Спартак

Представили? А теперь поглядите на карту. Ваша родная Фракия не так и далеко. Конечно, Галлия ближе – прямо под подошвами ваших калиг, но и родина не за тридевять земель. Достаточно пройти еще столько же, сколько пройдено – и вы дома, причем не один, а с целой армией. Вы спросите, куда спешить? А поглядите-ка вновь на карту, но на этот раз – из исторического атласа.

Именно в эти годы Фракия буквально истекала кровью. Уже седьмой год римляне пытались додушить фракийцев. В 78-76 годах до Р.Х. там зверствовал Аппий Клавдий. Даже поклонник римлян Моммзен отмечает: «Война велась со страшной жестокостью». Клавдия сменил Гай Скрибоний Курион. Совсем недавно (73 год до Р.Х.) он покорил дарданов и дошел до Дуная. Однако большинство фракийцев все еще сражаются. И вот именно в этом, 72 г. до Р.Х., когда армия Спартака (то есть ваша армия, читатель!) прорвалась на север Италии, во Фракию послан опытный полководец Марк Лициний Лукулл. Как раз сейчас его войска уничтожают племя бессов, осаждают крепость Ускудаму, последний оплот фракийцев в горах…

Ваши действия, читатель? Не забывайте – вы фракийский патриот, в вашем войске есть (считается, что немало) фракийцев, ваша родина в беде…

Что вы делаете? Правильно, поворачиваете назад, в Италию. И ваши соплеменники-фракийцы – вместе с вами.

Как думаете, надо ли вам ставить памятник на родине? Заслужили? Как там Саллюстий писал о тех, кто «позорно забыли» свою страну? Или дело опять в том, что часть войска чего-то там «не захотела»? Благоразумный же вы в этом случае человек! И очень-очень компанейский.

Остается напомнить, что именно армия Марка Лукулла через полгода высадится в Брундизии, сделав стратегическое положение восставших мягко говоря трудным. Фракия в это время уже догорала…

Странные какие-то фракийцы в армии Спартака! И сам Спартак – очень странный фракиец.

Не менее странными кажутся галлы.

Галлы в войске Спартака были – с этим согласны все историки. Галлами считают спартаковских полководцев Крикса, Эномая и Гая Ганника (Канникия).

…Канникий – непростое имя. «Блещущий Победами» – красиво звучит, правда?

Откуда эти галлы попали в Рим, а точнее в римское рабство? Как справедливо пишет Юлий Цезарь: «Галлия по всей своей совокупности разделяется на три части». Первая часть – это Галлия Цизальпинская, то есть лежащая по «эту» (с точки зрения Рима) сторону Альп. «Эта» часть Галлии римлянами уже завоевана и превращена в провинцию. Вторая часть – Галлия Нарбонская, нынешний юг Франции, Прованс (от римского слово «провинция»). Она тоже завоевана.

Провинциалы попадали в рабство часто и по разным поводам. Таким образом, по крайней мере часть галлов – это бесправные подданные Рима родом из уже покоренных территорий. Их свобода прямо связана с освобождением родной земли.

Третья часть Галлии (нынешние Центральная и Северная Франция, а также Бельгия) пока еще свободна. Римляне называют ее Галлией Косматой. Она граничит с римскими владениями, поэтому галлы попадают в плен в ходе пограничных стычек, их также (иногда) продают римлянам свои же соплеменники. Для галлов из Галлии Косматой свобода – это возможность просто перешагнуть римскую границу.

Галлы и римляне – исторические противники. В свое время галльский вождь Бренна захватил и сжег Рим – никакие гуси, несмотря на легенду, Вечный Город не спасли. Пришлось откупаться телегой золота. Галлы поддержали Ганнибала и сражались в его войске. И восставали – не очень часто, но регулярно. О взаимных чувствах галлов и римлян вполне можно догадаться. Чувства эти были закреплены законодательно. Лет за двадцать до Спартака почти все свободные жители Италии получили права римского гражданства. Галлы тоже получили гражданство, но Цизальпинская Галлия осталась провинцией, то есть, если по-современному, колонией. Галлам не верили, поэтому ими по-прежнему правил римский наместник. Граница была проведена по небезызвестной реке Рубикон.

