Похождения соломенной вдовушки

– Если можно, я бы хотела семью.

– Нет проблем! Семью так семью. Будет вам семья. Русские из Подмосковья, он системный инженер, она визажист. Согласны?

19

Русские при ближайшем рассмотрении оказались волжскими татарами, Подмосковье – Саратовской областью. Системный инженер больше смахивал на шофера. Зато его супруга честно призналась, что торгует косметикой на рынке в Лужниках.

«В общем, визажист, – подумала я. – Хоть в этом не надули, спасибо».

Бабушкина квартира им сразу понравилась – молодые люди оказались на редкость непритязательными. Они за пять минут подписали контракт, отдали мне деньги и собрались домой за вещами.

– Вы услуги агентства забыли оплатить, – напомнила девушка-риелтор. – С вас пятьсот долларов – месячная стоимость арендуемой квартиры.

– Ах да...

Мужчина замялся. Жена выразительно глянула на него: дескать, вечно у тебя, дурака, все не слава богу, и полезла в сумочку за деньгами.

Полученные деньги риелторша разделила пополам. Одну часть прикрепила к договору при помощи розовой пластмассовой скрепки, другую убрала в кошелек, сшитый в виде симпатичной мышиной мордочки. Я догадалась: кошелек был ее личной вещью.

– А вы не смотрите! – Девушка перехватила мой заинтересованный взгляд. – Я ничего плохого не делаю. Мы работаем на таких условиях – вот и все!

– Хорошие условия, – заметила я задумчиво.

– Чего ж хорошего-то? Виси целый день на телефоне, потом мчись куда-нибудь на выселки, грязь меси...

– Много приходится ездить?

– Когда как. Главное – по телефону договориться правильно. Ведь клиентов – их не поймешь! У каждого свои закидоны. Кому не нравится вид из окна, кому кафель в туалете, кому гардины в спальне. Вот вчера я в Лианозово ездила. Полдня промоталась – и вернулась ни с чем!

– Зато сегодня...

– Ну еще б и сегодня! Обломы случаются, конечно, но не каждый же день!

– Значит, вы почти каждый день... получаете вот такую сумму? – спросила я, забыв о приличиях.

– Суммы бывают разные. Все зависит от стоимости квартиры, – буркнула девица. – И насчет каждого дня вы тоже, конечно, хватили. Но кое-что я, в общем, имею.

– А вашему агентству, случайно, не требуются сотрудники?

– Да смотря какие.

– Ну... вот как вы.

– Агенты? Да сколько угодно! Агенты всем всегда требуются. Работа уж очень неблагодарная. И без зарплаты еще...

– А это? – Я беззастенчиво кивнула на сумку, в которую только что был спрятан мышиный кошелек.

– Так это проценты! Что потопаешь, то и полопаешь.

– Интересно было бы так потопать.

– Если интересно, пишите телефон.

Утром следующего дня я, как обычно, накормила своих мужчин завтраком, сделала укол Георгию Петровичу, вымыла посуду и отправилась на собеседование в агентство недвижимости «Моя крепость».

20

С этого дня в нашей жизни начался новый период, который можно описать при помощи простых двусоставных предложений.

Риелторская фирма «Моя крепость» находилось через дорогу от нашего дома. Я работала там сначала агентом, потом менеджером, далее – начальником отдела аренды, а недавно возглавила территориальное отделение компании.

Мне пришлось немало учиться.

Прослушав несколько краткосрочных риелторских курсов, я поступила на профильный факультет строительного университета. Потом были бесчисленные семинары и тренинги, касающиеся юридической базы риелторских операций, состояния московского жилого фонда, основных направлений городской жилищной политики, современных методик продаж и прочее, прочее, прочее.

Георгий Петрович умер через полгода.

Вадим сидел без работы, мучась профессиональной невостребованностью и угрызениями совести.

Я старалась оградить его от этих угрызений. Уверяла: мы живем на медные деньги, которые я зарабатываю простым неквалифицированным трудом.

На самом деле все было не так. И труд – не такой уж простой, и деньги – не такие уж медные.

– Да ты пойми, тут не в конкретике дело! – Вадим выходил из себя, пытаясь растолковать мне очевидные вещи. – Дороже или дешевле, но ведь работаешь ты одна. Я у тебя на шее сижу!

Несколько раз он порывался поступить в морильщики тараканов или на какие-то аналогичные должности, но я вовремя и очень умело пресекала его дурацкие попытки.

А потом у меня появилась одна клиентка – амбициозная провинциальная дамочка, во что бы то ни стало мечтающая жить на Кутузовском проспекте. Как часто случается с людьми подобного сорта, ее амбиции намного опережали ее возможности, в том числе и по части финансов. Но я помогла ей, и за это она пристроила Вадима в скромную компанию, занимающуюся оптовой торговлей со странами Ближнего Востока.

Вопреки моим предчувствиям компания понемногу набирала обороты. Когда после нескольких лет службы Вадиму предложили место главного специалиста, он был страшно горд и счастлив, хотя и виду не подавал.

Обмануть он мог кого угодно, но не меня! Я знала его тайные слабости и страсти, мельчайшие склонности и привычки. А главное, к тому моменту я уже поняла: мой цветок вырос в условиях извращенной – мичуринской – теплицы.

Детство и юность Вадима прошли как будто на сцене. Бездарные актеры-родители разыгрывали для него скучную, правильную пьесу: они не любили друг друга, не ссорились и не мирились, и все, что происходило между ними, строго подчинялось правилам этикета. А малейшее отклонение воспринималось как моветон!

Все мы родом из детства.

Не без содрогания я вдруг увидела: главное в жизни для Вадима – соблюсти приличия. До недавних пор он зарабатывал меньше жены, считал это неприличным и страшно нервничал. Теперь, слава богу, добился паритета – равенства наших зарплат. У него с сердца скатился тяжелый камень. Больше беспокоиться ему не о чем!

Я принялась перебирать нашу жизнь, ища подтверждения или опровержения своего открытия. Найти опровержение оказалось проще.

Вот оно – сам факт нашего брака! Женившись на мне против воли матери, Вадик грубо нарушил семейные устои.

Да, нарушил. Но он же не был волен! У него просто зависимость была от меня. Обыкновенная физиологическая зависимость!

Я стала для него первым проводником в радостную, солнечную страну секса. И он не захотел остаться в одиночестве в этой прекрасной стране. Он просто не мог... не мог противостоять зову могучего, древнего инстинкта! Но он никогда не любил меня. Хотя бы потому, что любить его не учили. Не было у них в семье такого понятия.

Словом, я вышла замуж за грубую, бесчувственную колоду!..