Инок

Став постарше, Игорь увлекся радиоделом. Сергей, совсем немного, правда, но понимал в этом и поначалу помогал чем мог. Позднее, когда парень стал паять схемы намного сложнее, приходилось смотреть на то, что тот делает, уже как баран на новые ворота.

К десятому классу юный радиолюбитель мог без труда починить испортившийся телевизор или магнитофон, даже самой сложной конструкции. Более того, ему просто нравилось ремонтировать такие аппараты, от которых другие мастера отказывались. Заменяя дефицитные радиодетали на схемы, состоящие из более простых и дешевых, всегда находил правильное решение. Денег за работу почти никогда не брал. Последним увлечением стали сотовые телефоны. Один из таких аппаратов подарил и Сергею, предупредив, что пользоваться им без крайней нужды не стоит. Трубка нигде не зарегистрирована и не включена в телефонную сеть. Но, несмотря ни на что, телефон имел выход на междугородную АТС, как говорил Игорь, через спутник. Серега в это почему-то не верил. Но, тем не менее, телефон работал. К тому же это была память, последний подарок перед уходом в армию. А тот номер, что записан в памяти телефона, являлся той самой незримой нитью, что связывала друг с другом двоих людей. И от сознания этого на душе у обоих становилось чуть-чуть теплее.

Но часто звонить, а особенно в черте города, не стоило. Помешав работе городской АТС, легко нажить кучу неприятностей. А в случае обнаружения придётся заплатить крупный денежный штраф. Включением специальной красной клавиши труба могла превратиться в радиомаяк, издающий довольно сильный сигнал определенной частоты.

Щелчок замка входной двери прервал рассуждения. На пороге стояла Таня. Серёга сразу же обратил внимание на немного необычное поведение своей супруги. Она казалась как-то странно возбужденной. Обычно, войдя в прихожую, женщина сразу начинала раздеваться, снимать верхнюю одежду и обувь. Сейчас она просто заговорила с мужем. Он даже рот открыл от неожиданности.

– Ну, все, Сережа, пиши скорее заявление на увольнение. Кажется, скоро тебе можно будет заняться нормальным делом.

Сергей, хотя и считал дело, которым занимается, нормальным, предпочел не спорить с супругой, быстро написав заявление на увольнение с работы по семейным обстоятельствам.

Забрав бумагу, вошедшая повернулась и сразу же вышла обратно на улицу. Она опаздывала и поэтому временами почти бежала.

Кафе «Радуга» являло собой небольшое уютное заведение в центре города. Здесь неплохо кормили, но цены держали под стать хорошему ресторану, и поэтому посетителей, как правило, было немного. Войдя в вестибюль, перевела дыхание и сейчас уже не торопилась. Сняв пальто, не спеша расчесалась. Негоже появляться здесь запыхавшись. Не стоит показывать Вадиму то, как она так спешила к нему.

В зале сразу же увидела того, кто был сейчас так нужен. Вадик сидел за отдельным столом в дальнем углу и тоже ее приметил, так как ждал уже давно и с нетерпением. Заговорили сразу о деле.

– Ну вот, кажется, все и налаживается, – с этими словами протянула ему листок бумаги.

– Это заявление на увольнение с работы.

– Завтра я заеду на завод и улажу все формальности.

Мужчина закурил, развалившись в кресле.

– А к вечеру пусть будет дома. В восемнадцать ноль-ноль машина соберет всех и доставит на место. Да не напрягайся ты так. Ведь не навечно же его отправляешь. Вернется скоро, да и денег заодно подзаработает.

В ответ Таня лишь растянула губы в искусственной улыбке. Видимо, её женское чутье подсказывало, что уедет супруг надолго, если вообще не навсегда. К тому же она все еще не могла справиться со странной неизвестной тревогой, исходящей откуда-то из самой глубины души.

Разговор в этот вечер не клеился. Возможно, оттого, что у Вадима голова была занята своими проблемами, а его собеседница все время думала о своем.

– Сегодня днем, когда ты позвонила, то говорила каким-то странным голосом. С тобой все в порядке?

У женщины не возникало ни малейшего желания объяснять своему другу то, какие мысли теснились в тот момент у нее в голове и почему голос, звучал так отвлеченно.

– Да так, голова немножко закружилась. Я же беременная, Вадик. – Сказала первое, что пришло в голову.

– Да?!

– А ты что, не знал, что ли? – прикусив язык, густо покраснела.

На лице у Вадима застыла гримаса удивления. Такого ответа он никак не ожидал.

– От кого, от него, что ли?

– Ну, а от кого же еще, от тебя-то вроде по сроку не подходит.

Говорила улыбаясь и уже окончательно оправившись от смущения. В конце концов Сергей – ее муж, а это всего-навсего знакомый, пускай, и очень хороший.

– Послушай, Танюха, ты что, с ума сошла, что ли? В наше время иметь двоих детей?! Этого себе даже богатые люди не позволяют. Тебе что, с одним мало мороки, что ли? А Сергей, ты и сама понимаешь, плохой помощник в воспитании ребенка.

