Внешняя угроза

– И?! – Вадис внимательно посмотрел в глаза майору. – Ты понимаешь, Илья, всю сложность операции?

Генерал впервые назвал его по имени, и от этого сердце Титова сжалось еще сильнее. Вадис тем самым показывал, насколько серьезно положение и что сейчас не до субординации. Перед лицом катастрофы мирового масштаба чины и звания теряли смысл.

– Я все понимаю, товарищ генерал! Я сделаю все, что от меня зависит.

– Хорошо! Будем считать, ты приступил к работе. Легенду операции и ее детали тебе доведут Виктор Андреевич и Самохин. Скажу одно – рассчитывать тебе придется только на себя и на свои силы. С самого начала и до того мига, когда вернешься сюда…

Вадис запнулся, с языка едва не слетело «если вернешься». Титов вроде бы понял это, но не отреагировал.

– Ладно, не буду тебя загружать. И без меня загрузят. Помни еще одно – что бы там ни вышло, ты только исполнитель. Всю ответственность за операцию несем мы. И прежде всего я!

Титов понял генерала. Тот фактически принимал весь огонь на себя и готов был выгораживать всех. Что ж, это достойно уважения. Титов всегда уважал Вадиса за принципиальность и знал, что тот стоит горой за своих подчиненных.

– Все! – Генерал подошел к Титову и крепко пожал ему руку. – Я верю в успех! И жду твоего возвращения!

Откровенная, немного грубоватая речь генерала, как ни странно, сняла внутреннее напряжение и привела мысли Титова в порядок. Вадис умел настроить на нужный лад.

Когда Вадис вышел, полковник глянул на часы и сказал:

– А теперь нанесем визит нашим «гостям». Они еще не в курсе этого плана, но, думаю, возражать не станут. Ибо больше нашего заинтересованы в уничтожении разведки противника.

Титов вышел из кабинета вслед за полковником, испытывая вполне понятный интерес. Ему хотелось поближе взглянуть на настоящих инопланетян. Пусть даже он их и захватывал. Но тогда это был просто оказывающий сопротивление противник. Безликий и неизвестный…

Разведчики Достеи были на прежнем месте, сидели в своей комнате. За ними сперва присматривали два стажера из розыскного отдела, но час назад Самохин снял одного. Оставшийся бдительно наблюдал за дверью, но это уже было лишним. Бежать разведчикам некуда, да и незачем. Сочнов уже намекнул, что к ним есть дело, важное для всех.

Глемм уже полностью оправилась от ранения и контузии. А Заремный сумел значительно поправить свое состояние. Но до полного выздоровления было далеко, и он лежал в кровати, проводя упражнения специального восстановительного комплекса.

Они успели обсудить ситуацию и найти ее крайне неблагополучной. Разведка, по сути, провалена, что в принципе не их вина. Сбой программы, выход в неизвестном районе космоса, отсутствие всякого прикрытия и поддержки. В таких условиях гибель группы предрешена. Тем более в таком развитом мире. Что и произошло. Единственная надежда, что русские не станут убивать пленников, а как-то используют их. Надо соглашаться на все условия, лишь бы дожить до открытия «окна». А там, глядишь, и помощь подоспеет…

* * *

К вечеру, когда почти все вопросы были обговорены, делать стало совсем нечего. Заремный хоть был занят своими ранами, а Глемм сидела на койке – узкой металлической конструкции из подпружиненной сетки – и смотрела за окно. Скучный однообразный пейзаж.

В голову лезли разные мысли, но все они упорно сворачивали на одно – что произошло во время перехода? Почему их выбросило сюда? Второй лейтенант Марита Глемм была специалистом по системам связи и навигации. Однако даже она не могла точно назвать причину сбоя системы. Хотя версии выдвигала вполне логичные.

…Разведка вновь открытого мира проводится по стандартной схеме. На дальнюю орбиту планеты через «окно» выходит автоматическая станция для первичного сбора данных. Внешний вид и структура поверхности планеты, радиотехническая, химическая, радиационная и биологическая разведки. После обработки данных командование принимает решение о высылке разведотряда. Он обычно состоит из восьми – десяти разведгрупп и семи-восьми взводов прикрытия. Высаживаются группы в разных точках планеты и проводят вторую часть разведки. Исследуют обстановку, вступают в контакт с аборигенами (если они есть), фиксируют активность животного мира. На основании этих данных должно быть принято решение о захвате планеты.

