Секретная миссия боевого пловца

– Никакого уважения к старшему офицеру! Это как надо вас ненавидеть, чтобы, рискуя жизнью, попытаться убить? – покачал головой Хип, подходя к дергающему ногами Лемке и вынимая у него из горла «Атак».

Вытерев лезвие о кожу убитого, Хип внимательно посмотрел вокруг, обнаружив два куска троса, поднял и положил себе в карман.

– Я был с вами честен, герр… – замялся Готлиб.

– Оберст! Называть меня товарищем не стоит, но и господином слишком длинно. Так что зовите меня просто оберст [20 - Полковник (нем.).], – предложил Хип, повысив свое звание на одну ступень.

«Ничего ты не повысил! Морские звания на одну, а то и на две ступени выше сухопутных! А учитывая то, что ты приписан к Главному разведывательному управлению, так и на две ступени запросто. Так что ты еще немного поскромничал, кавторанг [21 - Кавторанг – капитан 2-го ранга.]!» – напомнил внутренний голос.

В метре от трупа Лемке Хип нашел советский вещевой мешок, к которому был приторочен чехол от саперной лопатки с медными вставками, куда и положил понравившийся шанцевый инструмент.

Завернув шею покойного в грязную майку, Хип поднял тело на плечо, а камень взял в левую руку. Затем бегом побежал к речке, внимательно прислушиваясь к посторонним звукам.

Не мудрствуя лукаво, прямо в воде вспорол живот трупу и, привязав к телу принесенный камень, оттащил на два метра от берега.

– Где Лемке? – спросил Готлиб, смотря на Хипа широко открытыми глазами.

– Пошел кормить украинских раков и рыб. Если не хочешь повторить его путь, вставай и иди за мной! – предложил Хип, надевая на плечи только что найденный вещевой мешок.

Сложив во второй ранец свой гидрокостюм, которому сейчас цены не было, подошел к Готлибу, одним движением развязал путы на ногах и жестом заставил приподнять правую ногу.

Надел пленнику на левую ногу носок, потом сапог с коротким голенищем. И через минуту проделал точно такую же операцию с правой ногой.

Почувствовав, что мышцы Готлиба дернулись, предупредил:

– Одно лишнее движение – просто прирежу!

– Это бесчеловечно! Связанного человека резать, как скот! – возмутился Готлиб, переминаясь с ноги на ногу.

– А нападать на гражданского человека и резать его ножом? Это культурно и гуманно? – хмыкнул Хип, надевая на Готлиба увесистый ранец.

– Это война! Свидетелей нельзя оставлять в живых! – пожал плечами Готлиб.

– Свидетелей чего? – удивился Хип, пропуская пленника вперед.

– Свидетеля моей ошибки! – последовал моментальный ответ немца.

– Пошел вперед! – скомандовал Хип, жалея, что не изучал в училище немецкий язык.

«У тебя в телефоне есть переговорник с голоса! Запиши на диктофон любой немецкий разговор и прогони через программу. Он и даст тебе подстрочный перевод!» – напомнил внутренний голос о возможностях очень дорогого мобильного телефона.

«У меня телефонов несколько. Можно на одном записывать, а другой с ходу будет переводить!» – моментально отозвался Хип, тряхнув головой.

Через три метра Готлиб остановился, кивком указывая на тоненькую стальную проволоку, натянутую поперек тропинки.

«Оказывается, не только я умею ставить растяжки! В сорок третьем году ребята из ягдкоманд тоже умели минировать!» – оценил Хип препятствие и, тронув Готлиба за плечо, первым пошел вперед, внимательно смотря по сторонам.

Перешагнув проволоку, сориентировался по миниатюрному компасу на водолазных часах и медленно пошел налево, слыша за спиной шумное дыхание Готлиба.

Остановившись через сто метров, Хип поднял правую руку с открытой ладонью и с минуту неподвижно стоял, внимательно прислушиваясь к окружающему лесу.

Все было тихо.

И только сорока справа о чем-то верещала.

«Вот это мне и не нравится! Не должна птичка так волноваться!» – оценил ситуацию Хип, снова начиная движение.

Глава 3

Дневка в странном лесу.

Пленный партизан

Дойдя до небольшой полянки на берегу речки, Хип, усадив Готлиба около молодого дубка, спросил:

– Далеко отсюда место, где держат раненого партизана?

– Километров пять вверх по течению, – негромко ответил Готлиб, скашивая глаза на свои открытые гениталии, густо облепленные комарами, которые с удовольствием сели пообедать немецкой кровью, особенно на местах с тонкой кожей.

От немца здорово воняло едким потом.

«У меня в команде [22 - Команда – флотское название казармы. Помещение, в котором находятся моряки (корабль, здание на берегу).] такие прекрасные штатовские армейские репелленты остались! Ни один москит не садится не то что у нас, в Африке за метр облетает!» – с ностальгией вспомнил Хип, прикидывая, что при такой численности кровососущих лучше надеть гидрокостюм, который комары точно не прокусят.

– Учти, герр майор [23 - Штурмбаннфюрер СС – майор, в переводе на общевойсковое звание.]! Я добрый человек! – сообщил Хип, заводя немцу руки за спину и защелкивая на них наручники.

– Меня до вечера съедят комары! – пожаловался Готлиб, с удивлением смотря на Хипа, который воткнул ему в рот кляп и затянул завязки кляпа на затылке.

– Это чтобы ты не вздумал кричать! А то придет медведь и тебя сожрет. Оно мне надо? Ты еще не ответил на все мои вопросы! – оповестил Хип, прикрепляя на голове пленного датчик движения, соединенный блютусом с телефоном.

Сделав чучело, завернул его в плащ-палатку и поместил на противоположной стороне полянки, сам же на надувном матрасе устроился за кустом и через минуту спал.

Проснулся Хип, едва солнце зашло, чувствуя себя полностью отдохнувшим. Минуту полежал неподвижно, внимательно прислушиваясь и принюхиваясь. В густом лесу на зрение надежды было мало.

Еще через две минуты Хип сидел на полянке, с удовольствием пил чай, ел курицу с хлебом и с наслаждением наблюдал за опухшей физиономией Готлиба, с ненавистью смотревшей на него.

– Чаем я вас напою и дам немного курицы. Все равно завтра она пропадет! – сообщил Хип, поднося к губам пленника кружку с горячим чаем.

– Тогда зачем вы экономите курицу? – спросил Готлиб, с трудом шевеля опухшими губами.

– На протухшую курицу я буду ловить рыбу! – жизнерадостно сообщил Хип, надевая гидрокостюм.

– Вы действительно рассчитываете, что мы сможем долго путешествовать? – хмыкнул Готлиб, скривив кровоточащие и опухшие губы.

– Я рассчитываю еще хорошо погулять на празднике Победы! – непонятно почему ляпнул Хип, поднимая вверх правую руку с широко открытой ладонью, одновременно скользнув вправо, в густые, колючие кусты барбариса и облепихи, решив, что туда ни один здравомыслящий человек за ним не полезет.

– Победу будем праздновать в Москве! – гордо ответил Готлиб, очень грамотно падая на землю.

Хип, легко проскользнув сквозь колючие кусты, подскочил к дубу, подпрыгнул, быстро залез наверх, удобно устроившись на толстой ветке, которая весьма плотно обросла густой листвой и являлась идеальным укрытием для прячущегося человека.