Америка off…

* * *

Денвер, штат Колорадо, секретный подземный бункер правительства США

20 апреля 200… года, четыре дня спустя

– Таким образом можно сделать заключение, что, если бы крылатые ракеты, вместо обычного, несли ядерный заряд, жертвы исчислялись бы не тысячами, а десятками и сотнями тысяч…

Президент с силой потер ладонью лоб, будто пытаясь стереть кошмар, мучивший его последние трое суток. Поспать за эти дни удавалось всего несколько часов, да и то, благодаря хитрым средствам дока Морено. Они же не давали мозгу впасть в ступор при мысли о чудовищности катастрофы, только что пережитой Америкой.

Нужно что-то сказать… Главное сейчас – не молчать…

– Вы говорите: сотни тысяч?

Вместо читающего доклад Гарри Честерфилда в темном углу шевельнулся Аарон Голдблюм, советник по национальной безопасности.

– Самые скромные расчеты, при условии, что мощность каждого заряда не превысила бы десяти килотонн – согласитесь, более, чем скромно – дают от четырехсот пятидесяти тысяч до полутора – двух миллионов. И это только в Чикаго и Лос-Анджелесе. Если считать Детройт и Вашингтон, до которых «Томогавки» не долетели…

– Не долетели и слава Богу, – желчно ответил Президент, снова прикрывая глаза ладонью от света, казалось, бьющего точно в зрачки июльским солнцем, хотя лампы были притушены, а в кабинете царил полумрак.

– Но, если…

– К черту «если»! – взорвался Президент. – Зачем гадать на кофейной гуще, что было бы если!.. И так погибло без малого десять тысяч граждан Соединенных Штатов, а искалечено, лишилось имущества и крова почти тридцать пять! Вам этого мало?! Скажите лучше, что сделать, чтобы подобного не повторялось никогда! Никогда, слышите?!..

Как и всегда в последние дни, минутная вспышка сожгла остаток сил и первый человек США снова надолго замолчал.

– Система противоракетной обороны, над которой сейчас работают наши специалисты, позволит надежно прикрыть большинство крупных городов США…

– Пятьдесят процентов, – послышался чей-то ядовитый голос и оратор живо повернулся в сторону говорившего.

– Не пятьдесят, а, по последним расчетам, шестьдесят два…

– А жителям остальных тридцати восьми? Зарываться в землю, словно кротам? К тому же, вы говорите лишь о крупных городах, – невысокий плотный и лысоватый мужчина в сером костюме произнес предпоследнее слово так, будто выделил его жирным шрифтом, да еще и подчеркнул размашисто красным маркером. – А как же не очень большие? Маленькие? Им вы предлагаете уповать лишь на Господа?

– Но ни одна система ПРО в мире, даже самая совершенная, не сможет закрыть все воздушное пространство страны! Даже Советы, в свое время, прикрывали своей ПРО только Москву. А ведь у них тогда не было проблем с финансированием…

Перепалка набирала обороты. Спорщики, казалось, забыли о Президенте, который еще больше скорчился за своим столом, пребывая в состоянии, близком к прострации. Но одна, едва слышная на общем фоне, реплика, заставила его встрепенуться.

– Повторите! – потребовал он, близоруко щурясь куда-то вглубь затемненного помещения, откуда, как ему почудилось, прозвучал ответ на беспокоивший его все эти дни вопрос. – Повторите, что вы сейчас сказали!

– Простите, сэр?.. – только что многословно объяснявший сразу двум оппонентам, почему он лично считает проблему неразрешимой, госсекретарь оборвал свою гневную тираду на полуслове и обратился в вопросительный знак, но тут же спохватился: растерянность в любых видах здесь не одобрялась. – Я думаю…

– Мне плевать, что вы думаете и думаете ли вообще! – вскипел Президент. – Я прошу повторить свои слова того, кто прячется вон в том углу…

Увы, ни гоблин, ни инопланетный пришелец в тени, на которую указывал палец повелителя сверхдержавы, не скрывался, а вместо них перед частью удивленными, частью завистливыми, но, без исключения, неодобрительными, взглядами собравшихся явился щуплый и лысоватый, действительно яйцеголовый субъект, мышиной мастью одежды и длинным влажным носом, отчасти, смахивающий на мелкого грызуна вроде полёвки.

