Комбат. Смертельная битва

Так Жерех лишился единственного друга, но занял достойное место в уголовном мире столицы. Не случайно его позвали на сходку. Развалившись на заднем сиденье «майбаха», он пытался сообразить, в чем причина сбора авторитетов. Вроде никаких масштабных событий в последнее время не происходило. Может, назревает очередной конфликт?

Дело в том, что вокруг Шамиля группировались далеко не все авторитетные столичные уголовники. Хватало других кланов, меньших по размеру, но обладающих даже большей совокупной мощью, вздумай они действовать сообща. Да и сам Шамиль являлся только первым среди равных, жестко ему подчинялась лишь его собственная группировка, остальные действовали самостоятельно, и общая картина напоминала средневековое государство в пору самой махровой феодальной раздробленности. То есть формально разные графы и бароны признавали короля своим сюзереном, но оставались в своих вотчинах абсолютными хозяевами. Только агрессия внешнего врага заставляла их встать под королевские знамена.

Поэтому Жерех сразу подумал о назревающих крупных разборках. Только с кем? Ни один клан сам по себе не осмелился бы бросить вызов Шамилю. Неужели объединились? Да так осторожно, что только сейчас об этом стало известно?

Напрасно Жерех забеспокоился. Приехав на место, он убедился в беспочвенности своих тревог.

Шамиль жил в скромном особняке, который мог себе позволить любой бизнесмен средней руки. Исключение представляла система безопасности. В нее вбухали немереное количество денег. Тут и мощный забор с прочными стальными воротами, которые проломишь разве что танком, и новейшая сигнализация, и, само собой, вышколенная охрана. В остальном Шамиль, являвшийся одним из немногих выживших воров старой формации, пытался жить по заветам времен едва ли не дедушки Ленина. Один из них запрещал вору наслаждаться роскошью. Это в буквальном смысле считалось преступлением. Такой вот парадокс. Грабить, воровать, убивать – это нормально, а жить в роскоши – преступление. Для чего же тогда грабить и воровать? Чтобы в тюрьме сидеть?

Водила «майбаха» притормозил у массивных ворот. Зная здешние порядки, он вместе с Жерехом вышел из лимузина. Охранник заглянул в салон машины.

– Проезжайте, – махнул он рукой.

Жерех проезжать не стал, он решил пройтись. Второй охранник, стоявший на крыльце дома, провел его в просторную комнату. Там, кроме Шамиля, находился всего один человек.

«Странно, до начала осталось пять минут. Если они примчатся одновременно всем кагалом, здесь будет пробка, как на Ленинградке», – усмехнулся про себя Жерех.

А никакого кагала не планировалось. Когда явился еще один человек, Шамиль как-то буднично сказал:

– Приступим к делу.

«Ничего себе заявочки! И это вся сходка? Где люди?» – Жерех зачем-то оглянулся, словно рассчитывая, что остальные участники почтенного собрания материализуются из воздуха.

Нет, по воздуху разносились только слова Шамиля, вновь удивившие Жереха. Суть краткой речи авторитета заключалась в следующем. Заканчивается расчистка Чекушинского рынка, освобождается не самый последний кусок столичной земли. Хорошо бы возвести на нем элитный микрорайон с дорогим и очень дорогим жильем.

– Кажется, этим уже занимаются, – подал голос Жерех.

– Ага. Компания мэра, точнее – его жены, хотя это один хрен, – весело ответил Шамиль. – Но скоро у них найдется другое занятие, поэтому нам стоит подсуетиться.

– Мэра скоро уберут, информация проверенная, – добавил Алтай, сидевший рядом с Шамилем.

Он был относительно молод, едва миновал сорокалетний рубеж, но уже являлся вторым по влиянию человеком после Шамиля.

Жерех всегда отличался умением быстро делать правильные выводы. Вот и сейчас, осмыслив услышанное, он мигом просчитал ситуацию. Под крышей Шамиля работает крупная строительная фирма. Если мэр лишится должности, фирма имеет хорошие шансы стать главным застройщиком. Это десятки, сотни миллионов долларов прибыли, и львиная их доля осядет в карманах Шамиля и его приближенных. Однако на такой лакомый кусочек найдется много претендентов. Начнется война, кровавая и жестокая. Причем о строительной фирме, крышуемой Шамилем, знают все заинтересованные лица, а конкуренты могут действовать втемную, тайно покровительствовать одной из легальных строительных компаний. Так сведется на нет преимущество группировки Шамиля в мощи. Авторитет не хотел терять в бойне своих людей. Поэтому либо он сам, либо Алтай придумал коварный ход – выдвинуть на передний край кого-то другого, который и примет первый, самый жестокий удар. Почему самый жестокий? Да потому, что наверняка Шамиль со стороны будет контролировать ход событий и раскроет инкогнито конкурента. А в открытой борьбе с Шамилем любая другая команда обречена. Впрочем, не исключено объединение сразу нескольких команд. Пара сотен зеленых лимонов – лучший стимул для создания мощной коалиции. Тем более люди Жереха окажутся очень кстати. Вряд ли конкуренты в своих расчетах учитывают бойцов из других команд. Им и в голову не придет, что Шамиль готов добровольно отдать часть прибыли.

– Ты, Жерех, рвался в легальный бизнес. Мы даем тебе эту возможность, – лицемерно заявил Алтай.

