Мистика Севера

– Было. Один раз в жизни было. На реке.

– Расскажи!

Борисыч засомневался. Но вроде как отплатить же мне надо за ремонт, шлепнул рукой по колену:

– Ну, лан, – это у него такое персональное выражение «ну, ладно».

Вот что он рассказал…

В конце навигации это случилось, осенью. Сейчас год точно не помню, где-то в середине восьмидесятых. В речном заливе перед подъемом на берег для зимовки, судно следует «разоружить», то есть снять с него все прибамбасы, все, что снимается, и все это складировать. Конечно, днем работали всей командой, а на ночь я оставался на судне совершенно один: во-первых, я в то время холостой был, никуда не торопился: во-вторых – романтика, то да се, расставаться с рекой не хочется.

Уже поздно вечером дверь своей каюты плотно задраил, и после ужина лег спать. Луна в иллюминатор светит, волна за бортом потихоньку плещет, на стенах каюты блики от волны играют. Тишь, покой, благодать.

Вдруг, слышу, что-то необычное происходит: волна шустрее заплескалась, по правому борту звук пошел, будто кто-то на судно карабкается, и при этом какие-то чавкающие звуки издает. Леры – это тросовое ограждение вдоль бортов – заскрипели, видимо, вышедший с воды опирается на них.

Удивился, помню. А как тут не удивиться? Ну, лан, поначалу безмятежно так, спокойно, размышлять стал: кто, да что? А вставать никакого желания – так обычно бывает, когда уже расслабился перед сном – ленное томление. Но, думаю, все равно подниматься придется, узнать, что там такое делается. По крайней мере, послать незваного куда подальше.

Однако следом что-то жуткое происходить стало: на палубе шаги, похоже на шлепки мокрой шваброй. Некто по палубе таким образом побродил, затем шлепки до моей каюты, слышу, дошли. Стоит, сопит как-то громко и странно, чмокает, булькает, иной раз схоже со свинячим похрюкиванием. Про то, что встать хотел – уже и забыл, в матрас вжался, одеяло повыше натянул, не дышу. В общем, не герой уже. Чувствую, не человек это. Страшно и омерзительно.

Вижу, это существо пытается дверь каюты открыть, но у него ничего не получается: задрайка влево-вправо чуть люфтит, но не открывается, я же ее изнутри застопорил. Запах непонятный, и речной донной гнили, распространяются по всей каюте, жуть. В животе холодно стало, неприятно, я уже весь в испарине. Сердце натурально в пятки ушло, мурашки по телу, озноб. Какое там томление – весь напрягся как бревно.

Существо еще с минуту постояло, почмокало, посопело взахлеб, и ушлепало. Думаю, сейчас еще в иллюминатор заглянет, сил хватило со страху по ребячьи одеяло на голову натянуть, ну, типа, меня здесь нет… А потом по борту будто огромный слизняк в воду сполз: шарк, плюх… Когда на судне ночью один находишься все хорошо слышно.

И тишина… Ну, лан… Лежу, значит, лишний звук издать и двинуться боюсь. Буквально оцепенел от страха. Не знаю, спал или нет, но с первыми лучами солнца на ногах был. Холодно.

Дверь открыл, смотрю, снаружи, на задрайке уже замерзшая грязь ошметками с размазанными илом и тиной, и на палубе следы непонятные, тоже размазанные. До правого борта не решился дойти, смотреть не стал, боюсь. Воды попил, каюту задраил, и бегом до дома.

Дома давай мыться. Долго от рук прилипший ил с грязной слизью отмывал – видимо, за леры держался, а может, от задрайки поналипло. Гадость! Тьфу!.. Неделю, наверное, ни спать, ни есть, толком не мог. И на судно вернулся только через две недели, когда более-менее успокоился. Хорошо, в нашей поликлинике врач, мой товарищ старинный, друг детства, больничный нарисовал…

– До сих пор понятия не имею, что это такое.

Старый речник громко отхлебнул уже остывший чай:

– Ну, лан… Может, это слизняк какой-то гигантский а, Андрей? Не знаю, что и думать.

– А я откуда знаю, Борисыч? С чего ты взял, что это слизняк был?… Да и вообще, может, приснилось?

– Ну, следы, гадость липкая, то, се… Вот, улитка, или там, устрица типа – вот такое склизкое что-то на ум приходит.

