Отель с видом на смерть (сборник)

– Ты скоро, Денис? Мне скучно! – прервал полемику капризный женский голос.

Парень заткнулся на полуслове и густо покраснел (а что, мол, такого?). Вот с этого и следовало начинать. Отворилась дверь в конце коридора, и показалась растрепанная носатая особа с сигаретой на нижней губе. Висящие до пупка прелести кое-как прикрывала мятая простыня. Меньше всего эта, с позволения сказать, женщина напоминала Алису Верницкую. Да и где сейчас Алиса? Бедная крошка.

– Здра-авствуйте, – протянула особа.

– Любопытный феномен, – ухмыльнулся Максимов. – Мальчик с девочкой дружил, все такое…

– Ага, – улыбнулась особа. – А все, что им нужно, – это любовь.

– Вы ничего не желаете добавить к вышесказанному, Денис?

– Не желаю, – огрызнулся тот. – Я все сказал.

– Ну-ну, – усмехнулся Максимов. – Приятная у вас компания, ничего не скажешь.

И ушел, не попрощавшись, мягко притворив входную дверь. Не понять ему этого женского феномена. Чем руководствуются девушки с высшим образованием, выбирая в сопостельники ярко выраженное мурло? Им без разницы?

Твердо убежденный, что пора запрещать женщинам любить ушами, он пересек двор в обратном направлении, пробуравил арку, вышел на оживленную улицу и стал как вкопанный. Неужели снова?..

Самое время начинать нервничать. Попал под наблюдение? А с какой, позвольте, стати? Он угрюмо смотрел на запруженную движением улицу и чувствовал нарастающую злость. Может, милиция? Почему столь нездоровый интерес проявлял к его персоне капитан Корнеев? Почему мурыжил несколько часов кряду, настойчиво сверля глазами и думая о своем?.. Нет, вряд ли. Не будет милиция наблюдать за частными сыщиками – это выше ее профессиональной гордости. Тогда кто? И где, интересно, в данный момент находится поднадзорная Алиса Верницкая? Вернер любой сюрприз преподнести может…

О местонахождении клиентки он узнал буквально через минуту. От созерцания оживленной улицы Максимова отвлек каприс Паганини из кармана.

– Константин Андреевич? – спросил насмешливый женский голос. – Это Галина, здравствуйте.

– Здравствуйте, – растерялся Максимов.

– Вы не помните меня? Мы вчера с вами создавали аварийные ситуации на дорогах. Развлекли меня и даже деньги заплатили. Я купила себе в подарок букет замечательных тюльпанов – на ваши деньги. От вас же не дождешься.

– Конечно, помню, Галина, – оживился Максимов. – Это было незабываемо. Благодаря вам я нашел свою клиентку, потерял и снова нашел. Вот только напрасно она целовалась с молодым «жирафом». Абсолютно жалкая и ничтожная личность.

– А вы не поняли сразу? Я бы с этим мерином и в одно такси не села. В данный момент ваша клиентка целуется с другим. Тут такая любовь под открытым небом, вы бы только видели… Оттого и звоню, может, вам интересно? Я стою у «Золотых куполов» – проезжала мимо, зашла в автозапчасти, а они из соседней двери выходят. Случайно, представляете? А сейчас сидят в кафе напротив «Куполов», едят мороженое и милуются. Вам интересно?

Он должен развеяться. Непременно. Так и тронуться недолго. До «Куполов» минут пятнадцать езды – не самый ближний свет, но бюджет агентства на такси в текущем месяце еще не вычерпан, почему не прогуляться?

– Замечательно, Галина, договорились. Если наши голубки вдруг разлетятся – держите меня в курсе. – Он шагнул к бровке тротуара и поднял руку.

Торговая зона с «Золотыми куполами» в центре к окончанию рабочего дня напоминала муравейник. Импровизированная автостоянка вблизи кафе «В гостях у гнома» ломилась от авто. Галина помахала ему рукой – она сидела в сиреневой «девятке», разрисованной рекламой автошколы.

«Слишком много женщин, неприлично много…» – бормотал Максимов, обтекая разнокалиберные капоты.

– Присаживайтесь, уважаемый сыщик, – отворила Галина дверцу.

Надвинув, будто шляпу, дежурную улыбку, он втек в салон и занял предложенное место. Машинально принюхался. Вчера он ничего не чувствовал – ветер дул в открытые окна, а сегодня довелось. Запах был с горчинкой. Черемуха и сандаловое дерево. Она уловила непроизвольное движение. Улыбнулась, блеснув морщинками.

