Ещё три сказки, сказ и бонус

Банановое дерево Колян обнаружил уже на обратном пути к пляжу. Оказался не нужен Гугл – бананы-то узнать нетрудно. (Колян, довольно улыбаясь, погордился: какой он умный да много знающий! Без традиционной подсказки, как Пашка-бомбер, или Боб-чупачупс, которые, буквально всё, типа даже, как ширинку правильно расстёгивать, спрашивают у коробочки пластмассовой, обошёлся!)

На высоте пяти его ростов дразнящей глянцевитостью желтела огромная гроздь. Ему показалось, что и в ноздри буквально бьёт узнаваемый сладко-пряный запах. А выше обозначилась ещё одна гроздь, зеленовато-белая. И совсем уж высоко – то, что, скорее, можно было бы назвать намёком на будущую гроздь. Наверное, только поспевающие.

Отлично! Вот оно, в самом внизу: то, что ему надо сейчас. Теперь место надо как-то запомнить, или обозначить, да наведываться сюда, когда проголодается.

Постой-ка. Он и сейчас – голоден. И ещё ничего не съел.

Колян завертелся на месте в поисках палки – чтоб побросать, да посшибать.

Палка нашлась быстро: он отломил с помощью колена кусок от какого-то полусгнившего и податливого, разломившегося с громким, словно выстрел, хрустом, корня. Которых, кстати, на поверхности выступало подозрительно много: не любят тут деревья, что ли, углубляться корнями в местный песочек?..

Ладно, вспомним первобытных людей, которых он уже благополучно прошёл-и-забыл по истории, и начнём добычу пищи! «Собирательство», туды его в качель!

А вот с бросанием-киданием обнаружились проблемы.

То ли он неверно оценил высоту, на которой висела гроздь, то ли… Слишком ослаб. Палка зачастую просто не долетала до грозди. А если и долетала, не всегда в неё попадала. А даже если и попадала, почему-то ничего оттуда не выбивала!

Блин. Поздновато он спохватился, что не надо было сачковать на физре!

Устав, и взмылившись как лошадь, перевёзшая телегу с тремя тоннами зерна, (видел однажды такую картину в деревне у бабушки) Колян позволил себе сесть прямо под дерево, и немного облегчить душу, применив слова, которые говорил папашка, когда попадал себе молотком по пальцам. Правда, ни фига это не помогло. Потом вспомнил:

– Аделаида! А-де-ла-и-да!

Действительно, не прошло и двух минут, Аделаида прилетела. Захлопали крылья, тормозя здоровое, как у пеликана, тело, и вот она уже качается на ветви ближайшего дерева. Бесплодного. И хитро смотрит не него чёрной бусиной прищуренного глаза.

– Аделаида! Слушай, у меня тут проблема. Не могу бананы с дерева сбить!

– А чем ты сбивал? – Колян показал палку, которой так и не выпустил из руки, – Ага. Понятненько. Могу сообщить: из невызревшей, да, собственно, и – из вызревшей, грозди, банан выбить очень трудно. Потому как его плодоножка очень хорошо приросла к основанию. Можно только срезать всю гроздь. Снизу, с земли. Специальным ножом на длинном шесте. Так, кстати, сборщики бананов и работают. В паре: один срезает, другой – ловит. Да уж не руками, конечно. – поправилась птица на ещё даже невысказанную вслух мысль Коляна.

– Я так рад. – сарказма в тоне Коляну скрыть не удалось, – За сборщиков бананов. А мне-то что делать?

– Ну… Раз сбить не получилось, попробуй залезть на дерево – может, сможешь оторвать, перепилить острым камнем… Ну, или отгрызть основную плодоножку.

Понаблюдав минут десять за тщетным пыхтением, кряхтением, и сползанием обратно по стволу снова вспотевшего, словно мышь, Коляна, птица протянула:

– Н-д-а-а… Сборщиком бананов тебе не работать, это точно. Ни одна приёмная комиссия не возьмёт.

– Хватит прикалываться! – Колян запыхался, устал, и ободрал внутреннюю поверхность бёдер и предплечий о жёсткий шершавый ствол, – Скажи лучше: что делать-то?!

– Поискать другое дерево. Под которым уже будут лежать спелые. Правда, тут на такие и кроме тебя охотничков навалом: крабики, мышки да опоссумы… Но мало ли…

Вдруг и тебе чего достанется – с барского, как говорится, ствола. А сейчас иди-ка вон туда: там протекает пресный ручеёк. Он тебе сейчас не помешает.

Ручеёк, ох, не помешал Коляну!

Он и умылся, и пот с противной пылью и волокнами коры смыл, и напился вволю.

