы не то чтобы совсем исключаете, но рассматриваете далеко не в первую очередь.

– А я знаю, – опередив задумавшегося над ответом Шапошникова, неожиданно встрял Жук. – Производство в Махачкале, верно?

Шапошников с удивлением посмотрел на него. Насколько ему было известно, Валерий Жуков, по прозвищу Жук, до вчерашнего дня работал учителем труда в небогатой средней школе. Да и там он обитал, что называется, на птичьих правах, поскольку в его личном деле начисто отсутствовало упоминание о полученном им высшем образовании. И вот теперь этот трудовик, о котором господин Шапошников буквально несколько минут назад в разговоре с Логиновым отозвался вполне пренебрежительно, демонстрировал не только осведомленность, но и способность делать правильные выводы на основании далеко не полных предпосылок.

– В целом верно, – сказал Игорь Михайлович. – А откуда вы это знаете, если не секрет?

Жук молча указал большим пальцем через плечо в угол, где по-прежнему бормотал и переливался неестественными цветами старенький телевизор.

– Все средства массовой информации уже неделю трубят о вашем намерении построить в Махачкале какое-то предприятие, – сказал он. – Ясно, что затевать такое дело без солидной поддержки на месте – дохлый номер. Этот ваш Душман, по всей видимости, и обеспечивал вам такую поддержку – скорее всего, не один. И каждый старейшина или чиновник местной администрации, которого ему удалось уговорить встать на вашу сторону, надо полагать, рассчитывает получить определенный процент от будущих прибылей или просто солидный откат. Ясно также, что это нравится не всем – в первую очередь там, в Махачкале. Кому-то не досталось ни крошки от этого пирога, а кому-то ваш пирог просто поперек глотки.

– Недурно, – кивнул Шапошников. – Интересно, что еще вам ясно?

– Еще мне ясно, зачем и почему вы обратились к нам, а не в Следственный комитет России или ФСБ, – с холодной улыбкой сказал Жук. – Версия о причастности земляков Расулова к его похищению представляется наиболее правдоподобной, но она не единственная. Организатор акции может оказаться высокопоставленным сотрудником той самой силовой структуры, в которую вы обратитесь за помощью. Это была бы разновидность русской рулетки, а с учетом межведомственных связей и личных отношений между господами генералами и их подчиненными ваши шансы найти Расулова и при этом не вынести сор из избы автоматически свелись бы к нулю. Поэтому среди всех генералов, которых знаете лично, вы выбрали того единственного, которому доверяете, как себе. Служит он не совсем по тому ведомству, которое занимается такого рода делами, но вы решили рискнуть, предпочтя некомпетентность предательству.

– Браво, – сказал Шапошников. – Я постоянно втолковываю своим менеджерам по подбору персонала, что высшее образование и ум – далеко не одно и то же.

– Голова, – изумленно протянул Якушев, подумав при этом, что Жук напрасно демонстрирует козыри до начала игры. Мало ли кто что понимает! Был бы Шапошников так прост, как хочет казаться, не стал бы олигархом. Поэтому лучше помалкивать и мотать на ус то, что говорят другие, чем пытаться поразить воображение присутствующих своими феноменальными мыслительными способностями…

Баклан непроизвольно зевнул, прикрывшись ладонью, и покосился на телевизор. По телевизору передавали глупую американскую комедию, которая явно интересовала его гораздо больше, чем происходящий в комнате разговор.

– Язык у этой головы длинноват, а так ничего, варит, – вторя мыслям Юрия, согласился с присутствующими Быков.

– Мне другое непонятно, – признался Жук, обращаясь к Шапошникову. – Из всего, что известно о вас широкой общественности, следует, что вы человек в высшей степени деловой, неглупый и прагматичный. Организовывать производство в Дагестане, особенно сейчас, – это все равно что жонглировать факелами, стоя на пороховой бочке. При этом не надо быть экономистом, чтобы понять: ничего такого сверхприбыльного вы там не построите – так, мелочь, крошечный плацдарм для будущих свершений, которые, прямо скажем, вилами по воде писаны. А откатов местным аксакалам придется раздать столько, что реализация проекта не сулит в перспективе ничего, кроме сплошных убытков. Отсюда вопрос: зачем вам это понадобилось?

– Вот это уж точно не имеет никакого отношения к делу, – заявил Шапошников.

– Так уж и не имеет? – хмыкнул Быков, который говорил куда меньше своего бывшего подчиненного, зато соображал явно не хуже. – Два умных, уважаемых человека, два бизнесмена и старых друга затевают совместное предприятие – не только заведомо убыточное, но еще и связанное со смертельным риском. Вопрос «зачем?» напрашивается сам собой, а нежелание на него отвечать опять наводит на неприятную мысль, что нас пытаются использовать втемную, чтобы нашими руками провернуть какую-то дурно пахнущую махинацию. Может, вы с Расуловым вдвоем придумали всю эту историю только затем, чтобы мы с ребятами поголовно вырезали всех его кровников? А он сейчас сидит в каком-нибудь укромном пятизвездочном местечке, хлещет коньяк «экстра олд» и хихикает в ладошку…