– От «Шеррер-два», Константин Андреевич. Парфюм для дам элегантного возраста. Я не банкирша, конечно, но считаю, что хороший аромат способен заглушить запах бензина. Вы судите о женщинах по их парфюмерным преференциям?

– И не только, – улыбнулся Максимов. – Еще по форме носа, разрезу глаз и овалу лица. Душевные качества оставляю на потом. А иногда и вовсе игнорирую.

– Логично, – кивнула женщина. – Ну что ж, любуйтесь на свою девчушку. Третий столик слева – их сейчас официантка заслоняет…

За Вернера можно было только порадоваться. Удивительная способность совмещать зарабатывание денег с их бесшабашным спусканием. Процесс охраны и охмурения входил в решающую фазу. Вернер с Алисой сидели за столом, тесно прижавшись друг к дружке, с мороженым было покончено, оставалась лишь самая малость – довести до кондиции, поднажать… Алиса что-то щебетала, источая несмелую улыбку, Вернер ласково поглаживал ее по плечу и снисходительно посматривал на официанток: мол, сегодня, мордашки, не ваша очередь, но не беспокойтесь, я еще приду.

Сдерживая смех, Максимов вынул сотовый телефон, попутно служивший фотокамерой, и сделал несколько снимков. Будет чем порадовать сотрудника.

– Здорово я вам помогаю, да? – обрадовалась Галина.

– Ваш вклад в процесс дознания просто неоценим, – похвалил Максимов. – Мы выведем этого тихушника на чистую воду, не сомневайтесь. Это наш сотрудник, он выполняет важное и ответственное задание, но что-то не припомню, чтобы в инструкциях значились шуры-муры с клиенткой.

– И всего-то? – разочарованно протянула Галина. Максимов рассмеялся – уж больно расстроенное она изобразила личико. Хорошее такое личико, выразительное, даже морщинки и усталость от четвертого десятка неблагодарной жизни его решительно не портили.

Расстройство оказалось краткосрочным. Через минуту Галина уже хихикала над нелепостью ситуации. К сожалению, у Максимова рабочий день еще не кончился, о чем он с глубоким прискорбием и поведал. «Полевые» агенты все в трудах, а какой он им подаст пример?

– Приятно с вами развлекаться, Галина, однако работа есть работа. Вынужден откланяться. Кстати, насчет водителя с личным транспортом я, пожалуй, подумаю. Звоните.

– Да сидите уж, – улыбнулась Галина, заводя мотор. – Довезу вас до вашей многотрудной работы. Диктуйте адрес.

От такого предложения трудно отказаться. Максимов комфортно вмялся в кресло и приготовился плескать адреналином.

– Вот и все, – сказала Галина, ударяя по тормозам в миллиметре от ярко-красного «террано», – платить не нужно, фирма платит. Работайте, Константин Андреевич.

– А вы что будете делать?

– Пора об ужине подумать, – пожала Галина плечами. – Да пораньше спать лягу. В семь утра опять на автодром – новичков тренировать. Знаете, Константин Андреевич, ну просто жуткое количество людей, возмечтавших научиться ездить.

– А на ужин у вас что?

– Шницель по-баварски, – улыбнулась Галина. – В кафе напротив дома. Неплохая кухня, но, боюсь, через год меня разнесет – в машину не сяду.

– А как ваш муж относится к фастфуду?

– Никак не относится, – покачала она головой. – Мой муж… объелся груш.

– В каком это смысле?

– В прямом. Наелся фруктов немытых, живот вспучило – в больнице дополнительную заразу занесли… у нас ведь по-прежнему самая передовая медицина в мире. Теперь на кладбище по субботам езжу, фиалочки сажаю.

– Простите.

– Ничего. Давно это было, свыклась. До свидания, Константин Андреевич.

Он сидел в пустом офисе и кропотливо восстанавливал в памяти промчавшийся как паровоз день. На часах начало восьмого. Сорок минут назад ушла ворчащая, разозленная на весь свет Любаша. Полчаса переработала! Пора и самому закругляться.

Зазвонил сотовый.

– Вести с полей, – бодро отрапортовал Лохматов. – Не поверите, Константин Андреевич, но я нашел Эдика. Того самого, что за Алисой хвостиком тянется. Соседи навели. Неприятный тип, бррр. Подрабатывает грузчиком в продуктовом магазине – напротив дома. Недавно сгрузил с машины коробки с майонезом, купил колдырь, зафуфырили с приятелем на лавочке – вы бы видели этого приятеля…

– Понятнее выражайся, – буркнул Максимов. – Если купили колдырь – значит, заколдырили, если фуфырь – значит, зафуфырили. Не надо коверкать русский язык.