Дочки-матери

АНЯ. А что случилось?

ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВНА. Ничего, ничего.

ГАЛЯ. Нет, что-то наверняка случилось! Папа, в чем дело?

ВАДИМ АНТОНОВИЧ. Дело в том, что эта девочка предъявила маме странное письмо, из которого следует черт знает что. Либо дура, либо авантюристка.

ГАЛЯ. Исследовать письма, сличить почерки, установить даты.

ВАДИМ АНТОНОВИЧ. Все, довольно. Я уверен, что эта девица, которая выросла в детском доме, знает, что после себя надо вымыть посуду и подмести. А вам надо тысячу раз напоминать, легче сделать самому.

ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВНА. Вадим!

АНЯ. Папа, это твоя дочь?

ВАДИМ АНТОНОВИЧ. Чья дочь? Моя дочь?

Елена Алексеевна шла с Ольгой по улице.

ОЛЬГА. Как вы меня нашли? Когда я вам говорила, я ведь еще и сама не знала, где буду ночевать. Я и сунулась-то на Казанский вокзал только потому, что так вам сказала. Тогда мне и стукнуло в голову: дай попробую! И повезло, устроилась. А вот вы почему туда пошли?

ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВНА. А я – потому что тебе поверила.

ОЛЬГА. Смешно!..

ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВНА. А ты знаешь, у тебя очень легкая красивая походка.

ОЛЬГА. Обыкновенная.

ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВНА. Ты могла бы хорошо танцевать.

ОЛЬГА. А я хорошо танцую.

ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВНА. Нет, я говорю о балете… Для меня существуют две идеальные балерины: Анна Павлова и Галина Уланова. В честь этого я и дочек так назвала. Только они не оправдали моих надежд.

ОЛЬГА. Нет, в балете я не специалист. Мне и не до того. Я знаете как живу? Учеба да работа, так и бегаешь, как заяц. Я и комсорг группы, и профориентация на мне, и клуб «Верность» на мне, и спортлагерь. Кроме того, из-за моего голоса и дикции мне поручают выступать с приветствиями, с репортажами…

ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВНА. Ты, я вижу, активная девочка, все совмещаешь.

ОЛЬГА. Не знаю… Во всяком случае, если мастеру, скажем, нужно отлучиться, на меня можно оставить любую группу. У нас в ПТУ все домашние дети, а дети, воспитанные дома, это совсем не то…

Потом они сидели в комнате, где были вчера.

Ольга продолжала рассказывать – небрежно, между прочим, чтобы это не выглядело похвальбой.

ОЛЬГА. А специальность у меня будет – газорезчица, уже проходим практику на заводе. Тут и голова нужна, необходимо разбираться в чертежах. Ну, отметки у меня какие? У нас только одна девочка не имеет троек. Я тоже близка к этому результату. Если бы я еще не работала помимо учебы…

ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВНА (рассеянно). Где же ты работаешь?

ОЛЬГА. Я уже вам говорила.

ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВНА. Ах да, прости.

ОЛЬГА. Я животных кормлю в мединституте, мышей. Семьдесят ре плюс стипендия тридцать три, вот считайте.

ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВНА. Как же ты тратишь эти деньги?

ОЛЬГА. После интерната первое время у меня все на еду шло. Я думала: как это взрослые не хотят пирожное, например, съесть или яблоко? А сейчас уже настолько наелась, поняла, взрослые за свой век тоже наелись…

ЕЛЕНА АЛЕКСЕЕВНА. Ну вот, Оля. Мы с Вадим Антоновичем тут о тебе говорили. Как эта ошибка могла произойти? Все-таки какая-то неясность. Хотелось бы кое-что узнать поточнее. Кроме этого письма, что ты знаешь о своей матери? Кто она была? Хоть какие-нибудь сведения у тебя есть?