Невидимый мир демонов

И у всех живущих на земле возникает в наше время предощущение грядущей катастрофы, но человечество, томимое тяжелым предчувствием, не хочет остановиться, задуматься, понять, что же с ним происходит. Диавольские силы поработили ум и сердце живущих грехом, который согнул и исказил человека настолько, что он перестал видеть Бога, он уже не может выпрямиться, чтобы ум его осиял свет Божественной истины и тьма исчезла.

Так вспомним же, дорогие мои, как одним мановением Спасителя, одним Его словом, словом Божественной любви выпрямилась согбенная, страдавшая от насилия диавола восемнадцать лет.

Припадем к Спасителю Христу с мольбой и любовью, отрясем узы греха, отбежим соблазнов и обольщений диавольских. Припадем к Спасителю – именно этим мы сможем противостать диаволу, и убежит он от нас.

Научимся же понимать и беречь добро души своей, будем сторожить входы в свою душу, научимся видеть себя, тогда мы обнаружим все дела, все козни диавола внутри и вокруг нас. Так помолимся, чтобы дал нам Господь бодрый ум, трезвую совесть, открыл духовное зрение. И главное, никогда не будем забывать об исконном враге, воюющем на род человеческий.

И, помня, что сила борителя крепка, а наша сила немощна, смиренно припадем несомненной верой к Тому, Чья сила сильнее всякой другой.

Господи, имя Тебе – Сила, подкрепи же нас всех, изнемогающих и падающих. Аминь.

Иоанн (Крестьянкин), архимандрит

Глава 3

Тайные недуги души

Зло в мире

Тема о зле в человеке

Зло существует во всем мире – страдания, жестокая борьба, смерть – все это царит в мире, но только в человеке мы находим устремление к злу, как таковому. Это устремление постепенно доходит до идеи зла, – и среди людей мы нередко находим потребность к совершению зла. Это, конечно, есть некая болезнь духа, но она настолько связана с самой природой человека, настолько она повсеместна и захватывает все эпохи в истории, все возрасты людей, что встает вопрос, почему человек жаждет творить зло, ищет того, чтобы расстраивать чужую жизнь, прибегает к насилию, к уничтожению других людей?

Вопрос этот болезненно ущемляет и наше религиозное сознание. Почему Бог, источник жизни и всякого блага, допускает страшное развитие зла, терпит те ужасы, которые от убийства Авеля Каином до наших дней наполняют смятением нашу душу? Где причина непостижимого развития именно у людей жажды зла, – чего мы не находим в до-человеческой природе? Борьба за существование, беспощадная и жестокая, идет, правда, в до-человеческой природе, но здесь она является только борьбой за само существование, а не определяется никаким инстинктом разрушения или жаждой зла. Только человек может испытывать наслаждение от самого разрушения, переживать странную потребность сеять страдания. Именно в этой наклонности ко злу, в потребности творить зло, человек резко и глубоко отличается от всего до-человеческого мира. При объяснении «загадки» человека мы не можем обойти этого вопроса – тем более, что пока мы не объясним для себя страсти разрушения у человека, мы еще не проникли в тайну человека. С другой стороны, наше религиозное сознание, которое видит в Боге не только Творца вселенной, но и Промыслителя, мучительно переживает то, что с развитием исторической жизни зло не только не ослабевает, но, наоборот, увеличивается, становясь все более утонченным и страшным…

Христианское истолкование зла

Единственное удовлетворительное решение темы о зле дает христианство. Вот основы христианского понимания зла:

а) Зло не существует, как некое особое бытие или сущность; есть злые существа (злые духи, злые люди), но нет зла самого по себе. Суть же зла состоит в разрыве с Богом; этот разрыв есть акт свободы (у Ангелов и у людей).

б) Зло впервые возникло (т. е. появились злые существа) в ангельском мире; один из высших Ангелов (Денница), обладая свободой и той силой, которую Господь дал Ангелам, захотел отделиться от Бога, т. е. начал бунт. За Денницей последовали еще другие ангелы, – так возникло «царство сатаны». До времени Господь попускает их существование.

