Поводырь: Поводырь. Орден для поводыря. Столица для поводыря. Без поводыря (сборник)

Оставалось надеяться, что организацией Фонда я существенно стимулировал желание чиновничьей братии усердно трудиться, а вот по поводу методов увеличения эффективности этого труда я и хотел им рассказать.

Понедельник, 4 мая, для большей части моих подчиненных получился длинным. Получившие практически двойное жалованье, они отнеслись к моим причудам достаточно лояльно. И все-таки установленная в зале Благородного Собрания школьная доска и кусочек мела в моих руках вызвали смешки в дальних рядах. Но это только пока я не начал рассказывать о классической системе трех ящиков под документы.

Идея такого документооборота не моя. Но в мое время повсеместно и весьма успешно применялась. Принцип же прост, как большая часть великих изобретений.

При вхождении любого-каждого документа в подразделение он откладывается в третий, самый дальний ящик. И совершенно все равно, что это за документ. Инструкция из министерства или прошение от крестьянина.

– Исключение, – грозно нахмурился я, – у вас будут лишь для тех бумаг, что придут к вам на стол с моей подписью. Но о том я скажу отдельно.

Вошедшая папочка тихо ждет своего часа, пока податель его либо начальник не поинтересуется судьбой своего послания. Тогда документ перекочевывает во второй ящик. И продолжает дремать уже там.

– Ваше превосходительство, – выкрикнул кто-то из плотной группы самых многочисленных, загруженных и низкооплачиваемых писцов и секретарей. – А ежели о документе вообще никогда никто больше не вспомнит?

– Так это же отлично! Пять лет собирания пыли в вашем кабинете закончатся для этих бумаг в архиве.

Во втором ящике дела ждут нового толчка. И принимаются в работу, только достигнув почетного первого ящика. Этим не хитрым способом бюрократы моего времени отсекали более половины никчемных инструкций, спущенных сверху фантастических рекомендаций и требований предоставить никому не нужные отчеты. То есть откровенное бумагомарательство.

Что же касается тех вопросов, которые приходят с визами непосредственного начальства или даже лично от губернатора, то есть меня любимого, это уже вопросы политические, и с ними обычно не все просто. Тем не менее, и здесь не стоит сразу бросать все и кидаться исполнять.

В каждой конторе этот непростой вопрос решают по-своему. Где-то начальники особым образом сдвигают скрепку, отдавая этим сигнал – отложить до особого распоряжения. Или подписывают документы в разных местах – справа в стол, слева на стол. В иных местах используют разноцветные чернила. В Томской администрации я использовал синюю ручку. А черной визировал те бумаги, что предназначались для немедленного исполнения. Здесь у меня такой роскоши не было. Зато никто не запрещал использовать карандаш. О том я и постановил: видишь карандаш – откладываешь. Чернила – хватаешь, подпрыгиваешь и бежишь работать.

Ну и конечно, все эти «фокусы» должны оставаться нашим небольшим внутренним секретом. Ничего криминального в предложенной схеме нет, но недовольство министерств, вскройся такое систематическое игнорирование бумаг, гарантировано. Об этом тоже не забыл упомянуть.

Такие вещи вообще отлично сплачивают коллектив. Когда мы, все вместе, против них. Вот мы – какие хитрые молодцы. И жалованье у нас повыше прочих, и работы поменьше… Это, конечно, все – иллюзия, но стойкая и сердцу приятная.

Начиная со вторника, подвергся настоящему нападению столоначальников, принявшихся бегать ко мне за консультациями. Опыта применения новой системы ни у кого, кроме меня, еще не было, и у сотрудников возникала масса затруднений в определении ценности того или иного документа. Так оно всегда происходит, пока секретари не научатся самостоятельно определяться. Но до этого начальникам среднего звена пришлось ходить ко мне.

Приходилось терпеть и помогать. Тем более что это отвлекало от разбора жалоб недовольных «отлучением от кормушки» пойманных с поличным на поставках по завышенным ценам купцов. Пришлось с помощью Миши писать распоряжение о проведении всех будущих закупочных операций присутствия на суммы от ста рублей и выше методом обратных аукционов. Это когда договор подписывается с тем из поставщиков, кто предложил самую низкую цену при равном или лучшем качестве. Дело для XIX века новое, и я надеялся, что комбинации с подставными купчиками изобретут не сразу.

За бюрократической суетой пролетела неделя. От жандармов не было ни слуху ни духу, и Карбышев, уже вычеркнутый из списка членов экспедиции на Алтай, лишь разводил руками. Видимо, у майора не очень хорошо получалось разоблачить заговор, которого, скорее всего и не было вовсе.

12 мая, между двумя и тремя часами пополудни, к верхним причалам, в районе торговых рядов, под приветственные гудки причалил шестидесятисильный пароход Адамовского. На выкрашенном белой краской защитном кожухе гребных колес сверкающими на солнце буквами значилось – «Уфа». За собой корабль тянул какое-то недоразумение, опрометчиво названное баржей.