Мертвая улика

– Вам нельзя курить, – понизила голос девушка. – Хотя бы здесь потерпите, а?

– Меня через два дня выпишут, – сообщил Гуров.

– А я врачу пожалуюсь, – решительно заявила Айгуль.

– И не стыдно?

– Такая работа. На улице, если что, холодно. И снег идет.

– Да я на пять минут, ты же знаешь.

Айгуль улыбнулась и снова уткнулась в бумаги. Лев Иванович двинулся дальше, в сторону лифта. Проходя мимо холла, заметил свою спасительницу, сидевшую в одном из кресел. Соседнее кресло занимал грузный пожилой мужчина с усталым выражением лица. Он проводил Гурова безучастным взглядом, а вот его дочь кивнула Льву Ивановичу.

В ожидании лифта сыщик подошел к окну, но разглядеть за стеклом что-либо было невозможно, так как мешал яркий свет за спиной. Гурову пришлось оценивать собственное отражение и молиться, чтобы его выпустили из корпуса на улицу.

Створки лифта разъехались в разные стороны. Гуров заторопился зайти внутрь, но неожиданно шагнувший из кабинки Анатолий Игоревич заставил его остановиться.

– О! – задорно воскликнул он. – Лев Иванович!

– Он самый, – согласился Гуров. – Забыли что-то?

– А я по вашу душу.

Врач подхватил пациента под руку и потянул обратно в больничный коридор. Гуров, мысленно чертыхаясь, повиновался.

– Вы, я вижу, сбежать вздумали? – спросил Анатолий Игоревич.

– Бог с вами, доктор, – удивился Гуров. – У вас не забалуешь.

– А зачем в куртку нарядились? Курить собрались?

– Не курю, – соврал Гуров. – Просто подышать свежим воздухом захотелось. Здесь даже палату проветривать не разрешают.

– Безобразие, – согласился врач. – Но курить вам сейчас не нужно, вы же это понимаете?

– Но я…

– Присядем на минутку.

Они дошли до холла, который уже пустовал. Гуров послушно опустился в кресло, в котором недавно сидела его новая знакомая. Анатолий Игоревич сел в кресло рядом.

– От куртки тянет табачным дымом, – пояснил он. – Вы курите, Лев Иванович. Я лично два дня назад заметил вас возле нашего корпуса. Вы там за елками прятались и меня не увидели. Не подумайте, что мы тут следим за всеми пациентами, но если уж вы плохо спрятались, то думаю, что имею право дать вам совет. Как лечащий врач, разумеется.

– Я вас понял, – произнес Гуров.

– Я и сам курю, но меня хотя бы не избивали, – добавил врач. – Но если так уж хочется, то постарайтесь сократить количество побегов из палаты на улицу. Скажем, раза в два. Как думаете, у вас получится?

«Сволочь, – мелькнула мысль в гудящей голове Льва Ивановича. – Пристыдил, зараза».

Анатолий Игоревич согнал улыбку с губ и придвинулся к Гурову ближе.

– И все-таки хорошо, что я вас встретил. Иначе пришлось бы ждать. Собирайте вещи, Лев Иванович. Сейчас вы поедете домой.

Гуров уставился на врача.

– А что случилось-то? – непонимающе протянул он. – Мы с вами попрощались минут двадцать назад, и тогда вы категорически не хотели со мной расставаться. Что случилось за время вашего отсутствия? Жена, что ли, уговорила?

– Нет, ваша супруга здесь ни при чем, – скривил губы врач. – Ей, кстати, пришлось добираться до работы на такси. А отвезти я ее не смог потому, что мне позвонил ваш начальник. Что-то там стряслось, и без вашей помощи, кажется, ему не обойтись. Единственное, что я сделал, так это попросил не использовать вас… как бы это лучше сказать… физически.

Гуров молчал и не сводил глаз с Анатолия Игоревича.

– Никаких резких движений, – заявил тот. – Ни погонь, ни засад, ничего подобного. И мне обещали, хоть я и не верю таким обещаниям.

– Домой, значит?

– Домой. За выпиской приезжайте на следующей неделе, я приготовлю и оставлю в ординаторской.

– Значит, мне вы не поверили, а моему начальнику подчинились? – уточнил Гуров.

На это Анатолий Игоревич предпочел не отвечать. Он поднялся из кресла, одернул распахнутую дубленку, тем самым дав понять, что разговор окончен, после чего обернулся к стойке поста медсестры. Гуров встал и неуверенным шагом направился следом.

– Айгуль, Лев Иванович сейчас покинет стационар ввиду служебной необходимости, – пояснил он. – Не записывайте его в «бегуны». Я отпустил.

Айгуль удивленно перевела взгляд на Гурова.

– Надолго? – спросила медсестра.

– Выписывают, – пояснил Лев Иванович. – Хотел бы остаться, но не могу.

– Собирайтесь, Лев Иванович, – грустно проговорил доктор. – Возле КПП вас ждет машина. Охрану я сейчас предупрежу. Да уж… Ваша служба и опасна, и трудна. Что ж… это я прекрасно понимаю.

Со Стасом Гуров объяснялся уже на бегу. С трудом удерживая телефон возле уха плечом, он быстро набивал в пакеты все, что обнаружил в своей больничной тумбочке: больничную одежду, тапочки, шерстяные носки, полотенце, скрученный тюбик с остатками зубной пасты, чашку, ложку, наполовину пустую бутылку с минеральной водой, тоненькую книгу с кроссвордами, зарядку для телефона.

Собравшись, он еще раз осмотрелся – не забыл ли чего-то? Заглянул под кровать, отодвинул тумбочку, перетряхнул постельное белье. Возвращаться в больницу из-за собственной рассеянности совершенно не хотелось. Поняв, что ничего не забыл, Гуров подошел к окну и открыл его настежь. В лицо тут же полетели колкие снежинки.

Прямо под окнами горел уличный фонарь. Казалось, он совсем близко и до его светильника можно дотронуться, если просто протянуть руку.

Глава 2

За больничными воротами Гурова действительно ждали. Заметив знакомую фигуру, нахохлившуюся неподалеку, он уверенным шагом направился в ее сторону.

– А чего на своих двоих? Мне сказали, что ты на машине, – не доходя пару шагов до человека, спросил Гуров.

Генерал-майор Орлов, непосредственный начальник, а также старинный приятель Гурова, не ответил. Так и остался стоять на месте, засунув руки в карманы пальто. Медсестра Айгуль не обманула: Москву накрывал снегопад. Не такой уж сильный, но вкупе с ветром доставляющий дискомфорт всем, кто под него попал. Высокая влажность воздуха тоже делала свое дело. На улице было зябко, и Гуров, как только вышел из корпуса, сразу же натянул рукава на кисти рук.

А одежда и непокрытая голова Орлова, пока он ожидал Льва Ивановича, успели покрыться снегом. Издалека казалось, будто его плечи и голову кто-то обильно посыпал сахарной пудрой, которая теперь красиво поблескивала в свете уличных фонарей.

– Приехал на служебной машине, но водителя пришлось отпустить. Что-то там у него дома случилось. То ли ребенок руку вывихнул, то ли жена. Все на ушах. Я ж не зверь. Ты как?