Итак, галлы римлян ненавидят и с римлянами сражаются. Есть они и в армии Спартака. Что же происходит? А происходит следующее: все тем же летом 72 года до Р.Х. армия Спартака врывается в Цизальпинскую Галлию, разбивает войско римского наместника Гая Кассия, самого его убивает и… И поворачивает назад, бросая освобожденную страну!

Теперь представьте себе, что вы галл. Впервые за несколько веков ваша родина наконец-то на шаг от свободы. Что вы делаете? Воссоздаете государство, армию, начинаете искать союзников в Альпах и за Альпами, дабы эту свободу защитить? Идете походом в лежащую совсем близко Галлию Нарбонскую, чтобы помочь своим братьям? Посылаете гонцов в Галлию Косматую, чтобы сообщить приятнейшую из новостей – римлян бьют, и Галлия почти что свободна?

Нет! Вы поворачиваете назад.

А что удержало уроженцев Галлии Косматой в спартаковском войске, понять вообще мудрено. Родина близко, римлян там пока нет, вот она граница, только шагни… Не хотели бросать сородичей? Но разве не лучшая им помощь – свежая галльская армия, которая наносит удар, скажем, по той же Галлии Нарбонской, выметая оттуда римлян и отрезая от Рима Испанию?

Понимали все это галлы из войска Спартака? Неужели нет? А сам Спартак?

На это какой-нибудь весьма рассудительный историк сурово заметит, что мудрый Спартак проявил в данном случае истинную классовую, а также интернациональную солидарность вкупе со стратегической мудростью. Попросту говоря, решил вначале вдребезги расколошматить Рим, дабы облегчить положение ВСЕХ угнетенных: и рабов, и братьев-фракийцев, и галлов, и прочих по списку. Мол, надо не рвать паутину, а прикончить паука.

Рассмотрим и эту возможность.

Вообще-то говоря, подобная самоотверженность свойственна людям, а особенно повстанцам, каждому из которых грозил большой деревянный крест, далеко не всегда. Но представим себе и такое: гладиаторы, рабы из сельских вилл, пастухи, просто уголовная шантрапа (кто там был еще у Спартака?) прониклись нужной мыслью и сказали вождю: «Не пойдем мы родную Фракию (Галлию) спасать! Пусть она огнем горит, зато проклятый Рим рухнет, и волки будут выть на Капитолии!»

Сказали. И что должен ответить Спартак? Мы ведь помним, что он – не просто великолепный парень, но и полководец – не чета Гарибальди. А вот что он должен ответить:

Римская держава – не только город Рим. Это Италия, большая часть Испании, Северная Африка, Цизальпинская Галлия и Галлия Нарбоннская, Греция, Македония и провинции Малой Азии, а также десятки островов в Средиземном море. Это несколько сильных отмобилизованных римских армий: Помпея в Испании, Марка Лукулла – во Фракии и Луция Лукулла в Малой Азии. Взятие и даже уничтожение города Рима не приведет к распаду всей Республики, напротив, сплотит римлян перед лицом новой беды. Римляне могут наплевательски относится к делам где-нибудь на Крите или в Каппадокии, но падение или даже угроза столице объединит все несколько миллионов римских граждан. И тогда пощады не будет ни повстанческой армии, ни Фракии, ни Галлии.

К слову, это превосходно понимал и Ганнибал.

