Опоздавшие к старту

Сегодня он уходил в Пустоши один, – отряд, которым Дмитрий командовал на протяжении последних лет, был расформирован: большинство людей покидали Землю.

Он оказался в числе немногих, кто еще не определился с выбором. Для колеблющейся части населения было начато строительство еще одного, дополнительного колониального транспорта, его старт из Солнечной системы запланирован на август будущего года, так что времени для принятия окончательного решения предостаточно.

В последний раз схожу в Пустоши, а там решу.– Подумал Мелех, сворачивая к складам РТВ, для получения боевой экипировки.

Дима знал: таких, как он, не определившихся с выбором, гораздо больше, чем предполагалось. Многие жители из других стран потянулись в Россию, последние два-три года шел сплошной поток эмигрантов, и дело даже не в информации о колониальном проекте – планета умирала, медленно, но неотвратимо. Жить в иных, не защищенных Барьером регионах Земли, становилось все труднее и опаснее.

Пустоши наступали, менялся климат, погибала природа, серии техногенных катастроф уничтожали города, к тому же из лабораторий, расположенных на территории бывшего Китая, началось распространение генетических вирусов – биологического оружия нового поколения, – вырвавшись на свободу тайные разработки ученых «поднебесной» уже нанесли природе людям больше вреда, чем последствия ядерного конфликта.

В пустошах появились мутанты, люди, напуганные распространяющейся заразой, стремились любыми средствами попасть на территорию России, а затем покинуть Землю на борту колониальных транспортов.

Прошло всего три года, после объявления о начале проекта «Новая Земля», а на родной планете понятия «государства» остались только на старых политических картах мира.

Земля стремительно пустела, но многие коренные россияне не спешили с окончательным выбором. Им, пережившим глобальную катастрофу за Барьером, казалось, что все еще наладиться.

Капитан Мелех не строил иллюзий по данному поводу.

Он просто не торопился, зная, что кому-то нужно ходить за Барьер, а строящийся транспорт явно не станет последним.

К своему старту я всегда успею. А пока посмотрим.

Мелеху просто не хотелось терять ни минуты жизни. Что толку – космические корабли все равно уйдут из Солнечной системы только группой. Те, кто ступил на борт первого колониального транспорта, вот уже два года как спят в объятиях низкотемпературных ячеек, а флот все еще тут – загрузка последнего из кораблей завершиться не раньше чем через шесть месяцев.

Часть 1

Барьер

Глава 1

Пустоши. Территория бывшего государства Афганистан. Апрель 2079 года…

Тишина. Гулкая и вязкая, как в склепе.

С небес льется сумрак, ближайшие утесы скал излучают слабую радиоактивность. Здесь и раньше-то природа была небогатой, а теперь после ядерного удара, что нанесли Штаты по Китаю и вовсе только ветер сдувает с края горного плато прах, да мелкие, частично оплавленные камушки; внизу в ущелье бежит, пенясь, горный поток, но брать воду из него опасно, – местность заражена не только радиацией, но и выбросами трех располагавшихся у подножия горного хребта химических производств.

Скальная гряда невысокая порядком сглаженная временем, ее прорезают два ущелья, оканчивающиеся некогда плодородными долинами, – именно они интересуют майора Туманова, – в прошлом месяце здесь, в районе разрушенных химических комбинатов, пропали две разведгруппы, передав перед исчезновением о подозрительной активности сервов, однако сканеры орбитальной группировки по какой-то причине оказались неспособны в точности определить что именно происходит в долинах.

Майор вторые сутки осторожно подбирался к объекту, не спешил, соблюдая все меры предосторожности и сберегая силы. Причину внезапной несостоятельности спутников, способных различить номерной знак машины, едущей в потоке городского автотранспорта, он определил быстро: как и полагали в штабе дальневосточной группировки, ущелье и долину накрывала электронная маскирующая сеть, состоящая из тонко отстроенного излучения сотен микрогенераторов, в основном усиливающих естественный радиационный фон, который на самом деле был намного ниже, чем показывали датчики спутников.