в) Не имея плоти, т. е. будучи чисто духовными существами, злые ангелы: (сатана и его служители) не могли замутить все бытие, но когда Господь создал человека, имеющего плоть и одаренного, с другой стороны, свободой, перед злыми духами открылась возможность соблазнять людей – и уже через людей внести расстройство в природу. О поврежденности природы вследствие того, что прародители, согрешив, утеряли свое царственное положение и мир остался «без хозяина».

г) Господь запретил первым людям вкушать от древа познания добра и зла. Господь не закрыл пути познания вообще, а только закрыл пути «познания добра и зла»; поскольку зло могло состоять лишь в разрыве с Богом, Бог закрыл самый путь для этого. Мысль о разрыве с Богом и не возникла у самих людей, – их соблазнил сатана, предложивший не следовать указаниям Бога, т. е. разорвать с Ним. Свобода, дарованная людям, открывала возможность этого, – и в этом объективная причина, что люди ступили на путь зла

д) Поступив вопреки прямому повелению Господа, люди тем самым нарушили свою сыновнюю связь с Ним, вследствие чего утеряли свое царственное положение в мире. Господь предупреждал Адама, что если он «вкусит плод от познания добра и зла», то «смертью умрет» (ст. 17). И действительно, разорвав с Богом, люди утеряли свою основу в Боге, и смерть вошла в их природу

е) Этим природа человеческая оторвалась от прямой связи с Богом; как говорит ап. Павел (Рим. 5, 12), «одним человеком грех (т. е. отрыв от Бога) вошел в мир и грехом смерть». Изменилась человеческая природа и ослабела; в ней остались ее дары, образ Божий и дар свободы остались в ней, но природа человека стала «удобопревратна», т. е. она стала подвержена соблазнам. Как говорит ап. Павел (Рим. 7, 15–23): «Не то делаю, что хочу, а что ненавижу, то делаю… уж не я делаю, но живущий во мне грех. Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю. По внутреннему человеку нахожу удовольствие в законе Божием, но в членах моих вижу иной закон, противоборствующий закону ума моего и делающий меня пленником закона греховного».

В этих словах ап. Павла дано яркое описание того, что мы видим у людей; в человеке, кроме образа Божьего, через который всегда струятся лучи свыше, несущие Божью правду нашей душе, т. е. уму и сердцу, совести, – образовался в самой природе человека второй центр его существа – начало греховности. Теперь уже навсегда закрылся перед людьми рай, теперь только «употребляющие усилие восхищают Царство Божие» (Мф. 11, 12), ибо «невозможно не придти соблазнам», сказал Господь (Лк. 17, 1).

То, что грех вошел в человеческую природу, и в ней образовался центр греховности, есть следствие изменения в человеческой природе от греха прародителей. Это есть «первородный грех»; начало греховности, создающее возможность соблазнов (со стороны сатаны и его служителей) не зависит уже только от нашей воли, так как это начало греховности вошло в нашу природу. Однако от каждого из нас зависит поддаваться или не поддаваться соблазнам. Путь человека и есть борьба за добро, за жизнь в Боге; совокупность всего того труда, который нам приходится нести в этой борьбе, составляет содержание аскетики (что значит «упражнений»).

ж) Грех человека замутил и всю дочеловеческую природу.

Почему допущено зло?

Таково христианское объяснение реальности и силы зла. Но тут нередко у людей возникает вопрос – неужели Бог, который предвидел падение Денницы и грех прародителей, не мог создать Ангелов и людей с такими свойствами, чтобы грех и зло не могли бы возникнуть? И второй вопрос, уже другого порядка, но связанный с темой зла и постоянно смущающий людей: почему Бог терпит такое страшное развитие зла на земле, какое мы наблюдаем сейчас, почему Он не прекращает его?

Что касается первого вопроса, то ответ на него заключается в понятии свободы. Без свободы человек не мог бы быть человеком в полноте и силе его свойств, – он мог бы быть лишь высшим животным, живущим по инстинктам; лишь в свободе раскрывается наша воля, лишь на просторах свободы зреет в духе творчество идей, развиваются художественные, моральные, религиозные движения. Но свобода только тогда и свобода, когда она безгранична – в этом ее богоподобие. Но в тварном существе, каким является человек, дар свободы должен пройти через испытания, чтобы окрепнуть в своей преданности Богу. Именно потому, что человек обладает свободой, он может оторваться от Бога; только пройдя через испытания он может окончательно утвердиться в свободном стоянии перед Богом. Это сочетание безграничной свободы, доходящей до того, что человек дерзает спорить с Богом, бороться с Ним (как в Ветхом Завете Иаков), – и той немощи, ограниченности, бессилия, которые со всех сторон давят на человека, напоминают ему, что он только тварное существо, зависящее от Бога, зависящее и от внешних условий жизни, – это сочетание высокого дара свободы с ограниченностью тварного существа и ведет нас к чувству бесконечной преданности Тому, Кто есть наш Отец небесный.