Признаться, меня этот рассказ очень даже впечатлил. Даже легкий специфический запах речного ила, кажется, почувствовал. Тем не менее, выразил недоверие:

– Ты, Борисыч, слышал когда-нибудь, чтобы улитка-слизняк хрюкала?

Борисыч отстраненно пожал плечами. Я проследил направление его отсутствующего взгляда: он смотрел на стоящую на кухонном подоконнике замызганную трехлитровую банку почти до верху забитую кривыми пластами чайного гриба.

Сущности

Потусторонние нематериальные сущности – как их называть? Духи, призраки, привидения, полтергейст? Если они нематериальные, почему же есть люди, которые их видят или слышат? Почему эти сущности часто оставляют в мире людей вполне материальные следы? Однозначных ответов на эти вопросы нет.

В ноябре 2016 года супруги Елена и Евгений Армаш рассказали мне удивительный случай. Они пенсионеры, обоим уже за 60 лет, и чаще всего проводят время дома. Проживают в квартире на первом этаже старенькой хрущевки семь лет, в которую заселились после сноса их ветхого жилья.

Однажды осенним воскресным утром Евгений читал в постели книгу, супруга готовила на кухне завтрак. Надо отметить, что в спальне у них крайне «скрипучий» дощатый пол. Так вот, Евгений читает, и, вдруг понимает, что уже некоторое время слышит какой-то скрип, будто рядом с ним кто-то прохаживается – доски пола скрипят. Невидимый то пройдется, то стоит, переминается с ногу на ногу. Евгений отвлекся от чтения, стал прислушиваться: может это у соседей сверху или через стену слышно? Нет, именно рядом с ним. Евгений, сомневаясь в своих ощущениях, позвал жену.

Подошла супруга, Евгений объяснил суть дела, стали вместе прислушиваться. Через минуту скрип возобновился. Сомнений не было – скрипел их пол, будто кто-то невидимый прохаживается, и, временами, стоит, переминается с ноги на ногу.

Ладно, так как в принципе такого быть не может, и никого не видно, списали на то, что дом старый, оседает, и тому подобное. Беззаботное воскресное утро никак не располагало людей к мистическим рассуждениям, буквально через пять минут все забылось.

На следующей неделе потусторонний гость вновь дал о себе знать, и довольно необычным способом. В тот вечер Евгений находился в гостях у своего старого товарища. Позвонила Елена на сотовый телефон, поинтересовалась – где он находится. Евгений объяснил, что у друга, и пообещал, что скоро приедет.

Дома супруга поведала: она находилась в зале, слышит – в дверном замке ключ провернулся, входная дверь открылась и захлопнулась, опять поворот ключа в замке. Затем будто кто-то обувь снимает, верхнюю одежду. Шум – будто Евгений с улицы в квартиру зашел, как это обычно бывает при его возвращении. Елена крикнула: «Женя, это ты?». В ответ тишина. Елена вышла в прихожую – никого. Обошла все помещения в квартире – никого. Потому и позвонила.

Супруг серьезно сообщение жены не воспринял. Посмеялся, мол, примерещится же всякое когда одна дома. Однако хозяйка настаивала на своем – были звуки в прихожей, причем довольно громкие, – потому и звонила.

Но еще через неделю подобное повторилось, когда они уже вместе находились дома; непоздний вечер, супруг в зале, жена на кухне. Теперь Евгений лично слышит лязганье дверного замка доносящееся из прихожей, раздевание, и шаги. Но Евгений решил, что это их сын зашел к ним гости, – у него свой ключ. Через некоторое время Евгений прошел на кухню, спрашивает у супруги: «Где сын?». «А разве он не с тобой?», – отвечает супруга. Оказывается, она тоже слышала шумы. Но кроме их двоих в квартире никого не было! Позвонили сыну – он находился у себя дома с семьей.

Елена и Евгений люди верующие, потому паниковать не стали. Решили – что бы это ни было, нужно уделить некоторое время чтению Библии и помолиться. Что они не медля и сделали.

После молитвы никаких шумов в квартире не наблюдалось. Что это было? Можно только строить предположения. Возможно, квартира им досталась «нечистая» – что-то нехорошее в ней когда-то произошло. Также известно, что дом, в котором проживает чета Армаш стоит на территории бывшего кладбища мужского монастыря. Кладбище и монастырь были ликвидированы после октябрьского переворота 1917-го года, а освободившаяся территория застроена жилыми домами.