Однако город Рим не так легко захватить. Система его укреплений весьма неплоха, и его НИ РАЗУ еще не удавалось взять с налета. Либо город открывал ворота перед теми, кого мог считать «своими» (перед войсками Мария и Суллы в годы гражданских войн) либо надо было уничтожить ВСЮ римскую армию (в период давней войны с галлами Бренна). Осады римляне не очень боялись и вообще не склонны были в подобных случаях паниковать, а если паника и начиналась, то с нею справлялись молниеносно, как после гибели всей армии у Канн. Пример: в период все той же войны с Ганнибалом, когда перевес сил был уже у Рима, римские войска осадили Капую, главную базу карфагенян. Ганнибал двинулся прямо на Рим, надеясь, что римляне оставят Капую в покое. Не тут-то было! Римляне не забрали из-под Капуи ни одного солдата, штурмовать же сильные укрепления столицы Ганнибал даже не решился. В самый разгар его топтания у римских стен, поле, на котором стоял шатер карфагенского полководца, было преспокойно продано одним римлянином другому по самой обычной цене – вместе с Ганнибалом.

Капуя была взята. Карфагеняне, ничего не добившись, ушли из-под Рима. Знал ли об этом Спартак?

Кроме того, мудрый Спартак обязан был объяснить своим друзьям – пламенным интернационалистам, что такое стратегическая позиция. Италия по своему географическому очертанию похожа на сапог, но ее можно сравнить и с мешком, который не так трудно завязать. Возможности маневрирования крупными силами в таком мешке ограничены, а уходить в случае опасности некуда, особенно если нет своего флота (что армия Спартака и ощутила на собственной шкуре весьма скоро.) А вот уйдя во Фракию или в Галлию, повстанцы:

– Могут получить подкрепления из числа врагов Рима, причем подкрепления немалые.

– В случае неудачи уйти либо за Дунай, либо в Косматую Галлию и там продолжить борьбу. Конечно, придется договариваться с местными племенами, возможно, кого-то подкупать, а то и усмирять оружием, но это все-таки лучше и перспективнее, чем шесть тысяч крестов вдоль Аппиевой дороги. А вот создание сильной антиримской позиции в Галлии или во Фракии, да еще «с подпиткой» извне, это действительно угроза Риму. Не следует забывать, что в разгаре война с Митридатом, в Испании еще держатся серторианцы, в Средиземном море что ни день наглеют пираты…

Вот это и в самом деле шанс! Разгромить Республику полностью едва ли удастся, но вот обрубить перья золотому римскому Орлу – вполне. Так что для галлов, да и для всех прочих, ради победы над ненавистным Римом и освобождения родных земель целесообразнее было не биться лбом в ворота Вечного Города, а УЙТИ из Италии.

Объяснил ли все это Спартак своим горячим товарищам? Если объяснил, то почему его не послушали?

И, наконец, еще одна странность этнического порядка. Считается, что в войске Спартака были германцы, причем германцев этих насчитывалось немало. Плутарх пишет, что консул Геллий разбил целый германский отряд. Имеется в виду отряд Крикса, в котором по римским же данным было 30 тысяч человек. Джованьоли в своем романе сделал германцем Эномая. Как по мне, германец из Эномая получился хоть куда.

А теперь оценим.

Германия в понимании римлян – это земли за Рейном и за Альпами. Плутарх, живший и работавший во II веке от Р.Х. мог часто видеть рабов-германцев, потому что в его время часть Германии была Римом уже покорена, а часть граничила с Империей – и постоянно воевала. Отсюда и рабы-германцы. Но во времени Спартака никакой общей границы между Римом и Германией еще не было. Между римскими владениями и германцами лежала Косматая Галлия – и поднимали ввысь свои заснеженные пики Альпийские горы.

Откуда рабы-германцы в Риме? Да еще десятки тысяч?

Вариант: какая-то часть рабов-германцев могла быть куплена у тех же галлов, с германцами воевавших. Но чтобы столько и сразу? Никакой сокрушительной галло-римской войны ни в эти годы, ни перед тем, римляне как-то не заметили. Да и галлы, несмотря на все свои недостатки, предпочитали пленных отпускать за выкуп (о чем пишет тот же Цезарь), а не продавать ненавистным римлянам.

