Геноцид

– Тогда выходит, что и на Глубине вода со временем станет пресной? – сделал вполне закономерный, как ему казалось, вывод Раф.

– Нет, – отрицательно качнул головой Виираппан. – Вода постоянно испаряется с поверхности моря, и концентрация солей остается прежней.

– Откуда тебе это известно? – прищурившись, не то подозрительно, не то с интересом посмотрел на старика Раф.

– Я умею наблюдать, анализировать и делать выводы, – едва заметно улыбнулся Виираппан.

– Другие, выходит, этого не умеют? – с сомнением наклонил голову Раф.

– Раф, мальчик мой, ты и представить себе не можешь, насколько скучны и нелюбопытны большинство людей. Их вполне устраивает то, что мир вокруг них пребывает в неизменном состоянии, – изо дня в день, из месяца в месяц, из года в год… А, раз так, то его и не требуется понимать. То, что с монотонным однообразием повторяет само себя, достаточно воспринимать как данность, как кольцо, у которого нет ни начала ни конца.

Раф не во всем был согласен с Виираппаном, но решил пока не возражать. Старик говорил интересные, хотя и не совсем понятные вещи. Такое редко от кого услышишь. Да что там редко, – старик прав, никому нет дела до того, почему в мире все происходит именно так, а не иначе. Да и самому Рафу все это, по большому счету, по фигу. А все же любопытно. Тем более, что пока за стенами надстройки льет дождь и ветер рвет в клочья небо и бросает волны одну на другую, делать особенно нечего.

– Кстати! – тихонько хлопнул в ладоши Виираппан. – Обрати внимание, мы легко и непринужденно пользуемся такими понятиями, как минута, час, день, месяц, год. Никому не нужно объяснять, что это такое. Но при этом у нас нет инструментов для измерения времени. У нас нет календаря, чтобы отмечать смену дней и лет.

– А зачем? – пожал плечами Раф. – Наступило утро – вот и новый день. Тридцать дней прошло – вот и месяц. Молодой тростник вырос и начал сохнуть – полгода.

– Согласен, – кивнул Виираппан. – В повседневной жизни достаточно определять время на глаз. Любое событие мы воспринимаем, как образ или даже как голую схему. Детали, причинно-следственные связи нас не интересуют. Нам не требуется календарь, потому что у нас нет истории.

– А она нужна? – с сомнением прищурился Раф.

– А как же! – взволнованно и одновременно с досадой всплеснул руками Виираппан. – Как иначе мы узнаем о том, что было до нас? Как передадим будущим поколениям знания о себе?

Раф озадаченно поскреб ногтем щеку – побриться пора.

– К чему все это?

– Ты хочешь сказать, – недоверие прозвучало в голосе Виираппана, – что тебе совершенно безразлично, с чего началась жизнь на Мелководье?

Раф задумался, но лишь на секунду.

– Да, – уверенно ответил он.

– Ха! – Виираппан вскинул руки и звонко шлепнул себя по коленкам.

Похоже, ему больше нечего было сказать.

Раф равнодушно пожал плечами и откусил кусок вяленой рыбы. Да, хорошая получилась партия. За полкорзины такой вяленой спинки на Квадратном острове можно новую куртку выменять.

– Хорошо. – Виираппан снова хлопнул себя по коленке, на этот раз одной ладонью. – Я вижу, с тобой еще рано разговаривать об истории.

Раф с отсутствующим видом еще раз пожал плечами – не очень-то, мол, и хотелось.

– Давай вернемся к тому, с чего мы начали, – предложил старик.

– А с чего мы начали? – озадаченно сдвинул брови Раф.

– Ты спросил, как я оказался на глубине, – напомнил Виираппан.

– Точно, – улыбнулся Раф. – А ты начал рассказывать про соленую и пресную воду.

– Как мы выяснили, – Виираппан выпрямил спину, расправил плечи и сложил руки на коленях, – обычно пресная вода стекает с Мелководья на Глубину. Но когда сильный ветер дует с Глубины, он гонит соленую воду на Мелководье. Такое случается нечасто, обычно перед штормом.

– Верно, – согласился Раф. – Ветер с Глубины – верный признак того, что будет шторм. А значит, нужно уходить подальше и ставить плот на якорь.

– Когда ветер гонит воду с Глубины на Мелководье, случается, что волны приносят с собой очень интересные вещи.

– Вещи? – не понял Раф. – Ты имеешь в виду то, что было смыто с плотов, унесенных на Глубину.

– Нет, – медленно покачал головой Виираппан. – Я имею в виду совсем другие вещи. Странные вещи. Вещи, которых нет, которых просто не может быть в нашем мире.

Глава 3

Раф тихонько посасывал кончик рыбьей спинки и ждал продолжения. Какие еще странные вещи приносят с Глубины волны? О чем говорит этот сам по себе странный старик? У Рафа имелись вопросы, но он не торопился их задавать. Куда спешить, – шторм зарядил не на один день.

Но вместо того чтобы продолжить рассказ о странных вещах, Виираппан пододвинул Рафу свою пустую чашку.

Раф взял чайник, – хмеля в нем оставалось почти наполовину, – и заново наполнил чашки, свою и старика.

Виираппан сделал глоток и блаженно зажмурился. Глядя на него, Раф почему-то подумал, что старик нарочно демонстрирует удовольствие, чтобы хотя бы таким образом отблагодарить хозяина.

Виираппан открыл глаза.

– Замечательный у тебя хмель.

– Я сам его обжариваю, – объяснил Раф. – Добавляю в огонь смолистые веточки.

Старик с пониманием наклонил голову, сделал еще глоток и с видом знатока вытянул губы трубочкой.

– Да, – кивнул он, – чувствуется легкий смолистый привкус.

Виираппан еще отпил хмеля и поставил чашку на столик.

– Так о чем мы? – хитро прищурившись, посмотрел он на Рафа.

Раф едва не усмехнулся, – похоже, старик хотел проверить, насколько внимательно он слушает его историю.

– О странных вещах, которые приносят волны с Глубины, – сказал Раф.

– Верно, – улыбнулся Виираппан. – Это вещи из другого мира.

– А есть другой мир? – спросил Раф.

Просто так спросил, без особого интереса, только чтобы поддержать разговор. Ну, в самом деле, какая ему, Рафу, разница, есть другой мир или нет, если он живет в этом мире, на Мелководье?

– Конечно, – уверенно наклонил голову Виираппан. – И не один!

Проявленный Рафом интерес старик принял за чистую монету. Потому что ему хотелось в это верить. Раф понял, старику не хватало собеседника, которому он мог бы рассказывать свои невероятные истории.