Слепой. Теория лжи

– Вот спасибо! Я здесь, на лавочке, подожду, – радостно кивнула Лара.

– Хорошо, но у меня к тебе тоже дело есть, – сказал Шевченко.

– У тебя ко мне дело?! – удивилась Лара.

– Ты говоришь, что эти таблетки, ну, которые якобы экстази, раздавали в клубе…

– Ну ты сказал! Раздавали… Да я за них почти такие же бабки, как за коку, отстегнула!

– Ты тоже купила эти таблетки? – не веря удаче, переспросил доктор Шевченко.

– Ну да… – пожала плечами девушка.

– И где они?

– Где-то в кармане… – пробормотала Лара и, привстав со скамейки, действительно вытащила из заднего кармана блестящих черных брючек помятую серебристую упаковку с двумя таблетками.

– Слушай, дай-ка их мне, – протянул руку Шевченко.

– Э! Ты че! – отшатнувшись, возмутилась Лара. – За них деньги плачены. А ты так, на халяву, хочешь!

– Я тебе заплачу. Сколько? – поспешил спросить Шевченко.

– А тебе они зачем? – насторожилась Лара. – Если понтам отдашь, то я не дам!

– Да мне, чтобы твоим пацанам помочь, нужно же знать, чего они наглотались! – поспешил объяснить Шевченко.

– Ну, если так, то гони бабки! – передернула плечами Лара.

– И сколько ты за них хочешь?

– Десять баксов, – с вызовом сказала Лара.

– Хорошо, – кивнул Шевченко, доставая из кармана джинсов бумажник, и спросил: – Так ты, надо понимать, эту хрень тоже за десять баксов купила?

– Ну да, нашел дурочку! – хмыкнула Лара. – Я же с нашей сделки хоть какую-то выгоду должна иметь!

– А, понятно… – хмыкнул Шевченко, протягивая десятидолларовую купюру девушке и забирая у нее две таблетки в серебристой упаковке. – И где ты, интересно, деньги на дурь берешь? – поинтересовался он, спеша спрятать таблетки в карман халата.

– Да какое тебе дело! – раздраженно сказала Лара. – Ты лучше мне про Димона со Шпунтиком узнай! Я тебя здесь подожду!

– Если они из тех, которых из клуба привезли, то я тебе и так скажу. Никто – ни из парней, ни из девчонок – в себя еще не пришел.

– А ты откуда знаешь?

– Да я только что от них, – вздохнул Шевченко. – Так что иди домой, отсыпайся. А если хочешь, можешь мне свой телефончик оставить. Когда они придут в себя, я с тобой свяжусь.

– А ты ментам, в смысле понтам, мой телефон не отдашь?

– А ты что, их боишься? – улыбнулся Шевченко.

– Да они разбираться не будут. Заметут и все. Если еще скажешь, что наркоту у меня купил, то это вообще статья. За сбыт наркотиков. Да еще паленых. Так что давай лучше я твой телефон запишу и позвоню потом, когда пацаны в себя придут…

– А как же ты узнаешь, что они в себя пришли?

– А я завтра тебе позвоню! – сказала Лара и, достав мобильник, приготовилась записать телефон доктора.

Шевченко не очень-то хотелось давать свой номер первой встречной девице, да еще наркоманке. Но он боялся ее спугнуть, поэтому продиктовал свой номер и, пожелав ей всего хорошего, поспешил в больницу.

– И тебе не хворать! – вдогонку крикнула Лара.

Вернувшись в больницу, Шевченко поспешил подняться в реанимационное отделение. В коридоре симпатичная доктор Крутикова о чем-то оживленно беседовала с двумя высокими, спортивного вида мужчинами в накинутых на плечи белых халатах. Заметив Шевченко, она позвала его и представила, как и думал доктор Дмитрий Павлович, оперативникам.

– Вот, пока я пыталась к ним дозвониться, – прощебетала Крутикова, – они сами приехали.

– Добрый день, – кивнул Шевченко, пожимая руки.

– Доктор Крутикова говорит, что вам нужны таблетки, наркотики, которые принимали пострадавшие, – сказал усатый белобрысый блондин, стараясь выдерживать строгую, сухую интонацию.

– Да, не помешало бы… – проговорил доктор Шевченко, пристально глядя на парня.

Он решил не ставить оперативников в известность насчет того, что уже сам раздобыл таблетки. Ведь чтобы помочь этим несчастным, анализ химического состава наркотиков нужно было производить немедленно, а эти парни пока расспросят его, где взял, пока все запротоколируют… Еще и Лару бросятся искать… А потом окажется, что их эксперт в отпуске или еще что-то тому подобное… А у него есть свой эксперт – Пал Палыч, надежный и проверенный. Он уже пару-другую раз выручал Шевченко еще до стажировки в Америке. И он настолько опытен, что может не только определить химический состав любой синтетической дури, но и указать, на каком оборудовании она была сварена. В экстренных случаях Пал Палыч никогда не отказывал ему не только в том, чтобы произвести анализ, но и в том, чтобы подсказать, какие препараты смогут растворить, а значит, вывести вредные вещества из организма.

– Пока что нам ничего не удалось найти, – вздохнул второй, хотя и моложавый, но уже начинающий лысеть парень.

– Странно, – недовольно поморщился Шевченко. – Очень странно…

– Что странно? – с вызовом спросил белобрысый оперативник.

– Да так, – не поднимая глаз, сказал Шевченко и добавил: – Плохо работаете, товарищи…

Судя по всему, оперативников это задело, и тот, что с пролысинами, возмутился:

– А вы, вы хорошо работаете?! До сих пор люди валяются без сознания!

– А как я их приведу в сознание, если понятия не имею, какой гадости они наглотались! – тоже на повышенном тоне парировал Шевченко.

– Вы же специалист! Сделайте что-нибудь! – недовольно выкрикнул белобрысый.

– Вот и поговорили, – хмыкнул Шевченко и, войдя в палату, где лежали пострадавшие, плотно прикрыл за собой дверь.

Ребята по-прежнему безучастно лежали под капельницами. И надо было полагать, что в коре головного мозга у них происходили необратимые изменения. То есть, если даже и придут они в себя, с головой у них вряд ли все будет в порядке. Присмотревшись, он по довольно точным описаниям Лары узнал и долговязого белобрысого Димона, и низенького, татуированного Шпунтика.

Шевченко нащупал в кармане халата таблетки, которые продала ему Лара, и, покачав головой, вышел в коридор. Оперативники, очевидно, уже ретировались, а Крутикова пошла их провожать. Это было даже хорошо. Меньше будет лишних вопросов.

Шевченко переложил таблетки в карман джинсов, снял халат и, достав мобильный, набрал номер Павла Павловича. Тот долго не отвечал, наконец отозвался каким-то сдавленным, но явно недовольным голосом:

– Але!