Сынок

– Жарковато у вас тут… Мне больше по душе ледники да морозец градусов под тридцать. Вы когда-нибудь бывали в высокогорье?

Гешка расстегнул куртку до пупа, стал махать на себя кепкой. "Бывал ли я в высокогорье?" – подумал Кочин, вскрывая конверт. Знакомый почерк, на "и", как всегда, нет шляпок.

"Женя, дорогой! Пишу впопыхах! Беда, Гена едет в Афг-н. Не пойму, как я его прозевал…"

"Сколько помню. Лева Ростовцев всегда писал мне впопыхах, – подумал Кочин. – Даже в отпусках".

"…единственная просьба к тебе – сбереги его. Сам понимаешь, Генка – это самое дорогое, что осталось у нас с Любой…"

В общем, все ясно. Можно было и не читать.

– Ну, как там мать поживает?

– Она еще ничего не знает, Евгений Петрович.

Кочин кивнул, сел за стол и придвинул к себе лист бумаги.

– По штату ты зачислен в разведроту. Послужишь там пару месяцев, на боевые ходить не будешь. А потом я переведу тебя в хозвзвод. Все ясно?

Гешка пожал плечами.

– А зачем переводить? Честно говоря, я бы и в разведке с удовольствием.

"Конечно, он еще не представляет, куда попал. – Кочин, не поднимая глаз, постукивал карандашом по столу. – Или же играет".

– Ладно, подумаем, – ответил он, но только для того, чтобы закончить разговор.

Гешка это почувствовал. Он смотрел на Кочина с недоверием, как пациент на стоматолога, который, стоя спиной, подбирает инструменты.

– Вам коньяк сейчас принести?

"Ах, Лева, Лева! – Кочину показалось, что у него вдруг начинает неметь спина. Он повел плечами, поднял руки вверх, потянулся всем телом. – Дурацкое сочетание просьбы и подарка…"

– Потом. Пусть пока у тебя лежит. – Гешка кивнул. Кочин увидел в изменившемся лице солдата и его настороженных глазах свою растерянность, свой внезапный конфуз.

– А коньяк какой? Армянский? – вдруг полюбопытствовал Кочин.

– Да, – неуверенно кивнул Гешка. – "Ахтамар", кажется.

Телефон задрожал от звонка. Кочин в Афганистане возненавидел телефонные звонки.

– Когда ты родился, мы с твоим отцом тоже пили "Ахтамар". Лева привез откуда-то. Кочин поднял трубку:

– Кочин… Привезли? Один человек?.. Я с ним смогу поговорить?..

Он положил трубку. Гешка встал, начал застегиваться.

– Мне идти? "Окунуть мальчика в грустные реалии? – думал Кочин, выключая кондиционер и задергивая занавески на окнах. – Для его же пользы".

– Вот что, поедем со мной, – сказал он, надевая солнцезащитные очки и кепи. – Покажу тебе полк. Что-то вроде экскурсии.

Гешка удобно развалился на заднем сиденье командирского "уазика". "Привык к папиной машине", – вскользь подумал Кочин, бросив короткий взгляд на зеркальце заднего вида. Гешка прилип к окошку. Москвич восторгался голубыми модулями, похожими на овчарню, длинными рядами колючей проволоки, горбатыми закопченными вертолетами и выцветшими портретами мужественных людей.

– Евгений Петрович, а вы в бою много раз бывали?.. А правда, что офицеров кормят тут бесплатно?.. Мне чеки выплатят только в конце месяца?.. Говорят, в афганских магазинах полно японских товаров?..

Водитель крутил головой, будто его раздражала летающая рядом муха, и морщился. Он чувствовал себя оскорбленным оттого, что должен был везти какого-то наглого салагу, который вот так запросто обращался к командиру полка. Перед Кочиным, вспоминал водитель, иной раз боевые комбаты бледнели.

Кочин будто слышал мысли водителя, улыбался краешком губ, отвечал Гешке невпопад.

– Вот смотри налево! Это клуб, три раза в неделю фильмы, бывают неплохие концерты.

– А билеты дорогие?

– Бесплатно… Там же библиотека. Между прочим, отличный фонд, нам книги со всего Союза присылают… Там дальше – крышу шиферную видишь? – полковая баня с сауной и бассейном.

Рядом спортивный городок, игровые площадки. В теннис играешь? Вот здесь подряд три магазина – книжный, промтоварный и продуктовый… Парикмахерская… Это твоя столовая. Ну, – плац ты уже знаешь…

– Дом отдыха! – воскликнул Гешка.

– Ну да, вроде того…

Водитель зло хмыкнул, обрушил свои чувства – к Гешке на руль, машина, как на слаломе, затанцевала змейкой между рытвинами.

Длинноногая девушка с белым свертком под мышкой кивнула с обочины командиру полка. Она прикрыла глаза ладонью, хотя была в узких зеркальных очках. Кочин сделал вид, что не заметил ее.

– Местные красотки? – спросил Гешка. Водитель ударил кулаком по кнопке сигнала. Машина вякнула, и девушка быстро отшагнула от дороги. Гешке показалось, что сверток она пыталась спрятать за спиной.

– Красотки, – сквозь зубы ответил Кочин, стараясь придать своему голосу как можно больше строгости. – Опять идет загорать в рабочее время.

Он глянул на Гешку в зеркальце. Тот смотрел на часы, на губах – изумленная улыбка. Ошибся Евгений Петрович, время самое что ни есть обеденное. "Переиграл", – мысленно сплюнул Кочин.

– Не столько загорать, товарищ подполковник, – неожиданно вставил водитель сиплым голосом, – как… лишний раз…

– Я знаю, – оборвал водителя Кочин. Гешка хотел еще раз взглянуть на красотку через заднее окошко, но там все погрузилось во мрак пылевого смерча.

– Тут есть где загорать?

– Вокруг нас. Гена, отличные альпийские луга. Весной – зеленая травка, тюльпанчики. Небо синющее, как этикетка на сгущенке, – Кочин махнул рукой куда-то в сторону. – Вот там, за автопарком, перед минным полем, наши дамы и загорают.

– Перед минным полем?! – Гешка подумал, что ослышался. Водитель снова начал кидать машину из стороны в сторону и вполголоса чертыхаться.

– Солнце тут. Гена, сильнее, чем в Крыму, Одессе и на Кавказе вместе взятых. Так своему бате и напиши. В Союз вернешься загоревший, сухой, как вобла, мать не узнает.

Кочин снова бросил взгляд на Гешку. Он помнил сына своего сослуживца Левы Ростовцева еще совсем маленьким, почти младенцем. Доверчивый к взрослым, Гешка всегда выбегал встречать Кочина, когда тот приходил в гости, и заглядывал с неподдельной надеждой в глаза, ждал подарка. С игрушками в гарнизоне была напряженка, и Кочин таскал пацану всякую ерунду: пряжку от солдатского ремня, пустые гильзы, танковые эмблемы, звездочки. Для Гешки все это было настоящим сокровищем, хотя точно такие же гильзы, эмблемы и звезды вполне мог приносить домой отец.

– А вы палец где потеряли? – отвлек Кочина от воспоминаний Гешка. – Взрывом оторвало?

Он не заметил, как подполковник переглянулся с водителем.