– Джим Козловски, эксперт по оборонным исследованиям, – поблескивая стеклами мощных очков, несколько гнусаво, представился человек-землеройка, то и дело шмыгая своим выдающимся органом обоняния (впрочем, как знать, возможно и осязания). – Простите, это у меня аллергический…

Конец фразы был заглушен трубным звуком, который больше подошел бы какому-нибудь представителю благородных оленей, зовущему соперника на бой, томясь весенней порой от вожделения, а вовсе не страдающему насморком щуплому «научнику».

– Что вы хотели услышать, сэр? – обратился эксперт к Президенту, когда огромный клетчатый платок исчез в недрах одежды.

– Вашу последнюю фразу, – брюзгливо пояснил глава государства, терпеливо пережидавший оправление естественных потребностей организма Козловски, – ту, которую вы вставили после слов генерала…

– Ах, да… – эксперт приосанился, настраиваясь на длительную лекцию: Президент припомнил, что он и был профессором университета в Кливленде. – Если мне позволено будет сделать отступление…

– Короче.

– Вероятно, вы знаете…

– Еще короче.

– Способ обезопасить страну от любых посягательств извне есть.

* * *

Местечко Верошуа, штат Северная Дакота

5 декабря 200… года, еще семь месяцев спустя

Здесь, в нескольких десятках миль от канадской границы зима была совсем не той, что в Нью-Йорке или Вашингтоне, а настоящей…

– И до каких пор вы намерены углублять эту воронку?

Рев землеройных механизмов и свирепый декабрьский ветер, гудящий в кронах высоченных сосен заглушали почти все посторонние звуки, поэтому приходилось кричать, чтобы быть услышанным собеседником, стоящим в двух шагах.

– Объект должен располагаться на достаточной глубине, – развел руками могучий чиновник, в такой же, как и у Президента оранжевой каске, судя по манере держаться, бывший (или настоящий) военный, – чтобы с гарантией быть защищенным от любых внешних воздействий…

– От любых? – проорал высокопоставленный ревизор в красное от холода мясистое ухо.

– Да! – раздалось в ответ. – Вплоть до ядерного взрыва и прямого попадания метеорита…

Карьер, действительно напоминающий воронку с очень крутыми, почти отвесными склонами, уходил далеко вглубь поросшего лесом склона холма. Метрах в десяти от кромки начинались кроваво-красные пласты гранита, поэтому углубление очень напоминало отверстую рану.

Вынутый из раскопа грунт тут же аккуратно перегружался в мощные самосвалы, отсюда, с многометровой высоты казавшиеся муравьями, снующими у разрытого каким-то великаном гигантского муравейника. Люди же на их фоне вообще терялись. Титанический муравейник уже пожравший миллиарды долларов и не собирающийся хотя бы немного приглушить свой зверский аппетит… А ведь это всего-навсего начальный этап стройки.

– Замечательно! – буркнул Президент. – Слава Всевышнему, хоть результаты зрелищные, а то налогоплательщики были бы совсем недовольны… Какие работы кроме землеройных ведутся в настоящее время?

Прораб тут же с готовностью увлек главу государства от края смотровой площадки к ноутбуку, установленному на раскладном столике.

– …Вот здесь, собственно, будет расположен центральный пост, а вот здесь, – пластиковая указка (действительно, не показывать же Президенту и его свите пальцем) изящно очертила систему концентрических окружностей, напоминающую ловчую сеть паука, – уже начаты работы по прокладке кольцевых волноводов… Жилые помещения обойдутся лишь в символическую сумму, так как под них задействованы штольни бывшего командного пункта управления пусками баллистических ракет, стройка которого была заморожена пятнадцать лет назад… Э-э-э… Когда, из-за разрядки и сокращения вооружений он был признан не удовлетворяющим задачам момента.

– Значит русские сэкономили нам миллиардика полтора, а?! – с усмешкой обратился Президент к своей свите.

– Один миллиард триста восемьдесят два миллиона шестьсот семьдесят две тысячи девятьсот одиннадцать долларов шестьдесят девять центов, – подтвердил прораб, сверившись со шпаргалкой, извлеченной с ловкостью карточного шулера из рукава и тут же молниеносно исчезнувшей.

– Шестьдесят девять центов, – снова улыбнулся глава государства, – можете, в качестве премии, переслать в Москву – не зря же они старались!..

Вся команда, изрядно продрогшая на непривычном морозце, несмотря на обилие напяленных на себя одежек, с готовностью захихикала: шутки Президента США обязаны быть неотразимыми.