Еще вариант: в свое время Гай Марий наголову разбил при Аквах Секстиевых германское племя тевтонов (разбил он и кимров, но кимры – уж точно не германцы) и взял уцелевших в плен. Сколько было этих уцелевших, ставших рабами, сказать нелегко, Тит Ливий сообщает о 90 тысячах пленных, другие же, не столь патриотичные историки говорят о куда меньших цифрах. Однако «свое время» – это 102 год до Р.Х., то есть тридцать лет до восстания Спартака. Тевтоны-рабы, помнившие родину (те, кто дожил), были уже стариками. И опять таки – 30 тысяч боеспособных мужчин! Ну, пусть не тридцать, пусть несколько меньше… Жестокая практика войны предполагала, что в плен берут как правило женщин и детей, мужчин же беспощадно режут. Так и было – Плутарх пишет, что прахом убитых тевтонов удобряли виноградники. Откуда в войске Спартака германская орда?

Но – предположим. Так что же удержало германцев в Италии? Почему не ушли, почему не попытались пробраться на далекую родину? А ведь не ушли! «Германский отряд» (иной перевод: «германская часть войска») продолжал сражаться вместе со Спартаком. Это и был отряд Ганника, погибший у горы Каламации, в лагере которого нашли пять римских Орлов. Правда, после его разгрома римляне, кажется, разобрались с этнической проблемой. «Германцами» бойцов Ганника, по происхождению галла, почему-то никто не называет.

Как бы то ни было, германцы, если они непонятным образом все же оказались в войске Спартака, тоже не спешат на родину. Запомним и это. Но даже если вывести мифических германцев за скобки, вывод из странного поведения остальных очевиден:

Спартак и спартаковцы НЕ СТАВИЛИ СВОЕЙ ЦЕЛЬЮ ОСВОБОЖДЕНИЕ РОДНЫХ ЗЕМЕЛЬ, хотя такую возможность имели. Значит, их цель была в чем-то другом.

А может, фракийцы были какие-то не те фракийцы? И галлы – не совсем галлы? А уж германцы!..

6. Очень странные гладиаторы.

Держать в рабстве человека опасно.

Римляне, матерые рабовладельцы, знали это твердо. «Сколько рабов – столько врагов» – из их фольклора. Свободный человек, попавший в рабство, далеко не всегда смирялся. Родившийся в рабстве помнил о свободе своих предков, пускай это были прадедушки и прабабушки. Попадались и смирившиеся, но такие становились опаснее прочих – вместе с любовью к свободе они теряли и остатки личности. Эти били в спину первыми – как только находился предлог.

Били в спину – не преувеличение. Хозяев убивали, причем настолько регулярно, что римляне приняли специальных закон, карающий смертью ВСЕХ рабов, находившихся в доме в момент убийства. Но хозяев все равно резали. Во времена Нерона раб убил префекта Рима, то есть коменданта города. Четыре сотни рабов, живших в доме убитого, были казнены. Но хозяев все равно убивали. Тому же Нерону горло перерезал раб. Говорят, по его просьбе, только вот свидетелей не осталось.

Рабы не только убивали. Предавали тоже – скажем, во время репрессий, когда хозяева пытались прятаться. Несколько десятков знатных римлян, пытавшихся бежать или скрыться во время проскрипций Суллы, были выданы на смерть собственными невольниками. Через полвека, уже во времена Второго Триумвирата, репрессии повторились, и вновь – та же картина: предавали, предавали, предавали… И в спокойное время предавали. Скажем, могли сообщить «куда надо» про неосторожные слова господина в адрес очередного Калигулы или Домициана.

Рабы не только предавали, они еще наводили на господ порчу. Археологи нашли тысячи свинцовых табличек с заклятиями в адрес хозяев. Если даже десятая часть этих проклятий сбылась, господам не позавидуешь. Впрочем, ненависть и сама по себе весьма ядовита.

А то, что рабы воровали, обманывали и объедали хозяев, били их лошадей и собак, плевали в подаваемые на стол блюда, было вообще делом обыденным. Бытовым, так сказать.

Сочувствовать римлянам не стану – и никому не советую. За рабство следует платить.