Чем черт не шутит

– Зря ты так, Каштаков, право слово, зря. Мы, между прочим, свое дело знаем.

– Вы же, вроде, прежде со святошами на дружеской ноге были.

– Мы и сейчас не расплевываемся. Да только святоши – они ведь такие, – Малинин сделал замысловатый жест рукой. – Себе на уме. Дружба, мол, дружбой, а государственные секреты – статья особая. И следует признать, система защиты этих самых государственных секретов у них очень хорошо поставлена.

– И вы решили, что пенсионеры сделают за вас всю грязную работу?

– Ну, не такая уж она и грязная, – улыбнулся чекист. – Можно подумать, ты занимаешься чем-то другим.

– У меня уровень другой.

– Это верно, – согласился Малинин. – Уровень у тебя низковат. Все больше мелкое ворье и обманутые наследники.

– Меня это устраивает.

– Ну и замечательно. Человек должен знать свое место.

– Почему тогда Хуупы пришли ко мне, а не к вам?

– Да потому что мы их не вербовали, – усмехнулся мне в лицо Малинин. – Понятно, Шерлок Холмс? Ни на нас, ни на кого другого Хуупы не работают. Они просто-напросто поехали к сынуле в гости. Ну, а мы, на всякий случай, решили за ними приглядеть. Мало ли чего может случиться. Обычная, штатная процедура. А вот когда они к тебе прибежали, тут уж мы, понятное дело, насторожились.

– То есть, вам теперь тоже нужна эта камера?

– Естественно! Куда больше, чем Хуупам! Ведь если кто-то средь бела дня, в центре ГУМа решил украсть у эстонцев камеру, то это значит… Что это значит, Каштаков?

– Значит, кому-то стало жутко интересно, как Хуупы провели отпуск.

– Примерно так, – кивнул Малинин. – А раз это кому-то очень интересно, так, значит, и нам не безразлично. Ты как, не собираешься от этого дела отказаться? А, Каштаков?

– Ну, если вы гарантируете, что Хуупы не работают ни на какую спецслужбу…

– Хуупы – безобиднейшие старики. Ты просто обязан им помочь, Каштаков!

– А на вашу помощь, господин полковник, я могу рассчитывать?

– Не могу сказать, что всегда и во всем… Но от ментов, которым ты своевременно о находке трупа не сообщил, я тебя прикрою. Держи!

Он протянул мне пустой пластиковый стакан из-под кофе.

Я автоматически взял стакан и только после этого спросил:

– Зачем?

– По дороге выбросишь, – усмехнулся чекист.

Это у него юмор такой. Чекистский.

Подводя общий итог, можно сказать, что день прошел так себе. Беготни было много, результативность – близкая к нулевой. Кое-какая информация имелась, но пока это были лишь разрозненные фрагменты, не желавшие складываться в единую картину. Самым неприятным моментом было то, что я прекрасно понимал: заказчик, получив мемори-карту из камеры Хуупов, вряд ли станет хранить ее в своей коллекции. Если кража была связана со стремлением избежать утечки информации, тогда мемка сразу же будет уничтожена. Шансы найти мемку целой сохранялись лишь в том случае, если кто-то организовал кражу камеры, с тем чтобы, наоборот, добыть интересующую его информацию.

Да и ситуация с Лоей тоже не прояснилась и не сдвинулась с мертвой точки. С одной стороны, она категорично заявляет, что уйдет, как только мы закончим это дело. С другой – ведет себя так, будто ей не хочется уходить. В общем, пока – полная неопределенность.

А потому я принял единственно верное в данной ситуации решение – пойти домой и как следует выспаться. Кто знает, будет ли у меня еще такой шанс в ближайшие дни?

Дрозд пролетел, чиркнув острым крылом по солнечному лучу, и сел на ветку.

Глава 10

Спал я крепко, почти без снов. Только под утро какая-то чушь привиделась. Вроде как сидел я под деревом на куче облетевших листьев. А на дереве – ни листочка. Только голые ветки, на которых висят странные плоды грушевидной формы, но почему-то голубого цвета. Я сижу себе, и вроде бы мне хорошо. Во всяком случае, ни тревоги, ни беспокойства я не ощущал. Как вдруг невесть откуда появляется полковник Малинин. Почему-то в генеральском парадном кителе. Весь в орденах, с саблей на боку. И фуражка у него с такой высокой тульей, что кажется, облака цепляет. А на фуражке – трехглавый орел! Или это Змей Горыныч? Я толком не рассмотрел. В одной руке у генерал-полковника щит, а в другой – меч. И тот и другой золотом отливают, блещут на солнце. Подходит ко мне заслуженный чекист Московии Вячеслав Степанович Малинин, оружие аккуратно на землю кладет, достает из кармана шаурму и, ни слова не говоря, начинает меня ею кормить. Ну а дальше все, как и положено в дурном сне. Я хочу бежать, но не могу с места сдвинуться. Ноги будто в густой кисель проваливаются. Хочу кричать – но не могу издать ни звука. Горло словно ватой забито. А Малинин вдруг ни с того ни с сего начинает стихи декламировать. И самое смешное, или кошмарное, что стихи эти я запомнил! Слово в слово!

Там, за бледными облаками,
Гусь на юг улетает с криком.
Двадцать тысяч ли пройдено нами,
Но лишь тех назовут смельчаками,
Кто дойдет до Стены Великой!

Пик вознесся над Люпаньшанем,
Ветер западный треплет знамена…
Мы с веревкой в руках решаем,
Как скрутить нам седого дракона.

Вот такая, понимаешь, бредятина.

Я ведь даже не знаю, что собой представляет этот самый Люпаньшань. Хотя могу предположить, что это что-то китайское. С другой стороны, что нынче не китайское? Разве что только стихи Пушкина.

Одним словом, я был несказанно рад, когда проснулся. И сразу, для поднятия настроения, сунул в музыкальный центр диск Зута Симса. И сделал звук погромче. После чего, напевая и пританцовывая в такт заводной музыке, включил на кухне чайник и отправился под душ.

Блям-блям! – нахально рассмеялся надо мной дверной звонок.

Вот так всегда! Не замечали? Только почувствуешь прилив хорошего настроения, только начнешь думать о чем-нибудь абстрактно-приятном, как тебе сразу по голове – блям-блям! Хорошего настроения как не бывало.

Чертыхаясь, я вылез из-под душа, наскоро обтерся, накинул халат и пошлепал босыми пятками к двери.

С экрана камеры наблюдения мне жизнерадостно улыбался Гамигин. И чего он, спрашивается, с утра такой веселый? Не иначе как раскрыл преступление.

Я открыл дверь и мрачно кивнул:

– Привет. Заходи.

Переступив порог, демон остановился, широко расставив ноги, с гордым видом выпятил грудь и обеими руками закинул назад полы длинного кожаного плаща.

– Чаю хочешь?

Похоже, он ждал не такой вопрос.

– Ты плохо выглядишь.

– Естественно. Ты меня из-под душа вытащил. Я даже побриться не успел.

Запахнув с недовольным видом халат, я пошлепал на кухню.