Сага смерти. Сеть Антимира

Голос был всполошенный, дерганый какой-то. То ли испуганный, то ли безумно-радостный, не разберешь. Мешало еще и то, что сначала заговорили на английском, который Пригоршня почти не знал, а потом – на вообще хрен поймешь каком. Из-за этого трудно было распознать и эмоции человека, и даже его возраст. К тому же звук плыл, становился то громче, то совсем тихим, как будто колесико громкости плавно крутили туда-сюда.

– Не понимаю тебя! – громко сказал Пригоршня. – Я не капитан Мардук! Русский знаешь? Русский!

– Russian? Orosz? Nem tudom, az orosz nyelvet! Ki vagy te?!

«Ки ваги тэ»… Вроде как спрашивает: ты кто такой? Кто ты, блин, такой, а?! И что ответить? Пригоршня сказал:

– А ты кто? Э… Who are you? Ху, спрашиваю тебя, ар ю?

– Senior assistant Wyl Kiss!

– Сеньор? – растерялся он. – Почему сеньор? Ты итальянец, что ли?

– I’m not Italian! Nem Olasz! Magyar! Nem Willie! Wyl!

– Не итальянец. Не Вилли, а Вил? Вил Кисс, я врубаюсь, не нервничай. Магёр, магар… Венгр, да? Все, теперь я понял! Ладно, ладно, не ори, венгр! – махнул рукой Пригоршня, когда собеседник взволнованно зачастил, то и дело меняя языки. – И почему меня стрелять учили, а не английскому? Вил Кисс, та-ак… Ну и имечко, поздравляю, гражданин Кисс. А я – Никита. Никита Новиков, отзываюсь на Пригоршню.

– Никьита?

– Это есть мой нейэм, Нитьита, есс-есс. Слушай, а где ты? Блин, как же это, мать твою венгерскую за ногу… Where are you? Where are you, Brother Wyli?

Голос «бразера Вили» стал совсем тихим, шипение помех почти заглушило его:

– It’s a maze of pyramid worlds.

– Чего?

– I am above pyramid worlds. A piramis a vilаg! Ark! Here is terrible and wandering monsters! Nightmarish worms! Red water, red water!

– Тьфу, я ни хрена теперь вообще не пойму! – всплеснул руками Пригоршня. – Арк? Какой, на хрен, арк? Пирамид? Что за пирамид, какой еще пирамид там у тебя? Ты скажи: вездеход этот приехал из того места, где ты сейчас находишься? Ты свои координаты можешь передать? Я тебя тогда найду, здесь на карте сетка наложена. Coordinates to fuck your mother! А?

Вил Кисс попытался ответить, но голос его совсем уплыл куда-то. По эфиру покатилась гудящая волна, она нарастала, совсем заглушив Вила. Да тут еще и в пульте пискнуло, скрипнуло в борту, затарахтело над головой, и Пригоршня, схватившись за пистолет, подскочил. Крикнул: «Погоди, тут шумят!» – и крутанул маховик на круглом люке. Распахнув, высунулся.

Створки оружейной башенки были раскрыты, автотурель выдвинута. Высунувшись по грудь, он запрокинул голову и увидел, как овальный ствол пулемета поворачивается прямо над ним. Так и есть – силовое оружие, это видно по специфическим формам и монолитному черному корпусу. Пулемет уставился в сторону Полесья и загудел. Звук был не как у силовой винтовки, басовитей, раскатистей. Кстати, почему – пулемет? Это вполне может быть силовая пушка. Гаубица, мать ее! На кого эта штука среагировала?

Пригоршня повернулся к Блуждающему городу. Сощурился. На улице, за детской площадкой, будто из-под земли появилась фигура.

* * *

Тоха шел впереди по краю обрыва. Тот постепенно становился ниже, превращаясь в обычный пологий берег.

– Почему птица? – спросил он. – Почему ты так про себя сказал?

– Потому что так меня называют: Красный Ворон.

Курносый неуверенно оглянулся, и стало ясно, что это прозвище он слышит впервые. Либо молодой бродяга на редкость мало осведомлен о ситуации в Зоне, либо странники уже давно находятся внутри Петли и не знают новостей за последние полгода – тот срок, когда Ворон стал известной личностью, чьей смерти желали многие.

– Красное воронье, это ж такие птицы есть? – продолжал выспрашивать Тоха. – Редкие, я слышал, они других птиц жрут. От Мазая. Он любил всяких тварей местных изучать, говорил: в Зоне сложилась своя уникальная экосистема.