Как будто он не понимал разницы между законопослушным бизнесменом и крышующими его уголовниками. Но Жерех оказался в безвыходном положении, его, как говорили в их миру, прихватили за язык. И что ему оставалось делать? Объяснять разницу между предпринимателем и вымогателем? Но такое будет к месту на научном симпозиуме, здесь же собрались не академики, а совсем другие люди, которые тут же спросят: «Ты че, Жерех, тренькнулся или просто косишь под шизика? Завязывай с этим делом, базарь конкретно».

Кроме того, новое дело сулило приличный барыш, если честно договориться. И Жерех нехотя сказал:

– Лады, только сначала я хочу знать свою долю.

Глава 5

Звали девушку Эльвирой, фамилия у нее была Якуша. Она приходилась Борису Рублеву дальней родственницей и приехала из Вологды поступать в архитектурный университет.

Вообще стоит заметить интересную вещь. Огромна Россия, и населяет ее без малого полтораста миллионов человек, но почти у каждого найдется близкий, дальний или очень дальний родственник, живущий в столице. Родителей Эльвиры в последний раз Борис видел лет двадцать тому назад, но они вспомнили о родстве, поскольку единственной альтернативой этому был съем московского жилья по безумной для провинциалов цене. Сначала Рублев хотел отказать, поскольку дорожил устоявшимся за многие годы образом жизни, но тут вспомнил, что оба родителя девушки занимались умственным трудом, то есть зарабатывали скудненько, и расходы на столичные апартаменты пробили бы огромную дыру в их семейном бюджете.

Эльвира оказалась худенькой, среднего росточка девушкой совсем не рублевской породы. Насколько помнил Борис своих родственников, все они были крупными людьми плотного телосложения. Даже женщины в крайнем случае могли дать отпор зарвавшемуся хаму.

«Надо будет за ней присматривать, а то в Москве развелось слишком много всякой нечисти», – подумал Рублев, окинув взглядом симпатичное личико родственницы.

Из завязавшегося разговора выяснилось, что девушка обладала твердой рукой, мужским складом мышления и одновременно чисто женской фантазией. Уже в школе Эльвира набросала несколько десятков проектов загородных домов. Выглядели они свежо и красиво, хотя Рублев не брался сказать, насколько прочна их конструкция. Возможно, юношеские фантазии улетели прочь от таких скучных материй, как надежность и функциональность, полностью замкнувшись на эстетике.

По большому счету расспросами о планах Эльвиры на будущее разговор закончился. Других общих тем для беседы у сурового взрослого мужчины и юной девушки не оказалось. Но очень скоро Эльвира нашла собеседников.

Больше повинуясь общей моде и уговорам друзей, чем острой необходимости, Рублев провел себе Интернет. Сам он пользовался им довольно редко, бонусного трафика накопилось несколько гигабайт, зато Эльвира, попросив разрешения, основательно погрузилась в виртуальный мир. Девушка отправила послания всем вологодским друзьям, с одним человеком, находившимся онлайн, завязала оживленную беседу и с видимой досадой вернулась в реальность. Но она имела твердый характер и отлично понимала, что, днями напролет сидя в Интернете, поставленной цели не добиться. Решительно отодвинувшись от компьютера, девушка достала учебники. Борис мысленно одобрил ее действия, хотя оказался лишним человеком в собственной квартире. Ни телевизор включить, ни радио – мешают сосредоточиться. Да что говорить, даже покурить нельзя по-человечески. Борис сначала вышел на балкон, но, вернувшись, заметил, что Эльвира сморщила свой курносый носик.

«Как ни закрывай дверь, все равно тянет, – подумал Рублев. – Пора завязывать с никотином. Вредно для здоровья, как своего, так и окружающих. Вон недавно ученые установили, что одна его капля убивает не одну, а сразу трех лошадей. Зверская отрава!»

Однако, вопреки своим здравым мыслям, он теперь отправлялся смолить на улицу. Так сказать, сочетал приятное с полезным. Ведь Рублев жил на шестом этаже и никогда не пользовался лифтом.

Просидев часика два над книжками, Эльвира встала и накинула легкую курточку.

– Ты куда собралась? – поинтересовался Борис.

– Схожу прогуляюсь.

– Ишь какая шустрая! Это тебе Москва, а не Вологда, одной гулять надо осторожно.

– Дядя Боря, ведь сейчас день!

– Вот, хорошо, что напомнила. Значит, о вечерних прогулках забудь; пока я за тебя отвечаю, этого не будет. Теперь держи мобильник.

– У меня свой есть.

– С московским роумингом?

– Ах да, я забыла.

– Тогда повторяю – держи мобильник. Я забил в него номер моего домашнего телефона; если возникнут осложнения, сразу звони. И не ходи по безлюдным местам, я тебя очень прошу.

– Неужели в Москве еще остались безлюдные места? – то ли притворно, то ли на самом деле удивилась Эльвира.

– Иногда встречаются.

Пока девушка дышала не самым свежим московским воздухом, Борис приготовил немудреный ужин.

– Иди есть, – позвал он Эльвиру, когда та вернулась домой. – Конечно, это не французская кухня, но я этим уже много лет питаюсь и, как видишь, живой.

Девушка принесла на кухню литровую бутыль:

– Вот, мамин двоюродный брат живет в деревне, он гонит. Я сама такую гадость не пью, но папа говорит, что лучше всякой водки.

Борис ради интереса налил соточку. Самогон действительно оказался хорош, даже в неохлажденным виде был принят организмом, как родной.

– Замечательная вещь, – абсолютно искренне сказал Рублев.