Система разведки отработана и никогда сбоев не давала. И в этот раз все пошло нормально. Автостанция сняла показатели, определила планету как пригодную для заселения, отметила некоторую активность на поверхности. Разведотряд, уже рассредоточенный по капсулам, был готов к переходу. «Окно» работало нормально. После сигнала готовности пошли первые десантные капсулы и небольшие грузовые боты с пехотными роботами.

Капсула Заремного шла девятой. В последний момент перед заходом в «окно» все настройки бортового компьютера вдруг сбились, а векторное поле «окна» сменило параметры. Заремный не успел даже взять управление на себя, когда капсула вошла в «окно».

Процесс переброса идет всего две-три секунды. Так что, когда разведчики опомнились, внешний экран капсулы показывал край планеты, на орбиту которой они вышли. Причем вышли одни. Ни других капсул, ни ботов не было видно.

Делать нечего, Заремный дал добро на высадку, и капсула начала разгон для второго прыжка уже на планету. И буквально за пять секунд до прыжка бортовой компьютер обнаружил неподалеку еще два объекта искусственного происхождения. Причем классифицировал их как враждебные.

Во всем космосе враждебными считались только суда Протериса. Значит, противник тоже обнаружил новую планету и готовил разведку. Странно, но количество капсул и ботов противника было невелико. А потом стало не до размышлений. Капсула высадила разведчиков на окраине какого-то леса, и Заремный дал команду уходить как можно дальше.

Затем был марш-бросок на пять километров, первичный осмотр, захват первых пленных, допрос. И… понимание того, что их вынесло не к той планете, к какой они шли…

– Только внешний фактор мог повлиять на работу «окна», – высказала уже здесь предположение Глемм. – Либо сбой схождения, либо… смещение координат.

– Смещение координат – это как минимум образование сверхновой! – предположил Заремный. – И относительно недалеко от нас.

– Может быть, – равнодушно кивнула Глемм. – Нам от этого не легче.

– Да. Эрт тоже об этом говорил…

Глемм вспомнила Эрта Самента и других парней и с некоторым трудом подавила вздох. Хотя годы войны и выработали привычку спокойно относиться к потерям друзей и товарищей по оружию, но совсем привыкнуть к этому она не могла. Да и никто не мог. А тем более к потере такого балагура и весельчака, как Эрт.

* * *

…Разведывательные группы отдельной разведывательной бригады Достеи состоят из пяти человек. Это оптимальное количество людей для выполнения задания. Роли в группе четко распределены. Командир выбирает тактику и последовательность работы, осуществляет общее руководство. Специалист по работе с техникой отвечает за функционирование специальной аппаратуры. Старший разведчик и разведчик отвечают за захват пленных и иные силовые акции. Снайпер прикрывает группу, ведет визуальное наблюдение, при необходимости возглавляет огневую подгруппу. Конечно, каждый в группе мог подменить другого, отработать за него. Базовая подготовка у всех одинаковая. Но такая необходимость практически никогда не случалась.

В группе Заремного снайпером был Эрт Самент. Еще сравнительно молодой, но очень опытный разведчик. Ему только-только стукнуло сорок. Бригадная знаменитость, любимец командиров и душа компании.

Когда Глемм пришла в группу, Эрт взялся опекать ее и помогать на первых порах. Хотя он был всего лишь капралом, а Глемм – офицером в чине второго лейтенанта.

Глемм помнила фотографии семьи Самента – жена, трое детей (после начала расселения запрет на рождение второго ребенка был отменен). Теперь его семья осталась без кормильца. Хотя военная пенсия позволит им вполне прилично жить, а дети получат гранты на учебу и медицинское обслуживание. Как и семьи сержанта Гуго Шапеля и рядового Массимо Охавы, их товарищей по оружию, сложивших головы на этой неизвестной и такой негостеприимной планете…