Бог мог вообще не создавать человека (хотя бесспорно, что весь план творения был связан с тем, чтобы создать человека), но создать его Он мог лишь таким, каков он есть – с неизбежностью испытаний и искушений. Не беседовал ли Господь в раю с прародителями, не наставлял ли Он их во всем? Но когда змей соблазнил; Еву, Адам не обратился к Богу, чтобы получить от Него разъяснение, он лукаво последовал за Евой. План «воспитания» прародителей в раю оборвался благодаря им же, – но в предвидении этого еще до сотворения мира Господь предусмотрел послать Сына Божия для спасения; людей (у ап. Петра читаем в стихе 2 главы 1 – что Сын Божий был «предназначен» быть Агнцем «прежде создания мира»).

Что касается второго вопроса о том, почему Бог терпит такие ужасы на земле, такое страшное распространение зла повсюду, какое мы сейчас наблюдаем, должно сказать, что это вопрос понимания смысла истории и ее путей. В истории, как и в жизни отдельных людей, действует Промысл Божий; Господь долготерпит, ожидая, что несчастья и страдания образумят людей, обратят их сердца к правде и добру.

Оба вопроса составляют тему т. н. «теодицеи» – «оправдания» Бога. Бог, конечно, не нуждается в «оправдании», но чем больше мы любим Бога, как Источник правды и добра, тем важнее нам согласовать это с теми тяжкими и скорбными недоумениями, которые терзают наш ум. Надо только помнить, что в час, какой изберет Господь, придет конец нынешнему миру, кончится вся трагедия человеческой истории, Сын Человеческий придет снова на землю во славе, – и тогда будет, по слову в Апокалипсисе (Откр. 21, 1), «новое небо и новая земля».

Зеньковский В.В., протоиерей. Апологетика. – М., 1991.

Виды злых страстей

«Смирись гордый человек и прежде всего сломи свою гордость… Победишь себя, усмиришь себя и станешь свободен, как никогда и не воображал себя и начнешь великое дело и других свободными сделаешь и узришь счастье, ибо пополнится жизнь твоя…»

    Ф. М. Достоевский. Выдержка из его Пушкинской речи. «Дневник Писателя». Август 1880 г.

Теперь мы ознакомимся ближе со злыми человеческими страстями, с каждой из них в отдельности и постараемся, по возможности, уяснить значение в жизни человека этих истинных его врагов.

Прежде всего нужно сказать, что число злых человеческих страстей весьма велико – гораздо более, чем то, которое мы будем здесь рассматривать. Чтобы изучить все человеческие страсти со всеми их разнообразными оттенками, потребовалось бы отдельное весьма обширное исследование, рамки которого вышли бы далеко за пределы настоящей работы. Поэтому мы коснемся здесь главных человеческих страстей и притом в общих чертах, приняв то разделение страстей, какое мы нашли у Кассияна Римлянина и у других подвижников Добротолюбия, а именно будем говорить о чревоугодии, блуде, унынии, печали, гневе, тщеславии, гордости и сребролюбии и о некоторых видах этих страстей. Так, например, говоря о гневе, мы коснемся вспыльчивости, злопамятства, ненависти, злословия и прочих, говоря о тщеславии, мы коснемся честолюбия, сластолюбия, говоря о гордости, мы упомянем и о надменности, говоря о сребролюбии, мы будем рассматривать вопрос о любостяжании, вообще.

Из этого перечня читатель может усмотреть, что некоторых злых страстей человеческих мы не коснемся вовсе в настоящем отделе, так, например, страстей физических к наркотикам, спиртным напиткам и т. п. Поэтому мы должны предупредить, что относительно блуда и некоторых других страстей мы ограничимся здесь сообщением интересных афоризмов христианских подвижников, почерпнутых нами из сборника Добротолюбия; распространяться об этих страстях более подробно (с точки зрения, например, невропатологии) мы не будем, так как это значительно вышло бы за пределы настоящего труда.