– Заткнись.

Они шли вдоль излучины, плавно изгибающейся влево, приближаясь к земснаряду. Ворон первым заметил легкое кипение у берега – там в воду словно опустили нагреватель.

– Метина! – ахнул Тоха. – Осторожно, метина здесь! Ее не было, когда я сюда… Только что появилась!

– Это «кипятильник», отойди дальше от воды. Почему метина?

– Дьявольская пятно. Клеймо сатанинское на теле земном.

– Что за чушь? Это вам ваш Пророк такое говорит?

– Нет, – мотнул головой Тоха, обходя «кипятильник», который с приближением людей забулькал, выбрасывая парящие фонтаны. – Про это Мазай толковал. А, по-твоему, что такое эти сатанинские метины?

– Аномалии, все знают.

– А что это?! – возмущенно закричал курносый. – Вот говорят: аномалия! А что это значит? А-но-ма-ли-я… а?! Будто оно что означает, будто сказал: «аномалия» – и сразу всем все ясно. А на самом деле это бессмыслица. Ничего не значит – просто слово.

– Так и метина или там клеймо – просто слово.

– Это слово указывает на сущность! Подноготную вскрывает! А что означает «аномалия», «аномальное»? Так говорят, лишь бы ничего не объяснять.

– Научники объясняют, мне незачем, – отрезал Ворон. – Не тормози.

Они приближались к земснаряду, Тоха притих, поглядывая на баржу. Красный Ворон позволил «мухобойке» повиснуть на ремне стволом книзу. Он шел как обычно, говорил как обычно, все дел как всегда, и при этом ощущал, как сильно всё изменилось. Кровоцвет по-прежнему на его теле, медленно насыщает кровь токсином, своими пульсациями отмеряет минуты жизни… То есть время, оставшееся до того, как его носителю понадобится убить человека, чтобы жить дальше.

Баржа стояла носом к берегу, на корме торчали треугольные опоры желобом и резиновым транспортером. Посудина сидела в воде совсем низко, с берега виднелась грязная палуба в дырах, лебедка, спекшиеся в сплошную массу бухты железного троса. К берегу шел решетчатый мостик на сваях. Насколько Ворон видел, здесь озеро вдавалось в сушу глубоким острым заливом, и дальше, за земснарядом, берег круто уходил вправо. Сразу за ним начиналось болото, густая дымка висящих над ним испарений скрывала от взгляда дома Полесья. Конечно, если курносый парень не соврал, и город действительно в той стороне.

– И где ваш лагерь? – спросил Ворон.

– Да впереди же, – пробормотал Тоха и пошел еще медленнее. Почуяв неладное, Ворон быстро шагнул за ним, чтобы схватить за плечо, но не успел. От земснаряда донесся звучный, громкий, будто из рупора, голос:

– Что бы ты ни задумал, человече, не делай этого!

– Бацька! – вскрикнул Тоха, в то время как Красный Ворон остановился. Поднять «мухобойку» он не пытался, достать пистолет тоже. – Бацька, прости меня!

– Сказано же было: оставаться здесь, Захар с Витязем сами клейменного нагонят!

– Мертвы они, бацька! Карп… клейменный то есть, убил их. А этот бродяга убил Карпа. Ну и меня, вот, захватил… – Тоха виновато развел руками.

Ворон молча ждал продолжения. Он решил, что говоривший прячется на вершине опор, но в этот момент на плоской крыше рубки поднялся крупный бородач с ружьем в руках. Винчестер, надо же, редкое для этих мест оружие. Он гузно спрыгнул на палубу, направив оружие на Ворона.

– Не шевелись, человече! – густым басом пророкотал человек, одетый в черную шинель с тусклыми стальными пуговицами, голубые джинсы и клетчатую рубаху. – Не шевелись, ибо не зная намерений твоих, не побоюсь лишить тебя жизни, пусть и неугодно это будет Господу.

– Ты – Пророк? – спросил Ворон. – Я хочу поговорить.

– Василий Пророк, так кличут, – бородач зашагал по скрипучим доскам. – Зачем обижаешь мальца?

– Да он… не обижал он, бацька, – слова Тохи стали неожиданностью для Ворона, который думал, что курносый попытается отомстить ему. – Это простой бродяга, его Красным Вороном звать. Он Карпа нашего… клейменого убил.