Концепция лжи

– Иди ко мне, – услышал Леон за своей спиной. – Скоро здесь станет холодно…

– Секунду, – машинально произнес Макрицкий, отказываясь верить своим глазам. – Ото ж бис… що ж це?

«Галилео» медленно догонял астероид, одновременно поворачиваясь к нему носом. На экранах отчетливо прорисовались контуры тесной, зажатой с трех сторон скалами, но – неестественно ровной долины. Сейчас она смотрела на солнечную сторону, и Леон, вдруг задрожав, ясно различил поблескивание каких-то пирамидальных сооружений, частично терявшихся в мертвенной тени скал. Едва не ломая пальцы, он перенастроил экран. Изображение приблизилось. Теперь конструкции – уже не пирамидальные а, скорее, кубические – стали видны совершенно отчетливо. Вот только что-то там было не так. Всмотревшись, Леон понял, что строения частично разрушены: он видел обвалившиеся внутрь серебристые стены.

– О, Боже, – жарко зашептала над ухом Люси, – что это такое? Это что-то чужое?

– Я не могу понять, – тоже шепотом ответил Леон, – но – ты видишь: нигде нет ни одного огонька… это развалины. Интересно, сколько же им лет?

– Но может быть, там что-то уцелело? Может быть, там есть воздух?

– Да, и мощнейший передатчик, который легко достанет Землю без всяких «окон»… вряд ли. Если это – чужое, то о каком воздухе мы можем говорить? Если это наше, то объясни мне, что это такое и откуда оно здесь взялось, если мы – первая экспедиция в этом районе.

– До Депрессии было много экспедиций, – перебила его Люси. – Ты сам знаешь. Мы должны добраться до этого места, пока нас не отнесло. Ты сможешь просадить там челнок?

– Челнок я посажу где угодно. Но что толку? Там – развалины. Ты надеешься, что мы сможем найти в этом дерьме кислород?

Люси прикусила губу и посмотрела на Леона с отчаянием.

– Разве у нас есть другая надежда?

– У нас нет вообще никакой. Но ты права, посмотреть, конечно, стоит.

Все равно, добавил он про себя, мы подохнем часов через тридцать. Жизнеобеспечение причального челнока рассчитано на четыре часа. Нас двое, следовательно, это здорово удлиняет агонию. Но все равно – не настолько, чтобы мы успели добраться до этого проклятого «окна», из которого сможем без помех докричаться до Марса. А если и докричимся – толку?

Вылезая из кресла, Леон вдруг ощутил неприятную легкость, отозвавшуюся в желудке, и понял, что контура искусственной гравитации начали сдавать. Это говорило о том, что энергосистема корабля полностью вышла из строя – скорее всего, вместе с большинством аварийных линий. Какие-то еще тянут, но это ненадолго.

Он распахнул аварийный шкаф, с наслаждением вышвырнул на пол личный кофр старшего навигатора Джессепа и бережно достал свой, с золотым тризубом на голубом поле.

– Я надеюсь, в челноке есть запасные патроны, – буркнула Люси, натягивая скафандр.

– Часовые, не больше, – отозвался Леон. – Большие были в шлюзе по левому борту, но, судя по всему, его вырвало с мясом, и он теперь болтается где-то у нас за кормой.

Вытащив из кофра перчатки, Леон вдруг замер.

– Лю, – глухо позвал он.

– Да? – девушка прекратила подключать шланги и повернулась к нему.

– Я… ну, в общем, вот что… – он снял с левого мизинца тонкий золотой перстень с небольшим рубином и надел его на безымянный палец Люси. – Это кольцо моего деда. Он подарил мне его… впрочем, это не важно.

Леон умолк и рывком отвернулся.

Люси подошла к нему, обняла его за плечи и быстро, коротко поцеловала в шею. В ответ Макрицкий тихонько вздохнул и защелкнул на запястьях перчатки.

… В слабом желтом свете аварийных плафонов недвижно висели пылинки, уже поднятые с пола исчезающей гравитацией. Как и ожидалось, лифты приказали долго жить, и Леону с Люси пришлось пробираться по лабиринту узких технологических лазов. Они спешили, как могли: кислорода в скафандрах могло хватить максимум на час.

Путь до транспортного шлюза правого борта занял почти пятнадцать минут. Выпав из потолка в нужный коридор, Леон перевел дух и огляделся. Здесь было еще темнее, плафоны еле тлели в четверть накала.

– Долго мы, – сказал он Люси. – Вот черт! Пошли скорее.

Впереди сумерки превратились в настоящую тьму. Леон врубил фонарь, сделал пару шагов и вдруг с воплем отпрянул назад.

– Что? – вскрикнула Люси, хватая его за плечо.

– Кажется, это Джесси… – выдохнул Леон, приходя в себя. – Но что он тут делал, а?

В метре от его ног под переборкой скорчилась страшно переломанная, залитая кровью фигура в бортовом комбинезоне. Люси наклонилась над трупом, пошевелила его ботинком.

– Да, это мистер старший навигатор, – согласилась она. – Как же его так?

– Размазало, – уже равнодушно объяснил Леон. – Меня больше интересует, какого черта он тут оказался?

