Мир-на-Оси

За что схлопотал еще одну звонкую оплеуху.

– Хватит драться-то! – рыкнул на жену шенген.

Во всем должен быть свой порядок. Есть время получать затрещины и время затрещины раздавать. Жена, понятное дело, имела повод малость побеситься. Основания на то имелись – Алик это готов был признать. Не особо серьезные, но все же. Однако даже самая драчливая жена должна понимать, что нельзя пренебрегать таким понятием, как чувство меры. Иначе может случиться непоправимое.

Мара была умной шенгенкой, а потому не стала гнуть палку сильнее, чем позволял ее запас прочности.

– Рассказывай, – с грустью посмотрела она на мужа. – Мигрень ты моя хроническая.

– А чего тут рассказывать-то? – Уяснив, что его более не станут бить, Алик приободрился, усмехнулся и подтер рукавом нос. Орел, а не мужчина! – Все было задумано как надо. Хозяин чего велел-то? В зале все как следует прибрать. Хозяин – мужик толковый, правильный. Ну вот я и решил для него постараться. Для кого бы другого – ни за что б не стал! А для Бургомистра нашего дорогого – со всем душевным радушием…

Алик мог еще долго заливаться соловьем по поводу щедрот, любезностей, благонравности и прочих восхитительных качеств доброго хозяина. Поэтому Мара сочла за должное вмешаться.

– И что ты на этот раз учудил, чудовище?

Она так и сказала «на этот раз». Из чего всякий внимательный слушатель мог сделать вывод, что этот прокол у Алика не первый. А потому шенген знал, как следует себя вести в такой ситуации.

Алик опустил голову, стыдливо потупил взор, спрятал руки за спину и негромко, скромно так, произнес:

– Кадавра.

Мара подалась вперед, как будто какой увалень что есть мочи толкнул ее в спину.

– Что?

Алик быстро глянул на жену из-под насупленных бровей.

– Кадавра, говорю, – и на всякий случай поинтересовался: – Ты что, оглохла?

– Нет, – медленно, с затаенной угрозой покачала головой Мара. – Я-то не оглохла. А вот ты, должно быть, совсем из ума выжил! Зачем тебе кадавр понадобился, ирод ты стоеросовый?

– А как бы я иначе пол в зале натер? – Алик, должно быть, вспомнил, что лучшая защита – это нападение, и тоже повысил голос. – Там же этот рояль огромадный стоял!

– Рояль можно было в сторону сдвинуть!

– В сторону? Тогда бы на паркете полосы остались!

– Он прав, – быстро кивнул Жорик. – Прав, остались бы полосы.

Только произнес он это так тихо, что Мара не услышала.

– И что же ты своему кадавру велел сделать?

– Велел вынести рояль из зала!

– И он?..

– И он вынес!

– Куда?

– Понятия не имею, – немного растерянно пожал плечами Алик. – Я его больше не видел.

– То есть как это не видел?

– А вот так! – Алик демонстративно глянул сначала в одну сторону, затем в другую, а потом еще зачем-то и ногу поднял. – Где кадавр? Нету кадавра!

– Нет кадавра – нет и проблем, – заметил склонный к философским умозаключениям Гена.

– Так, хорошо. – Мара явно не была склонна соглашаться с выводами Гены, она лишь настраивала себя на нужный лад, прекрасно понимая, что разруливать тупиковую ситуацию, созданную надотепой-муженьком, как всегда, придется ей самой. – Теперь скажи мне точно, слово в слово, что ты приказал кадавру?

Алик сосредоточенно помассировал пальцами складки на лбу.

– Ну, я так сразу и не вспомню…

– А по башке? – предложила посильную помощь Мара.

– Хорошо, я постараюсь, – тут же изменил тональность речи Алик. – Значит так, – он несколько раз щелкнул пальцами, как будто стараясь поймать нужный ритм. А затем быстрой скороговоркой выдал: – Я сказал ей, возьми этот чертов ящик и оттащи куда подальше. Да, именно так!

Справившись с задачкой, поначалу казавшейся ему невыполнимой, Алик счастливо улыбнулся.

Но нет, Мара не разделяла его восторгов.

– Во-первых, ты понимаешь, что таким образом формулировать задание для кадавра может только полный идиот?.. Хотя о чем я спрашиваю? Конечно же, нет!

– Ну почему же? – обиделся Алик.

– Потому что если бы ты это понимал, то никогда бы не отдал кадавру такого идиотского приказа!

– Логично, – подумав, согласился Алик.

– Второе. «Я сказал ей» – я правильно тебя поняла?

– Ну, это смотря в каком смысле, – задумчиво закатил глаза Алик.

– Кадавр был женского рода?

– Во всяком случае, мне так показалось… Или, может быть, мне хотелось так думать.

– Из чего ты его создал?

– Из старого манекена, что валялся в подвале. Он был никому не нужен. Точно. Я спрашивал у хозяина – он велел мне ее сжечь.

– Так это был женский манекен?

– Возможно, – попытался уйти от прямого ответа Алик.

– Точно, женский! – улыбнулся Гена и, подняв обе руки, изобразил то, что именно давало ему право признать манекен женской копией.