Память осени

Кауш. Выпьете?

Роде. К сожалению, не могу. У меня встреча с генералом фон Горном. А он не любит, когда от подчиненных разит спиртным.

Кауш. Да-да, ну мне встречаться с генералом не нужно. Так что ваше здоровье. И я вас слушаю.

Роде. Есть сведения, что русские определились с датой штурма Крыма. Сама дата неизвестна, но по данным, поступающим из-за линии фронта, машина пришла в движение. Так что нам с вами надо ждать наплыва гостей – я имею в виду разведгруппы. Теперь русские не полезут на штурм без подготовки.

Кауш. Ну, мы уже не одну разведгруппу выловили. Они прошли соответствующие процедуры…

Роде. В том-то и дело, что после этих процедур они уже не представляли собой материал, годный для работы. Например, для радиоигры с целью дезинформации противника.

Кауш. Ну извините…

Роде. Серьезная радиоигра – это наша епархия, Кауш. Поэтому я хотел бы, чтобы в случае задержания вами резидента с радистом вы не спешили с этими самыми процедурами, а предоставили нам возможность поработать с ними.

Кауш. Ну-у…

Роде. Сочтемся, Кауш. Всех тех, кого выявит и задержит абвер и кто не представляет интерес для наших игр, мы просто передадим вам. И вы уже сможете оформлять их как собственную добычу…

Кауш. Ну-у…

Роде. Генерал фон Горн в курсе нашего разговора и рассчитывает, что он приведет к нужным результатам.

Кауш. Ну что ж, передайте генералу, что разговор был конструктивным.

Роде. Я рад, что мы поняли друг друга.

Стук в дверь. Входит молоденький офицер.

Офицер. Господин комиссар, срочный пакет из штаба.

Кауш (читая документы). Давайте, Крюгер… Да, кстати, Роде, знакомьтесь – заведующий моей канцелярией унтерштурмфюрер Рудольф Крюгер. Аккуратный, дотошный, педантичный… Навел в нашей канцелярии такой порядок, что все завидуют. В смысле бюрократии – настоящий немец. Таких поискать!.. А почерк!.. Готический!

Крюгер. Господин комиссар преувеличивает…

Кауш (раздумывая о своем). Да еще лучший наш переводчик! Наши, да и местные тоже, ему в подметки не годятся. Местные немецкий знают на уровне «Хенде хох!» а наши просто не понимают, что именно русские имеют в виду!

Роде. А ведь у вас акцент, Крюгер… Причем явно русский…

Кауш (насмешливо). Вот вы его и разоблачили, Роде! Прямо сразу русского шпиона нашли! Ну, у вас и глаз! Вам только в Смерше работать…

Крюгер. Я родом из Прибалтики, господин капитан. Так что… У нас все так говорили. Но я работаю над произношением.

Кауш. Идите, Крюгер, пока он вас не арестовал.

Крюгер отдает честь и уходит.

Роде. А может, мне его у вас забрать? Если этот унтерштурмфюрер действительно так хорош как переводчик… Такие люди нам нужны.

Кауш. И не думайте, Роде! Не отдам. И потом он настоящая «бумажная мышь» – трусоват. Что есть, то есть…

Роде. В каком смысле? Не любит ходить в атаку?

Кауш. Ну, до атак дело не доходило… Пробовали его привлечь к участию в акциях против подпольщиков – уклоняется. Да и в процедурной от него никакого толка. Не выносит крови… Я его привлекаю к допросам, когда нужен разговор по душам.

Роде. Представляю ваш разговор по душам.

Кауш только ухмыляется в ответ.

Роде. Мне пора. Хайль Гитлер!

Кауш. Хайль!

Когда Роде вышел, Кауш подошел к окну и внимательно смотрел, как Роде садится в машину. Когда машина стронулась, негромко процедил: «Да пошли вы со своим генералом! Что мое – мое».

9. Краснодар. Разведшкола Отдельной Приморской армии, расположившаяся в здании обычной школы

По коридору идет майор Вергасов с папкой в руках. На стенах портреты писателей и ученых. Вергасов подходит к полуоткрытой двери одного из классов. В комнате по-прежнему стоят парты, висит школьная доска. За партой у окна сидит Алиме и что-то старательно пишет, заглядывая в разложенные книги. В скромном темном комбинезоне она выглядит совершенной ученицей. Вергасов какое-то время задумчиво смотрит на нее, потом заходит в класс.

Вергасов. Здравствуйте, Софие!

Алиме (встает, хлопнув крышкой парты).

Алиме. Здравствуйте, товарищ майор. Только никак не привыкну…

Вергасов. Ничего. Это же ненадолго. Дома снова станешь Алиме… Да ты садись. Как успехи с шифровкой?

Алиме. Получается. Кажется…

Вергасов. Получится. Это не самое трудное. Самое трудное будет другое…

Алиме слушает, привычно сложив руки по-ученически.

Вергасов. Самым сложным для тебя будет работать с людьми. Ты будешь командиром разведгруппы, резидентом… Резидентом. А значит, в твои обязанности входит привлекать к сотрудничеству тех, кто может быть источником информации. Запугивать или шантажировать кого-то у тебя возможности вряд ли будут… Так что единственное, что тебе остается – понять, кто свой, кому можно доверять, а кому нельзя… И тут надо действовать без ошибок. Один раз ошибешься…

Алиме. Я понимаю…

Вергасов. И запомни вот что. Там будут открытые враги Советской власти, будут полицаи, пошедшие служить немцам… Но будут и враги тайные. Немцы часто используют тайных агентов, про которых никто не знает, что они работают на гестапо… Эти люди могут делать вид, что они не любят немцев, что они за Советскую власть, а если ты им доверишься – тут же выдадут тебя гестапо…

Алиме. А как их узнавать?

Вергасов. Если бы точно знать… Тут опыт нужен. Быть осторожной. Проверять информацию, не спешить…

Вергасов смотрит на Алиме, вздыхает. Алиме поднимает на него глаза.

Алиме. Товарищ майор, я буду осторожной. Честное слово. И потом там же мои родственники будут, они все про всех знают, подскажут… Бабушка Ревиде…

Вергасов (достает из папки бумаги). Бабушка Ревиде… Ладно. У нас с тобой еще одно важное дело есть. Вот – прочитай и подпиши.