Сервопривод внутренней двери шлюза на команды с пульта не отреагировал. Проклиная все на свете, Леон разбил стекло специальной ниши и достал оттуда могучий лом, выкрашенный в желтый цвет. Стопоры он отжал без особых усилий, а вот сама дверь отняла еще почти пять минут. Леон бросил взгляд на хронометр, вделанный в левую перчатку, глухо выругался и нырнул в отсек.

– Живее, Лю! – крикнул он, взбегая по низенькому трапу к уже распахнутому люку челнока.

Еще две минуты спустя остроносая приплюснутая машина медленно выплыла из брюха развороченного «Галилео». Отсюда, с правого борта, было не видно, насколько именно пострадал несчастный корабль, но Леон не имел желания рассматривать, что там и как. Дав газ, он направил нос челнока в сторону находившейся уже под ними громады астероида.

– Как странно он выглядит, – заметила Люси, – вот кажется, висит себе камень. Просто здоровый такой булыжник, да? А если задуматься – ну вот как это: висит? На чем висит? А?

– Не висит, – горестно вздохнул Леон, – а летит, чертяка. Если б он, сволочь, просто висел, мы б в таку халэпу не вскочили. Ох, биса б йому в душу…

Легкий челнок, разогнанный импульсом курс-моторов, быстро подплыл к сверкающей черным глыбе, мягко затормозил короткими «выстрелами» носовых дюз и лег набок, приближаясь к зажатой скалами долинке. Леон чуть наклонил голову: по экранам неторопливо ползли поблескивающие, антрацитные склоны, изрезанные глубокими темными провалами трещин. Зрелище было захватывающе-величественным. Ни на Земле, ни даже на спутниках Юпитера, богатых многоцветными, невероятной красоты пейзажами, ничего подобного не встречалось. Солнце, здесь гораздо более близкое, высвечивало каждый излом, задавая ему невероятную, невозможную для человеческого глаза контрастность, разрезая каждую складку феерически яркими линиями. В этом было нечто мистическое: Леону казалось, что где-то там прячется вход в преисподнюю.

Он чуть склонил штурвал, и челнок, покоряясь его руке, скользнул влево. Теперь нос крохотного кораблика смотрел точно на упрятанную меж скал долину. Притормаживая, Леон с запоздалым удивлением подумал о том, скольких усилий стоило выровнять каменистый грунт. Очевидно, кто-то потратил немало средств на эту непонятную работу. Челнок вытормозился; Леон поглядел вниз и отчетливо разглядел полуразрушенные причальные мишени, предназначенные, похоже, для довольно крупных кораблей. В груди медленно зашевелился странный холодок: посреди левой, наиболее сохранившейся мишени хорошо угадывалась желтая буква «Т». Разваленный комплекс принадлежал Земле.

Люси поняла это одновременно с ним.

– Это невероятно, – прошептала она. – Ему лет… лет пятьдесят, не меньше. Кто же все это строил?

– В космосе невозможно определить возраст, – возразил Леон. – Но ведь в самом деле, говорят, до Депрессии было много экспедиций. Может, японцы? Я слышал, что они запускали до ста кораблей в год. Недаром именно они первыми дошли до Плутона.

Я несу полный бред, подумал он. Астероидный комплекс в середине столетия? Ой, вряд ли. Тогда все искали минералы, редкие элементы и все такое прочее. Какая компания отправила бы экспедицию сюда, в эти каменные джунгли? Да еще и стройка… однако же откуда тогда это идиотское, неправдоподобное, но – реальное «Т»?

Его руки двигались автоматически. Челнок медленно опустился на единственную уцелевшую мишень. Двигатели смолкли. Леон отстегнул ремни и вопросительно глянул на Люси.

– Патроны менять будем?

– А сколько у нас осталось? – она поглядела на манометр и ответила сама: – Полчаса… давай пока не будем, а? Сходим по-быстрому, и все. А?

Он хорошо понял ее сомнения. Действительно, незамененный патрон – это лишние полчаса жизни… Леон бросил взгляд на экран, оценил расстояние до развалин и подумал, что за полчаса вполне можно успеть облазить нижние этажи. Хотя, конечно, если там что и уцелело, то только в самом низу, в подвальных отсеках. Но что мешает вернуться в челнок и взять новые патроны?

– О кей, – Леон поднялся и перещелкнул редуктор давления, готовясь захлопнуть шлем, – пошли.

Внешний люк мягко чмокнул за его спиной. Леон спрыгнул на камень, поглядел, как летит белая фигурка Люси – гравитация здесь была весьма далека от земной – и торопливо двинулся в сторону покосившегося серебристого строения.

Почти кубические здания были возведены из материала, отливающего явно металлическим блеском, но Леон прекрасно понимал, что никто не стал бы тащить тяжеленные металлоконструкции на такое расстояние. С дистанции в два десятка метров ему вдруг показалось, что постройки были разрушены каким-то внутренним взрывом; приблизившись, он понял, что это не так. Стены были действительно провалены вовнутрь, и выглядело это весьма странно: казалось, некая могучая длань просто сдавила в пальцах многоэтажные конструкции, сплющив их, словно бумажный домик.