Из-за такой «засветки» приборы орбитальной группировки оказались бессильны, они фиксировали аномальное пятно и основные формы рельефа не более. Оправданную тревогу вызвал тот факт, что ранее в данной местности все просматривалось четко, и никакой повышенной радиоактивности не наблюдалось. Предположить, что спустя четыре года после завершения ядерного конфликта тут внезапно выпали «горячие» осадки можно лишь с большой натяжкой, – датчики Барьера, оградившего Россию от пагубных последствий применения ядерного оружия, вели постоянный мониторинг загрязнения воздушных масс, перемещающихся над превратившимися в пустоши территориями сопредельных государств.

Вадим собирался начать спуск в ущелье, откуда открывался выход в интересующую его долину, когда далеко на северо-востоке хмурые небеса озарил отсвет яростного пламени: это стартовал очередной грузопассажирский корабль, доставляющий людей на борт находящего под загрузкой колониального транспорта.

Двадцать пять кораблей должны покинуть орбиты Земли через несколько часов.

Последний двадцать шестой транспорт еще достраивался, до завершения монтажных работ оставалось чуть больше месяца.

Это задание было для Вадима последним. Он улетал на Новую Землю, в составе тех, кто осуществлял финальный регламент Барьера. Те же, кто не решился на многолетний межзвездный перелет и рискованное (никто не скрывал данного обстоятельства) перерождение в камере биологической реконструкции, оставались на Земле, но таких насчитывалось немного. Были, конечно, люди, кто оставался не из-за фобий перед космическим полетом и технологическими новациями, позволяющими преодолевать межзвездные расстояния, каждый принимал добровольное решение, но для себя Туманов определился давно: здесь вполне справятся машины, а на Новой Земле его навыки и способности наверняка будут востребованы, помогут спасти немало жизней в первые годы обустройства колонии. К тому же он был одинок, – создавать семью здесь в истощенном, прокаженном техногенной цивилизацией, фактически погибающем мире было не то чтобы безумно, скорее, по его понятиям, – безответственно.

Дай Бог, чтобы все получилось, как задумано, тогда наши дети смогут вернуться на Землю и уже наученные опытом колонизации иной планеты приступить к восстановлению колыбели человечества.

Он верил в то, о чем думал. Иначе принял бы иное решение.

* * *

Спуск в ущелье прошел благополучно.

Выбирая маршрут, Вадим руководствовался соображениями скрытности. В том, что на бывших химических комбинатах твориться что-то неладное, он был убежден, опыт не давал ему строить иллюзий, обнаруженные на плато генераторы маскирующей системы оказались там не случайно.

Однако при том фоне остаточной радиации, что в действительности фиксировали приборы экипировки, трудно было заранее предположить, кто и зачем обосновался в старых цехах. Для людей горячевато, да и все кто выжил, прекрасно знали, что за Барьером их примут, Россия не отказывала в помощи беженцам, страна за последние годы приняла несколько миллионов человек, даже тех, кто подвергся серьезному облучению.

…Ступив на каменную россыпь, протянувшуюся по берегу бурлящего потока, Туманов привычным движением освободил прочный трос от фиксаторов, и тот упал с пятидесятиметровой высоты, складываясь у его ног в коническую горку.

Мутанты? – продолжал размышлять Вадим, сматывая упавший трос в бухту. Вряд ли. После взрывов, произошедших в располагавшихся на территории Китая генетических лабораториях, в атмосферу оказалось выброшено около десятка разновидностей генно-модифицириующих вирусов, от которых пострадали миллионы людей. Вирусы являлись разработками генных инженеров «поднебесной», они влияли на организм определенным образом, не убивая его, но, перестраивая метаболизм, мутанты могли выжить в самых пагубных для человека условиях, однако при этом подвергалась явной деформации функция мышления. Китайские ученые, вероятно, пытались создать препарат, воздействующий на организм таким образом, чтобы человек мог выжить в самых жесточайших условиях внешней среды, но их опыты не были доведены до логического завершения и вырвавшиеся на свободу «генетические модуляторы» приводили к половинчатому и пагубному эффекту.

Хотя явные успехи Китая в колонизации Марса наводили на мысль, что некоторые из исследований все же были завершены. Какой станет цивилизация «красной планеты» спустя допустим столетие, если для выживания там повсеместно применяются «генетические модуляторы», Туманову не хотелось даже думать. Он не раз сталкивался с мутантами и не видел в подобном подходе к изменению живого организма ничего перспективного.

