Слепой. Смерть в подземке

В боковом зеркале маячила неизвестно откуда взявшаяся грузовая «ГАЗель» с белой кабиной и затянутым синим клеенчатым тентом кузовом. Номера на полуторке были московские; около нее, покуривая и деликатно сплевывая в сторонку, отирались двое крепких, коротко остриженных ребят в кожаных пиджаках. Водитель видел их несколько раз в придорожных кафе и на площадках для отдыха. Они ехали в джипе, что сопровождал его машину от самого Якутска. В полуприцепе, если верить накладной, было технологическое оборудование, то есть какие-то станки. Зачем кому-то понадобилось сопровождать это железо через всю страну, водитель не знал, да его это и не сильно интересовало, особенно теперь, когда долгий путь остался позади и стало ясно, что ребята на черном джипе всю дорогу именно охраняли груз, а не пасли машину с целью его присвоения.

На рампе появился напарник в сопровождении какого-то хмурого толстяка в красно-зеленом рабочем комбинезоне и белой строительной каске – надо понимать, кладовщика. Ветерок трепал желтоватые листки накладных; накладные держал в руках кладовщик, из чего следовало, что формальности улажены надлежащим образом и разгрузки не придется ждать несколько мучительно долгих суток.

Вслед за ними на рампу вышел бородатый костлявый мужик в замасленном синем комбинезоне и оранжевой каске, огляделся, дымя коротеньким окурком, сплюнул на бетон и скрылся внутри склада. Через минуту створки ворот плавно разъехались, и оттуда, тарахтя дизельным движком и плюясь дымом, выкатился желтый в черную полоску погрузчик. Водитель погасил окурок в пепельнице, спустился из кабины на грешную землю и вдвоем с напарником распахнул опломбированные двери полуприцепа. Водитель погрузчика газанул, направив свой тарахтящий агрегат вглубь кузова, протяжно заныла гидравлика, и погрузчик, пятясь, выволок из полуприцепа поддетый на стальные рога подъемника деревянный ящик. На ящике красовались набитые черной краской по трафарету условные обозначения: рюмка, означающая, что внутри находится нечто хрупкое, зонтик под косым дождем, призывающий беречь содержимое ящика от влаги, и косая молния, прозрачно намекающая на возможность получить удар током при неосторожном обращении с грузом. Помимо этих пиктограмм, деревянные бока ящика украшали надписи «НЕ БРОСАТЬ! ТОЧНОЕ ОБОРУДОВАНИЕ!», «НЕ КАНТОВАТЬ!» и сопровождаемая указующей стрелкой надпись «ВЕРХ».

Вслед за первым ящиком в сумрачных глубинах складского ангара скрылся второй, за вторым третий. На четвертом водителя погрузчика остановил один из приехавших на джипе сопровождающих, коротко о чем-то переговорил, показал какие-то бумаги; водитель кивнул в сторону кладовщика, бумаги были предъявлены последнему, тот в свою очередь кивнул, и водитель снова дал газ, сделав дальнейшие переговоры невозможными.

Пока шла разгрузка, напарник водителя фуры затеял какую-то беседу с кладовщиком, а сам водитель, чтобы скоротать время, спросил о чем-то одного из сопровождающих. Поначалу тот отвечал хмуро и односложно, провожая внимательным взглядом каждый появляющийся из полуприцепа ящик, но, когда выяснилось, что в Якутске у них имеются общие знакомые, разговор пошел веселее. Потом он прервался: восемнадцатый по счету ящик после детальной сверки длинного порядкового номера вместо склада был направлен в кузов «ГАЗели», которая, подкравшись задним ходом, скромно пристроилась к рампе рядом с фурой, со стороны напоминая карманную собачку чихуа-хуа, едящую из одной миски с мастиффом.

С точки зрения водителя, все до единого ящики в полуприцепе выглядели одинаково – даже не как близнецы, а как самые настоящие клоны. Друг от друга они отличались разве что нанесенными черной краской по трафарету порядковыми номерами; в общем и целом все это напоминало пачку купюр одного достоинства, и водителя фуры слегка удивило упорство, с которым ребята в кожаных пиджаках четырежды проверили по бумажке номер загруженного в «ГАЗель» ящика, прежде чем дали наконец отмашку сидящему за ее рулем усатому гражданину откровенно нерусской национальности. Создавалось впечатление, что парни старательно выбирали из пачки фальшивых банкнот одну настоящую; все это выглядело достаточно странно, но умудренный богатым жизненным опытом дальнобойщик решил не вдаваться в явно излишние подробности: меньше знаешь – крепче спишь.

Полуторка укатила, громыхая плохо закрепленными бортами, хлопая синим тентом и увозя в кузове оплаченный свободно конвертируемой валютой токарно-фрезерный станок с числовым программным управлением, заключенный в простой ящик из занозистых сосновых досок. За ней в пешем строю отбыли стриженые владельцы одинаковых кожаных пиджаков, оставив водителя фуры в компании напарника наблюдать за окончанием разгрузки. Молодой напарник попытался удовлетворить разбуженную их странным поведением любознательность, но водитель процитировал небезызвестную поговорку, описывающую тонкую взаимосвязь недостатка информации и крепкого ночного сна, и напарник увял.

Черный джип нагнал «ГАЗель» в километре от Кольцевой. Полуторка стояла в дорожном кармане, потихонечку капая черным маслом на грязно-серый асфальт. Вскоре на стоянку, мигая оранжевым указателем поворота, въехал еще один внедорожник – серебристый «мерседес-ML». Из него выбрались и неторопливо направились навстречу экипажу черного джипа два рослых, как они, и таких же плечистых гражданина в строгих деловых костюмах и белых рубашках с однотонными галстуками. Оружия видно не было, но мизансцена сама по себе прозрачно намекала на его скрытое присутствие.