Нужно отметить, что подобное в тех или иных вариациях случается во всем мире. Но эта статья о «сущностях» не была бы написана, если бы не очередной рассказ молодого человека, который меня очень заинтересовал. Илья Яковлев, 21 год, вахтовик, весной 2015 года, отслужив срочную службу, вернулся в Якутск.

В сентябре 2015 года друзья отца – вахтовики – попросили Илью развести их после смены из прииска в поселке Жиганск в Алдан и в Нерюнгри. Илья согласился, в то время у него был автомобиль «Рено».

В Алдан он привез рабочих без происшествий, а вот когда он доставил людей в Нерюнгри, выяснилось, что в Алданском районе, через который надо было возвращаться в Якутск, выпал первый снег. А на колесах «Рено» была «летняя» резина, – ехать по снегу очень опасно, тем более по горным дорогам. Поэтому рабочие уговорили Илью переночевать в Нерюнгри, в надежде на то, что первый снег быстро растает.

Наутро к Илье напросилась в попутчики до Якутска женщина средних лет, он согласился ее взять. Проехав примерно с полусуток, где-то в тайге на пути между Алданом и переправой через реку Лена в поселке Нижний Бестях, остановились на отдых, был поздний вечер. Вся машина была облеплена толстым слоем густой дорожной грязи. Илья решил поднять капот у машины, с целью остудить двигатель. Но, увидев нечто странное на капоте, остолбенел: на грязном капоте машины находились четкие отпечатки невероятно длиннющих плавно изогнутых рук, с необыкновенно длинными пальцами – на руках по четыре пальца!

Илья первым делом с претензиями к женщине: «Что за шутки такие?!». Женщина, видно, тоже удивлена и поражена: «Да как бы я это сделала сидя в машине?!»… Оба стали рассматривать – это был не рисунок, а настоящие, вдавленные до металла в свежую грязь, отпечатки, будто какая-то неведомая сущность ложила руки на капот автомобиля, или опиралась об него. Отпечатки рук четкие, расположены по обе стороны капота от продольной оси автомашины.

Зрелище, надо признать, довольно неприятное, чувствовалось нечто враждебное. Дальше ехали молча. Стемнело быстро, изредка «Рено» обгоняли попутные машины, слепили светом фар встречные. Из-за разницы температур снаружи и в машине боковые стекла в машине слегка запотели. И вновь неприятное мистическое явление!..

Когда проносились встречные машины, в бликах их фар на запотевшем боковом стекле Илья видел отпечаток четырехпалой ладони с очень длинными острыми пальцами! Это же видела и женщина, сидевшая рядом с ним! Илья начал протирать стекло тряпкой, настроил наддув теплого воздуха на окно. Но отпечаток вновь проявлялся!

Дальше – больше! Под отпечатком ладони с невероятно длинными пальцами стали проявляться какие-то непонятные группы знаков состоящие не то из букв неизвестного алфавита, не то из иероглифов. Через какое-то время Илья ощутил спиной давление с задней стороны салона – будто кто-то сидит на заднем сидении и давит коленями длинных ног в спинку его кресла! Знаки под отпечатком ладони постоянно менялись. Невидимая сущность явно насмехалась над людьми…

Уже в Якутске Илья проанализировал происшедшее. Автомобиль он купил с рук у людей по немыслимо низкой для такой марки и году выпуска цене – всего за тридцать тысяч рублей. Посчитал это везением. Но, когда он в автосалоне менял летнюю резину на зимнюю, техники ему сообщили – машина серьезно битая. Илья поначалу им не поверил, но работники автомастерской показали: по ходовой части стоят незамененные и погнутые от сильного удара рычаги, тяги; мятый кузов очень хорошо прошпаклеван и закрашен, салон подвергался тщательной химчистке, и многое другое. Все указывало на то, что машина когда-то претерпела сильнейшую аварию. Но следы аварии искусно замаскированы! От этой машины Илья вскоре избавился.

Сама трасса тоже имеет темное прошлое, не такое широко известное как колымский тракт, но все же. Советское правительство в мае 1925 года приняло срочные меры к строительству дороги от Амура, через реку Алдан, на Якутск, которое началось в том же году и шло ударными темпами. Осенью1925 года была закончена вырубка просеки от поселка Незаметного до реки Алдан. В строительные сезоны 1926-27 годов продолжались работы по строительству мостов и устройству земляного полотна, сооружались производственные здания для дорожных подразделений и жилые дома. В массовом порядке к работам привлекались осужденные по разным статьям, отбывавшие сроки в северных лагерях, и, конечно-же, дорога усеяна их костями.