Что люди, что животные, попавшие под воздействие генетических модификаторов, больше не могли расцениваться как представители исходного вида, помимо положительных (в условиях загрязненной радиацией окружающей среды) качеств, они приобретали чудовищные деформации, как физического, так и психического плана.

Нет, агрессивные, озабоченные только вопросами дня сегодняшнего банды мутантов хоть и представляли огромную опасность, но в данном случае таинственная деятельность, развернутая на бывших химических производствах явно не имела к ним никакого отношения. Туманов еще не встречал мутанта, с которым можно было бы общаться более десяти-пятнадцати секунд, а уж о манипуляциях с их стороны сложными кибернетическими устройствами речи вообще быть не могло.

Оставался лишь один вариант – кибернетические механизмы. Уровень радиоактивного заражения местности для нормальной работы их вычислительных устройств вполне приемлем, развернуть электронную маскирующую сеть, «подогнав» ее под особенности рельефа местности, кибермеханизмам труда не составляет, вот только вопрос: откуда спустя четыре года после окончания войны тут появился организованный отряд машин, и вообще зачем им понадобились старые химические производства?

Вот это Туманову и предстояло выяснить.

Если заводы оккупированы сервомеханизмами, следует ждать плотного прикрытия объекта их интереса датчиками раннего обнаружения. – Подумал Вадим, начиная движение по кромке бурного горного потока. Изучая ущелье сверху, он выяснил, что участок каменистого пляжа, на который он спустился, заканчивался через сотню метров, за плавным поворотом отвесных скал, далее поток образовывал зажатую с обеих сторон стремнину.

На что, собственно он и рассчитывал. Люди или машины, не станут придавать практически непроходимому участку ущелья должного внимания. И тех и других подведет рационализм. В пустоши следует опасаться двух видов противника: мутантов (как людей, так и животных) и остаточных групп сервомеханизмов, до сих пор влачащих ставшее бессмысленным существование на просторах театров бывших боевых действий, то есть противника следует ожидать с любого направления, кроме бурного, пенящегося, перекатывающегося по камням горного потока.

Вадим, экипированный по последнему слову техники, пройти горный поток мог. Герметизация боевого шлема, и система молекулярных присосок, расположенная на ладонях, коленях, локтях и подошвах, поможет ему пройти под водой, используя крупные валуны в качестве точек опоры, а металлокевлар внешнего слоя брони убережет тело от мелких, случайных травм.

На выходе из ущелья поток расширялся, терял свою стремительность и обретал глубину. Именно там уже непосредственно в районе разрушенного войной завода, оказавшись внутри охранного периметра, Вадим рассчитывал выбраться на берег.

Нельзя сказать, что избранный им путь был легким, и его смог бы преодолеть каждый спецназовец ВКС России, но не будь майор Туманов лучшим, его бы не послали в опасный одиночный поиск.

Прорвемся… – подумал он, активируя систему молекулярных опор-присосок.

* * *

Спуск по горной реке занял у Туманова пять часов.

Как он и ожидал, на километровом рубеже от объекта, где ущелье обрывалось отрогами скал, и начиналась предгорная долина, над поверхностью воды четко отслеживалось излучение устройств охранного периметра.

Основательно устроились, – подумал Вадим, осторожно продвигаясь по углубившемуся руслу. Количество активных датчиков превышало его скромные предварительные расчеты, по-прежнему оставалось непонятно, кто и зачем оккупировал полуразрушенный промышленный комплекс, действовать приходилось с крайней осмотрительностью: несколько раз он поднимался к поверхности воды, производя пассивное сканирование, пока не нашел, наконец, небольшую «мертвую зону», не перекрытую датчиками периметра, которые, как оказалось, работали в режиме трехсотшестидесятиградусного контроля.

Подплыв к берегу и вынырнув, он оказался под прикрытием одиноко точащей скалы, вернее крупного скального обломка со свежими изломами и явными следами поверхностного нагрева до высоких температур.

Откололо от массива при ядерных взрывах.