Из числа восьми главных, перечисленных св. Кассияном Римлянином человеческих страстей, чревоугодие и блуд относятся нами к страстям физическим, гнев, печаль и уныние к страстям астральным (эмоциональным), а сребролюбие, тщеславие и гордость к страстям ментальным (рассудочным). Делая такое распределение, мы должны здесь еще раз оговориться, что такие отграничения выражают существо дела лишь приблизительно, ибо, при изучении различных проявлений психического мира человека, представляется во многих случаях невозможным точно отграничивать одно начало человеческой души от другого. Все эти начала большей частью тесно переплетаются одно с другим.

Прежде всего мы будем говорить о страстях – чревоугодии и блуде.

Об этих страстях у подвижников Добротолюбия написано очень много в смысле собственно борьбы с этими страстями. Здесь мы приводим только некоторые изречения подвижников, определяющие эти страсти и их свойства.

Вот некоторые изречения подвижников, касающиеся чревоугодия.

Кассиян Римлянин: «Мерное употребление пищи состоит в ежедневном употреблении столько пищи, чтобы после вкушения ее не чувствовался голод. Такая мера сохранить душу и тело в одинаковом состоянии и не попустит человека вдаваться ни в чрезмерный пост, расслабляющий тело, ни в пресыщение, подавляющее дух».

Ефрем Сирин: «Многоедение и многопитие в настоящем только имеет приятность, а на следующий день оставляет в помысле неприятность и расслабление».

Нил Синайский: «Туман скрывает солнечные лучи, а густое испарение потребленных явств омрачает ум».

Иоанн Лествичник: «Как тучные птицы не могут высоко летать, так и угождающему своей плоти, невозможно взойти на небо».

Авва Дорофей: «Есть два вида чревоугодия: первый, когда человек ищет приятной пищи и не всегда хочет есть много, но желает вкусного; второй, когда кого берет многоедение и он не желает хороших снедей, и не заботится о вкусе их, но хочет только есть и есть, не разбирая, каковы снеди и заботясь только о том, чтобы наполнить чрево. Первый называется гортанобесие, а второй – чревобесие. Кто хочет восприять пост в очищение грехов своих, тот должен избегать обоих сих видов чревоугодия ибо ими удовлетворяется не потребность тела, а страсть».

Варсануфий и Иоанн: «Что значит по прихоти принимать пищу и что по требованию естества? По прихоти значит хотеть принимать пищу не по потребности тела, а для угождения чреву (и гортани). Если, однако же, видишь, что тело твое охотнее принимает иную пищу не по сласти, а по легкости, то принимать ее не будет прихоть. Если желаешь узнать, одержим ли ты страстью чревоугодия, вот как узнаешь: если пища обладает помыслом твоим (так что ты не можешь противиться ему), то ты чревоугодник. Если же такого обладания нет, и ты свободно принимаешь всякую пищу, – в меру потребности тела, то у тебя нет чревоугодия».

Теперь перейдем к наиболее интересным изречениям подвижников, касающихся блуда.

Блудная страсть, по понятиям христианских подвижников, близко связана со страстью чревоугодия и в своем развитии прямо зависит от развития чревоугодия. Подвижник IV века св. Ефрем Сирин говорит, «что кто питает плоть тела своего, тот питает злые похоти, и срамные помыслы не оскудеют у него».

Весьма характерно тот же св. Ефрем Сирин набрасывает образ человека, приверженного греху седьмой заповеди: «Сластолюбивый, – говорит св. Ефрем, – при встрече женщин делается весел и привлекается красотою их; телесная доброцветность сводит его с ума, восхищает благообразие лица очаровывает статность стана, и в беседах с женщинами тает он от удовольствия; при воспоминании виденного, похотливо мечтает, живо представляя в уме женские лица, страстные их выражения, обворожительные улыбки, мановения очей, нарядность одежд, льстивые речи, сжатие губ. С мужчинами ему скучно, а если увидит женщин, просветляется, бегает взад и вперед, чтобы оказать свои услуги; тогда откуда берется у него голос к пению, умение сказать острое слово, посмеяться и доказать себя занимательным и приятным».