Тёмные тропы

– Я искренне надеюсь, что нам ничто не будет угрожать.

– Не страшно, – ответил Маугли. – Просто идите за мной.

Данила вспомнил путеводитель и заподозрил, что группа попала в искажение «бродила», но раз на проводника она не действует, значит, опасаться нечего. А вот будь Маугли обычным проводником, день-другой пришлось бы бесцельно шарахаться по Сектору.

– Не нравится мне это, – проворчал Валик. На его бороде повисли мелкие капли, он косился на Маугли – не доверял бесовому отродью.

Трудно было представить, что творится в лохматой голове беглеца из секты Андрония. Все-таки нормальный человек не попрется добровольно в самое сердце Сектора и не попадет под влияние сумасшедшего проповедника.

Туман оседал все ниже, и теперь невозможно было рассмотреть ничего уже в трех метрах. Сосновые стволы выплывали из белесого марева черными колоннами, кусты появлялись неожиданно, хватали за одежду: не ходи туда, путник, там хуже, там страшнее. Словно сам Сектор пытался остановить их. Одно он упустил из виду: эти люди были возле Глуби, и теперь им мелочи типа «бродилы» нипочем.

Щелкали чупакабры, следующие за группой вот уже несколько часов, подбирались близко – Данила иногда замечал их темные спины. Хрустела хвоя под ногами, сопел Валик, видимо недовольный тем, что променял шило на мыло.

– Я так никогда из Сектора не выйду – все на север да на север! – пробасил он возмущенно.

– Ты слышал: мы в Талдом идем.

– Знаю я! Но не хочу теперь туда идти! – Валик остановился и осенил себя крестным знамением.

– Что, демоны там? – насмешливо проговорил Данила, перелезая через огромную, в три обхвата, поваленную сосну. Чертыхнулся, вымазавшись смолой. – Так чего ж Андроний их не изгнал?

Валик обиженно засопел. Из-за него остановилась вся группа: Данила с Маугли перелезли дерево, Прянин и бывший андроид остались за ним. Мужик сказал:

– Смейтесь-смейтесь! Лешие там, слыхал о них? Они хуже хамелеонов, и человечину жрут. Посмотрю, как ты запоешь, когда они тебя жарить начнут!

– Маугли, – заговорил Прянин, – а ты слышал о леших?

Мальчишка мотнул головой, Данила уточнил:

– Должен был слышать. Они как люди, только странные. Маугли, ну, вспоминай. Они раньше возле Глуби водились.

Маугли почесал голову:

– Были, давно. Солнца боялись. Не как вы, не как мы. Чужие, и с ними ревун. Они брали наших, редко, потом ушли. Говорили непонятно.

– Ревун? – переспросил Данила, но Маугли промолчал.

Прянин, с трудом преодолевая преграду, тоже задал вопрос:

– И зачем им были нужны ваши?

Маугли дернул худым плечом – не знаю, но Прянина его ответ не удовлетворил:

– То есть ты утверждаешь, что они разговаривали на чужом языке?

И тут Валика прорвало:

– Вы слышали, да? Дальше я не пойду! Вы как хотите, а я назад. Уж лучше к Андронию, пусть выпорет и в яму посадит, но к лешим в логово – ни за что!

– Маугли, а что за ревун? – продолжал допрос Прянин. Глаза Доцента загорелись, он будто сразу помолодел на десять лет.

Мальчишка глянул на него и пожал плечами. Прянин громко вздохнул, сообразив, что больше информации не вытянет.

– Вы слышали? – не унимался Валик. – Я дальше не иду и вам не советую.

Данила уселся на сырую траву, потянулся к карману штанов, с сожалением вспомнил, что сигареты кончились, и проговорил:

– У тебя выбора нет: или ты с нами, или ты труп. Ты ж Сектор не чувствуешь… Считаю до пяти, и мы идем дальше, а ты – как хочешь. Только патроны оставь и тротил. Все равно не спасет, когда будешь в микроволновке жариться или в гравицапе тебя расплющит. И раз, и два…

Валик не выдержал на «четырех», выругался, перелез через ствол и развел руками:

– Жить хочется…

Засветло до Талдома добраться не получилось. Туман рассеялся, но тревога лишь усилилась. Казалось, будто кто-то идет следом и дышит в затылок. Данила понимал, что это дыхание Сектора, но все равно вглядывался в еловые лапы, что сомкнулись под самым небом. Валик совсем извелся: ткни в спину – заорет, даже Маугли занервничал.

– Пора бы убежище искать, – в десятый раз напомнил Валик.

Его реплику проигнорировали: вот уже несколько часов они плелись по дороге, на которую наступал лес, – ни заправки тебе, ни поселка. Корни вздыбили асфальт, под опавшей хвоей трудно было разобрать, здесь ли дорога. Память подсказывала Даниле, что скоро уже будут пригородные поселки.

Еще пять минут ходьбы – и сосны разомкнут ветви над головой и расползутся черные тени… Но тут хрустнула ветка. Прянин, идущий за Данилой, ойкнул, Валик выругался, Данила прицелился в сгущающуюся черноту, где – он точно ощущал! – скрывался враг. Не вырвиглотка, не хренозавр. Кто-то хитрый и опасный. Хамелеон? Ходячий мертвец? Последнее ему нравилось меньше всего: представлялся Момент – серолицый, с глазами, затянутыми белой пленкой. Учуял друга и крадется, чтобы отомстить за свою смерть.

Мышцы напряглись, палец, лежащий на спусковом крючке, вспотел. Идущий впереди Маугли, вцепившись в свою палку-копье, всматривался в присыпанную хвоей землю – искал следы. В затылок сопел Прянин, Валик замыкал. Данила остановился, чтобы стать в конец колонны. Валик кивнул ему благодарно, его перекошенное ужасом лицо блестело от пота.

Лес все не заканчивался, ощущение опасности усилилось. Если ночь настигнет в лесу – хана.

Дорога закончилась внезапно: впереди колыхался камыш. Валик издал придушенный всхлип и схватился за бороду. Данила скомандовал:

– В обход! И пошевеливаемся.

Пока обходили болото, промочили ноги. Если бы это было обычное подмосковное болото, налетел бы гнус. Здесь же его не было – тревожный знак.

– Мы, случайно, в «бродилу» не вляпались? – прохрипел Прянин.

Скрипнув зубами, Данила рявкнул:

– Нет!

Теперь он шел первым. Еще несколько шагов. Раздвинуть камыш… И снова заросли. Не сдаваться! В болоте что-то застонало, захохотало. Или сбились с пути? Дорогу пожрало болото, где север, где юг – не понятно.

Над сероватыми в сумерках листьями мелькнула красная крыша. Спасение или мираж? Данила устремился вперед.

Действительно – дом, утонувший в болоте по самые окна, оплетенный похожей на вьюнок травой. За крайним домом виднелся еще один. Деревня! Осталось найти более-менее сухое место.

Пока пробирались в середину деревни, выяснили, что вьюнок реагирует на движение, как лоза, – лучше к нему не приближаться.

К счастью, вторая часть поселения стояла на сухой почве. Правда, дома потемнели и местами растеряли штукатурку.

Ночевать решили в длинном двухэтажном доме со ставнями. Прежде чем захлопнуть их, Данила обыскал дом и обнаружил пустую керосинку, огарок свечи и на полке в кухне – ржавые банки с консервами. Желудок тотчас заурчал.