С первым ребенком, действительно, мороки было предостаточно, и она задумалась. Вспомнила постоянные ссоры с Артемом, бессонные ночи, когда тот был совсем еще маленьким, его постоянные скандалы с мужем. Мальчик как будто за что-то злился на отчима и пытался специально поссориться с ним, используя при этом любую мало-мальскую возможность. Сына Таня жалела, он ведь рос без отца, и поэтому всегда за него заступалась. Она только сейчас вдруг поняла, что во многих ссорах с мужем виноват был именно Артем. Косвенным подтверждением этого являлось и то, что когда мальчика не было дома, они почти никогда не ругались. Но материнский инстинкт оказывался, как всегда, сильнее голоса разума. Все шло своим чередом.

Женщина не исключала, что у нее может появиться и третий муж, и боялась, что с ним и ребенком, которого она сейчас в себе носит, может повториться та же самая история. Это было бы уже слишком.

«Но какое дело до всего этого Вадиму? Возможно, что он на что-то рассчитывает. Но я никогда не пошла бы замуж за этого лысоватого человека с масленой улыбкой на лице. Хотя, как знать, как знать. Жизнь – штука такая, что никогда ничего нельзя загадывать наперед».

– Я подумаю, Вадик, – наконец, справившись с эмоциями, ответила невнятно, словно выжимая из себя каждое слово.

– Пойду, пожалуй. Что-то устала сегодня. Завтра позвони мне.

– Постой, я подвезу, – с готовностью произнес её собеседник.

– Нет – нет, тут совсем близко. Пожалуй, прогуляюсь.

Он поцеловал ее на прощание в щеку. Таня вышла в вестибюль. Пожилая, полная и вечно чем-то недовольная дама в гардеробе долго искала пальто, бормоча себе под нос что-то непонятное.

Осенний вечер встретил колючим снегом и резкими, пробирающими до самых костей порывами ветра. Поежившись от холода, не торопясь, пошла в сторону дома по уже опустевшей улице, освещенной светом неоновых фонарей. Мысли путались в голове, но мало-помалу они выстраивались в определенный ряд, в котором постепенно вырисовывался план убийства под названием аборт. Смена названия, естественно, никак не влияет на его смысл и не меняет суть дела. Лишение человека жизни, даже если с момента зачатия прошло всего несколько месяцев, как бы мы его ни называли, все равно остаётся убийством. Женщина это прекрасно понимала, но сейчас она была не склонна к сантиментам. Незаметно для себя, занятая своими мыслями, дошла до дома, поднялась по знакомой лестнице и вставила ключ в замочную скважину. Войдя в прихожую, разделась, сняла сапоги и сразу прошла в комнату. Сергей смотрел телевизор с совершенно безразличным, на первый взгляд, лицом.

– Сережа, я хотела с тобой поговорить, – неожиданно для самой себя обратилась она к мужу таким тоном, каким никогда раньше с ним не разговаривала. Сердце человека неприятно защемило. Супруга отчего-то сильно хотела его заранее утешить. Он прекрасно это понимал и, пожалуй, даже догадывался отчего.

– Сережа, ты знаешь, я решила сделать аборт. – Над комнатой повисла не предвещающая ничего хорошего тишина. Лицо мужчины внешне никак не изменилось, и только он один знал то, что творилось в тот момент у него на душе. Сказав то, что хотела сказать, просто уставилась в телевизор, всем своим видом показывая, что вовсе не собирается спрашивать ни у кого совета. Она сама для себя давно уже все решила и сообщила сейчас о своём решении лишь для того, чтобы потом это не было для мужа неожиданностью.

В ответ ожидала услышать крик, ругань, мат, – ну, в общем, все, что угодно, но только не молчание. От этого стало как-то не по себе, и Таня украдкой, искоса взглянула на супруга. А то, что увидела, заставило вдруг вздрогнуть. Мертво-бледное лицо и безразличный, ничего не выражающий взгляд отдавали леденящим душу холодом.

– Ты знаешь, – наконец, проговорил он, – ты хочешь убить ребенка, не спросив на то моего мнения? Но ты забыла, что у тебя тоже есть сын. И если ты убьешь самое дорогое, то, – он на секунду замолчал, – я не знаю, что я тогда сделаю.

То, каким тоном это было произнесено, заставило мамашу поверить его словам. Она поняла, что прежде, чем исполнить замысел, нужно будет прикончить и этого человека, что лежит напротив неё на диване, а поскольку он завтра уже уезжает и приедет неизвестно когда, то затее, по всей видимости, сбыться не суждено. Осталось слишком мало времени.

Заснуть не могла. В ушах стояли слова Сергея, слова Вадима. Только сейчас, она, кажется, начинала понемногу понимать, что та забота, которую проявлял Вадик к ее семье, была какой-то наигранной и неестественной. Если бы он действительно искренне любил ее, то должен был бы вести себя по-другому. Как именно, не знала. Наверное, это вновь что-то подсказывало ей женское «чутьё».

Сергей спал, мирно посапывая. Во сне он сам чем-то походил на ребенка. Тане вдруг стало жаль мужа, но это была лишь минутная слабость, с которой она сумела сразу же справиться.

«Что это я расклеилась? Ведь не на смерть же его отправляю. Съездит и скоро вернется. А там видно будет».

Рассвет наступил незаметно. Утром позвонил Вадим.

– Танечка, машина заедет после обеда. Будьте дома.

Разговор получился короткий. Ему, наверное, было как всегда некогда.

Сергей лишь безразлично спросил:

– Во сколько?

– После обеда. Точно пока не знаю. Будем ждать. За тобой заедут.

Мужчина пошел завтракать, а жена стала собирать его нехитрые пожитки.