Код розенкрейцеров

Валек подошел к калитке и свистнул. В дверь тихонько постучали. Чуть скрипнула калитка, и во двор, словно тень, проскользнул Ушастый.

Он оглядел представшую перед ним картину и удовлетворенно хмыкнул:

– Допрыгались, сучьи дети! А, Валек? Ловко мы их?

Но для верности все же…

Он достал из-за сапога финку, подошел к ближайшей собаке, оттянул голову и резко чиркнул по горлу ножом.

Струя крови хлынула на раскаленный под солнцем бетон, собака издала короткий хрип, дернулась и затихла.

– На всякий случай, – удовлетворенно произнес Ушастый, – мало ли… Вдруг очухаются. – Ту же операцию он проделал и с остальными собаками.

– Да и им полегче, – неожиданно заметил он, – не будут долго мучиться.

Залитый летним солнцем бетонный двор, трупы собак, и Ушастый, ухмыляясь, машет ему окровавленной финкой – картинка эта еще долго стояла перед глазами Валька.

– За мной! – Ушастый кинулся к входной двери. – Ага. Заперта. Ничего, сейчас выдрючим. Два внутряка, гляди ты! Значит, и собачкам своим не доверял, падла. А дверь?! Нет, ты дыбани. Железная! Только под дерево выкрашена.

– Замки серьезные? – спросил Валек.

– Сейчас посмотрим. Для Ушастого нет ничего недоступного, – хвастливо заметил вор, – хотя внутряки не хилые. Но на них у нас есть инструмент. А с фомкой тут делать нечего, броня крепка…

Раздался негромкий щелчок.

– Один есть, – констатировал Ушастый, – теперь второй, ну-ка, голубчик, не строй из себя целку… Не бойся дяди. Сколько я вас перехарил. Но без ласки не получится любви. Ага, милок, и ты поддаешься. Ну, все! Спой-ка нам напоследок.

Замок действительно очень мелодично звякнул.

– Что значит клиент – фрейфей! – сказал Ушастый, обращаясь к Вальку. – Богатый есть богатый. Такие замки больших денег стоят. Один немецкий, другой штучного изготовления. Делал такие некий Зыков еще в двадцатые годы. Очень хороший мастер. Сейчас зыковский замок – большая редкость. Вот выйду на пенсию, буду замки собирать или, как правильно говорят, коллекционировать. Ну, пойдем в дом. Чую, длинными бабками здесь пахнет.

Они прошли по небольшому коридорчику и попали в просторную, видно, парадную комнату, обставленную массивной мебелью. На полу лежал толстый темно-красный ковер, стены тоже были полностью увешаны коврами, две ореховые горки сплошь забиты фарфором и хрусталем.

– Мебелишка тоже немецкая, – удовлетворенно заметил Ушастый, – трофейная. Из Германии много чего приперли. Да и чашки-кружки скорее всего трофейные. А? Гляди, Валек, как путевые люди живут. Не то что мы с тобой – голь перекатная. Если это барахло вывезти да с умом толкнуть… но не это нам сейчас нужно. Только бабки и рыжье. Только бабульки!

– Дом большой, – заметил Валек, – где же искать?

– Да, – почесал затылок Ушастый, – хата огромная. – Он взглянул на часы: – Сейчас три. Барыга приходит в начале шестого. У нас в запасе два часа. Времени – выше крыши.

– Если знать, где искать, – заметил Валек.

– А покумекай, где бы ты деньги заховал?

– В подвале.

– Почему в подвале?

– Ну в погребе.

Ушастый усмехнулся, отчего морщинистая физиономия стала похожа на маску клоуна.

– М-да, Валек, шурупишь ты туго. Он кто? Барыга? Значит, ему бабки постоянно нужны. Рассчитываться за товар, для отмазки держать под рукой… Что, а? Придет к нему деловой, а он по погребам лазить будет. Туфта! Деньги где-то здесь, рядом.

– Но у него должны быть заначки?

– Правильно! Он не хранит все бабки в одном месте, я думаю, у него несколько тайников. Да и Рыба про то же толковал. Принимал он его не в этой комнате. Дверь сюда всегда была закрыта. Ну так вот. Рыба трекал: «Выйдет на минутку, и сейчас назад уже с деньгами». Значит, бабки рядом. И еще я думаю, у него основной тайник есть. Где главная часть хабара лежит. Начинаем искать. Ты в этой комнате простукай стены, проверь мебель, подоконники, пол. Шевелись.

Валек принялся за дело. Первая находка ожидала его уже минут через пять. За небольшой картинкой в гипсовой рамке в маленькой нише в стене лежало несколько пачек денег. Валек пересчитал – пять кусков.

– Эй, Михалыч! Нашел!

Прибежал Ушастый. Лицо его презрительно скривилось.

– Мелочь, – хмыкнул он, – однако мы на верном пути, верно Рыба гундел. Ищи дальше.

При простукивании в подоконнике Вальку почудился глухой звук.

– Михалыч? – вновь позвал он.

– Что ты заладил: Михалыч, Михалыч! – Старый вор, похоже, не на шутку рассердился. – Опять пару косых нашел?

– В подоконнике.

Ушастый ударил по дереву костяшками пальцев.

– Вроде что-то есть.

– А как его снять?

– Ломай, не до тонкостев. Вот, «карандашом» подцепи, – он подал Вальку короткий ломик.

Затрещало дерево, и на пол, масляно поблескивая, посыпались золотые вещицы.

– О! Рыжье! – не скрывая восторга, заорал Ушастый. – Пруха пошла! – Он бросился собирать золото, Валек стал моргать. Перед глазами мелькали кольца с камнями, цепочки, монеты, медальоны.

– Уже некисло, – довольно пробормотал Ушастый. – Ты, Валек, прямо носом чуешь, а я вот ни хрена не надыбал. А ну-ка еще!

– Здесь больше ничего нет! – уверенно сказал Валек.

– А ты почем знаешь?

Валек и сам не понимал, с чего это вдруг заявил подобное.

– А где есть? – не унимался Ушастый.

– Идем. – И парень уверенно двинулся вперед.

Вошли в спальню. Тут стояли две огромные никелированные кровати, а стены, как и в первой комнате, оказались до потолка завешаны коврами.