Вот только в животе всё так же сосало.

– Аделаида! Слушай, а чего здесь ещё поесть-то можно? В сыром виде! – поправился Колян, вспомнив, что ни газа, ни кастрюли, ни микроволновки тут точно нет.

– Ну-у-у… Многие впервые попавшие, пока костёр-то не развели, сырую рыбу ловили да ели. Позже, когда раковину большую находили – крабов и креветок отваривали. Рыбу обжаривали. В листьях банана бататы да ту же рыбу запекали. В золе.

– А что это – бататы?

– Клубни такие. – Аделаида прямо по-человечески покачала головой на его готовый сорваться с губ вопрос, – Нет. Показывать не буду. Ты должен был прийти сюда уже со знанием. Всего, что может понадобиться для выживания в «дикой природе». Здесь городов, электростанций, да комбинатов полуфабрикатов нет. Чего добудешь – то и съешь.

– То есть, ты хочешь сказать…

– Что если ничего не добудешь – ничего и не съешь.

– Блинн… Ну ни фига себе – рай!

– Рай как рай. Нормальный. Для тех, кто сам о себе может позаботиться. А ты что, и правда думал, что всё тебе здесь будет нахаляву? Что жареная курица сама в рот залетит, а кровать с массажным матрацем под задницу поднырнёт? Да ящик с диагональю сто шесть повиснет на стволе пальмы, и сам включится?

Нет, милый! Здесь – ещё более грубая, обнажённая реальность.

Такая, как её себе представляли ваши далёкие-далёкие предки. Не думаешь же ты, что рай будет всякий раз меняться, как только вы там, в жизни, придумаете новый гаджет, автомобиль, или джакузи?

Ничего подобного. Как ваши прапрапрадеды, только-только от обезьяны произошедшие, да палку в руку взявшие, всё это себе навоображали, так эти представления и закреплены здесь. Навечно. Как стандартные. Ну, тем, кто всё это и обустроил.

– Ты имеешь в виду… Бога?

– Не знаю. Никогда не встречалась. Да и те, кто был здесь до тебя – тоже.

Но то, что для первобытных людей подходило, для вас, цивилизованных, должно уж тем более подходить – это же не шаг к звездолётам или микропроцессорам… А как раз – наоборот: назад! К простой и здоровой жизни. На лоне природы. Впрочем, я думаю, философские установки Торо и прочих «возвращенцев» к патриархально-сельскому образу жизни тебе тоже – ничего не говорят?

– Да-а-а… Ничего.

– Ну так поверь – девяносто девять процентов тех, кто попал сюда до тебя, десятки или сотни лет назад, как раз ничему и не удивлялись! Это – именно то, что они мечтали получить, окончив свой, так сказать, «земной» путь.

Поэтому сообщаю: обустройство быта зависит лишь от тебя самого.

Захочешь вкусно есть – поймай, или собери. Да приготовь.

Захочешь удобно спать, чтоб чёртовы термиты в уши не лезли, да крабики за задницу не кусали – придётся на каком-нибудь дереве, или двух-трёх, помост делать. Или не придётся. Если с голоду так ослабнешь, что орудия в руках держать не сможешь.

– Аделаида. Какие орудия?.. – Коляна переполняли нехорошие предчувствия.

– Разные. Которые сам себе сделаешь. Вон: за джунглями – горы. Наберёшь там кремней, чтоб искры-то летели, да сухого валежника с листьями и мхом. Разведёшь костёр. Обогреешься. Поджаришь, чего поймал. А из крупных камней топор сделаешь. Лианами к рукоятке-палке прикрутишь. Из отколотых осколков кремней ножей наделаешь… Что, опять – мимо? – Аделаида глядела, как он только сокрушённо моргает, да вздыхает.

– Да, мимо… Я… Не знаю, как выглядят кремни. И огонь… Добыть не смогу, наверное. Придётся есть рыбу сырой. А как её поймать, кстати?

– Хороший вопрос. Он мне о многом говорит. Например, о том, что ты никогда не смотрел документальные передачи про выживание в дикой природе, – Колян утвердительно кивнул, – И про разные природные ландшафты и населяющие их дикие племена, – очередной кивок, – И даже передачу-викторину «Остаться в живых»?

– Нет. Когда этот цикл закончили показывать, мне было два года.

– Ага. Как говорят в таких случаях ваши юристы – «Незнание закона не освобождает от ответственности», – вот тут Колян кивал уже со знанием дела, – Но в твоём случае правильней сказать: «Не смотрел – рискуешь остаться голодным». Ладно. Последний вопрос. Может, хоть «Таинственный остров», или «Робинзона Крузо» читал?