Эпоха мёртвых. Начало

Они и не замолчали. На поясе у охранника висела телескопическая дубинка, и он вытащил ее из чехла. Минаеву не нравилось, как орали обезьяны, и он решил, что если что, то разгонит их дубинкой. Он толчком раскрыл до конца приотворенную дверь и вошел в темный зал лаборатории. Повел фонарем слева направо и обратно. Обезьян в комнате было много. Почему-то были открыты все автоматические двери в виварий, хотя, насколько Минаев помнил, они должны были блокироваться в случае каких-то проблем. Уже нехорошо, что-то пошло не так, как следовало. Обезьяны сидели на столах, шкафах, смотрели куда-то вниз и орали как резаные. Внизу, на полу, были еще обезьяны, некоторые из них явно выглядели тяжелоранеными, хотя при этом на первый взгляд их это не слишком заботило.

– И чего? – спросил Николай сам себя и вдруг почувствовал, как в правую его руку, в которой была зажата дубинка, вцепилось что-то острое. Он посмотрел вниз и увидел буквально повисшую у него на руке обезьяну, вцепившуюся зубами в его плоть. Кровь текла по ладони, стекая прямо на ее оскаленные зубы.

– Ах ты, сука!

Удар тяжелого фонаря проломил обезьяне череп, и ее труп свалился на пол. Крик в лаборатории усилился, так что у Николая уши заложило. Он глянул на руку – не слабый укус, кровь изрядно течет, хотя могло быть и хуже. Все же это не горилла, маленькая мартышка, и клыки у нее мелкие. А в зале лаборатории вдруг началась суета. Две из сидевших на полу обезьян бросились на своих товарок. Те заорали, заметались по столам и шкафам. Одна из нападавших обезьян сумела вцепиться убегавшей в шерсть и начала яростно кусать свою визжащую и вырывающуюся жертву.

– Да провалитесь вы! – заорал Николай, выскочил за дверь, захлопнув ее за собой.

Не хватало еще, чтобы еще какая-нибудь из этих рехнувшихся от взрыва обезьян в него вцепилась. И вообще, ему была нужна аптечка из караульного помещения. Следовало продезинфицировать рану и перевязать. А вообще, по-хорошему, попозже надо бы и врачу показаться. Если только тот не пропишет курс уколов от бешенства – этого для полного счастья не хватало.

Дегтярев Владимир Сергеевич

19 марта, понедельник

Владимир Сергеевич пил чай у себя на кухне, читая материалы по последним наблюдениям, когда зазвонил телефон. Звонил Оверчук. Владимир Сергеевич выслушал безопасника, мрачнея лицом с каждым его следующим словом.

– Черт, черт, черт!

С этими словами Дегтярев бросился одеваться. Он толком не понял со слов Оверчука, что случилось, но точно знал, что ничего хорошего случиться не могло. Эта жуткая зараза внутри превращала здание института в угрозу всему живому, и любое происшествие могло лишь ухудшить положение. Надо было уже сегодня бить тревогу, когда стало ясно, что новый штамм «Шестерки» – это воплотившийся в реальность кошмар.

– Володя, куда ты? – остановила его, судорожно впрыгивающего в штанину, жена.

– Алина, кое-что случилось, меня вызвали. Мне надо на работу.

– Когда вернешься?

– Не знаю. Я позвоню.

Владимир Сергеевич несколько раз набрал телефон поста охраны со своего мобильного телефона, но там никто не отвечал.

– Володя, что случилось?

– Алечка, не знаю. Что-то взорвалось в здании института.

– Это может быть опасным?

– Не думаю.

В кухню зашла Ксения и как-то странно посмотрела на отца. Владимир Сергеевич перехватил ее взгляд, спросил:

– Что случилось, милая?

– Ничего, все нормально.

Ксения подошла к окну, встала у него, гладя на здание МГУ. Дегтярев же выбежал из квартиры, вызвал лифт и через минуту уже бежал по темной улице к подъехавшему черному «Гелендвагену» Оверчука. «Безопасник» сам заехал за директором института. А еще через двадцать минут они подъехали к воротам НИИ. Обычно Оверчук въезжал во двор, равно как и остальные сотрудники, но ворота были с электрическим приводом, а электричества у института не было. Пришлось оставить машину у ворот. Возле них стояли уже несколько милицейских машин с включенными проблесковыми маячками, было людно. Но на территорию института милиция пока не заходила.

Слева от ворот, в круге света от уличного фонаря, питающегося не от институтской сети, мелькнула какая-то быстрая тень. Дегтярев остановился и почувствовал, как сердце оборвалось и провалилось куда-то в желудок. Спутать пробежавшее животное с чем-то другим было невозможно. Это была обезьяна из институтского вивария. Дегтярев бросился в ту сторону, но животного уже и след простыл. А на асфальте остались капельки крови.

– Черт… черт… черт… Только не это!

Дальше Владимир Сергеевич бежал со всей возможной скоростью. Оверчук остался с милицией. Дверь в проходную была открыта, и в ней стоял Ринат Гайбидуллин. Дегтярев подбежал к нему, спросив еще на бегу:

– Что случилось?

– Нам бомбу подкинули, кажется. Минаев сказал, что взорвалось между забором и задней стеной, много повреждений.

Ринат выглядел растерянным, пальцы нервно теребили ремень висящего на плече самозарядного дробовика.

– Где сам Минаев?

– Во дворе, – махнул рукой охранник. – Осторожней, там темно, электричество вырубилось. Внутренние телефоны тоже, а городские работают.

– Я понял.

Дегтярев пробежал через проходную во двор и почти сразу же столкнулся с Николаем Минаевым. Тот уже успел продезинфицировать след от укуса и перевязать ладонь бинтом из аптечки.

– Коля, что случилось? – окликнул его Дегтярев.

Минаев вкратце, но толково рассказал Дегтяреву все, что знал, опустив лишь эпизод с нападением обезьяны. Дегтяреву сейчас было не до того, чтобы еще принимать жалобы начальника смены охраны, а сама рана болела едва-едва.

– А Володько где? – спросил Дегтярев, вспомнив, что не видел еще одного охранника.

– Охраняет пролом в заборе.

– Какой пролом? – не понял ученый.

– Забор рухнул, две плиты, к нам теперь вход и выход свободный.

Дегтярев даже покачнулся, поняв, что периметр вокруг института нарушен окончательно.

– Коля, скажи мне вот что… животные разбежались? – с затаенной надеждой спросил он, надеясь на отрицательный ответ.

– Да, – опустил его на землю Николай. – Мы смотрели со двора, там одно окно выбито вместе с решеткой. Когда мы туда подошли, последняя обезьяна ускакала в пролом. А вы разве не слышите?

Владимир Сергеевич прислушался и вдруг понял, что за звук так беспокоил его все время, с тех пор как он вышел из машины, но мозг отказывался его воспринимать. Кричали обезьяны. И все были слышны откуда-то издалека.

– Коля, ты был внизу, в лаборатории?

– Сразу же после взрыва.

– Что было в виварии?

– В виварии открылись все двери. Наверное, когда отрубилось электричество, блокировки сработали неправильно или еще что. Крысы и обезьяны разбежались по всему подвалу. Обезьяны дрались как бешеные, затем начали выскакивать в окно. Там весь оконный проем и земля перед ним кровью заляпаны. Совсем рехнулись после взрыва.

– Спасибо, Коля.

Минаев пошел к проходной, а Владимир Сергеевич извлек из кармана телефон и набрал номер Крамцова.