Льдинка

– Сейчас отоспитесь, – сказал Дильс, когда они из последних сил ввалились внутрь. Усы его превратились в две сосульки. – А ты, – он посмотрел на Аммонита, – посидишь пока под замком. Не возражаешь?

– Разве мое мнение что-то изменит? – поднял перед собой связанные руки Аммонит.

– Верно говоришь. Злата обработает твою руку и принесет поесть. А вечером у нас будет собрание.

Дильс отвел ребят в небольшую, но уютную комнатку, в которой были только две большие сдвинутые кровати, и закрыл за ними дверь. Глаза ребят слипались, и они, с трудом найдя в себе силы скинуть куртки и обувь, повалились спать.

– Антооооооон! – закричала Лана. В третий раз, но никто не отозвался. Девушке становилось холодно, она быстро натянула трусики, теплые рейтузы (как только люди в деревне зимой живут?!) и, проваливаясь в снегу, вышла из-за елки. И тут же обомлела. Антона не было, но не это заставило ее застыть в оцепенении. Дома не было. ДОМА НЕ БЫЛО!

– АНТОООООООООН!!! – завопила Лана во всю глотку, чуть не сорвав связки. Бесполезно, она и сама это понимала – ни Антона, ни других ребят нет поблизости. Только вот где они?! Она задрала голову вверх и пошатнулась от неожиданности. Длинный полупрозрачный шлейф тянулся к самому небу, прямо от того места, где только что стояла эта проклятая избушка. Этот тягучий шлейф был похож на вытянутые нити паутины, ей даже казалось, что в просветах поблескивали клейкие капельки. И эта беловато-жемчужная фиговина исчезала прямо на глазах изумленной девушки, уносясь к звездам, постепенно обесцвечиваясь и растворяясь в черном небе.

– Так, спокойно, Отрощенкова, – громко приказала себе Лана. – Ты не сошла с ума. По крайней мере, еще не время.

Она медленно зашагала вперед, выискивая свои следы. Ага, вот они. Лана начала идти прямо по ним к тому месту, где три минуты назад стояла изба. Шаг, еще, другой… Девушка в растерянности подняла голову – следы оборвались, и прямо перед ней был девственно белый и чистый снег, без единого бугорка или ямки. Создавалось впечатление, что дом попросту улетел на небо, вместе с Янкой и мальчишками, улетел, как домик Элли в книжке «Волшебник Изумрудного города», которую она обожала перечитывать в детстве. Как такое возможно?

Она бесцельно топталась по снегу, чувствуя, как ее незашнурованные ботинки (какая халатность!) наполняются обжигающим снегом, и совершенно не знала, что делать дальше. Звать на помощь? Она и так всю глотку сорвала, даже пить захотела. Идти искать? Кого, ребят? Дом, который исчез неизвестно куда?

Слезы хлынули из глаз девушки, но она вовремя взяла себя в руки – плакать сейчас нельзя. Торопливо вытерев лицо, она постояла еще немного и приняла единственное решение, показавшееся ей оптимальным в сложившихся обстоятельствах. Она пойдет к снегоходам. По крайней мере, попытается. А там поглядим.

Несколько минут у нее ушло на то, чтобы зашнуровать ботинки. Затем она еще раз с надеждой обвела взором окружающий ее молчаливый лес, без особой надежды позвала на помощь, после чего развернулась и медленно побрела к дороге. Ноги увязали в снегу, губы и веки заиндевели от холода, но девушка упорно шла вперед, шепча себе что-то успокаивающее.

Собрание, о котором говорил Дильс, началось в семь вечера. К этому времени ребята хорошо выспались, и Злата накормила их супом с перловкой и мясом. Тима ел, изредка поглядывая на Яну и втихомолку посмеиваясь. Бедная, она так проголодалась, что набросилась на эту нехитрую еду, как одичавший пес на брошенную кость. Антон тоже не уступал ей, попросив добавки.

Они разместились в самом большом помещении станции. Дильс с важным видом уселся за старый столик, покрытый красной тряпкой (еще бюстика Ленина и графина с водой не хватает, подумал Тима) и обвел присутствующих суровым взглядом, остановившись на Аммоните, который невозмутимо стоял у дверей. Он был в новом свитере и, что удивительно, с развязанными руками. Тима понял, что тут не обошлось без Златы.

– Собственно, товарищи, долго говорить я не собираюсь, – сказал Дильс.

Он посмотрел на группу притихших ребят, стайкой сбившихся на колченогих табуретках:

– После вашей истории я долго думал. И пришел только к одному верному, как мне кажется, выводу. Судя по всему, произошло какое-то невероятное событие, из-за которого вы вернулись на тридцать шесть лет назад. Невероятно, но факт.

– Бред! – недовольно поморщился Костя. Он сидел, вальяжно развалившись на стуле, будто под ним был трон, а не стул вовсе.

– Я пока не давал тебе слова, – не глядя на него, сказал Дильс. – Я не верю в сверхъестественное. Ни в дьявола, ни в бога. Но я верю себе. И своим, черт возьми, зенкам, которые еще у меня работают. Ребята действительно выглядят не так, как мы. Речь. Одежда. Паспорта. А телефон вообще убил меня.

Тима заерзал на стуле, поглядывая в окно. Там уже вовсю бушевала буря. Ему было неинтересно слышать признания и логические умозаключения Дильса – все это он понял, когда вышел наружу и увидел окружавший их океан, и теперь его интересовало только одно: что их ждет в дальнейшем.

– Единственная загвоздка в тебе, – ткнул массивным пальцем Дильс в Аммонита.

Тот спокойно выдержал этот взгляд.

– Признаюсь, я не знаю, что с тобой делать. Скажу больше – это не моя компетенция. Поэтому я поступлю так. Завтра после обеда мы вылетаем. А там уж не обессудьте, пусть вашу судьбу решают соответствующие органы.

Антон истерично хихикнул, и Яна толкнула его в бок:

– Весело, да?!

– Да нет, – продолжал кудахтать Антон. – Я тут подсчитал… Просто представил, как выглядит моя мама. Ей сейчас, наверное, лет девять. Круто, да?

– Круто? – не понял Дильс.

– Ну, – засмущался Антон, – это означает что-то вроде высшей оценки, – выкрутился он.

– Теперь немного о нас, так как вы тоже имеете право это знать, – произнес Дильс. – Наверное, как нас зовут, вы все слышали. Пусть вас не смущает мое имя – моя мать была немкой, и я не собираюсь менять его только потому, что Германия вероломно напала на СССР. Это Злата, моя жена. Артур и Костя – мои приемные сыновья. Артур летчик, Константин инженер. Я работаю в научном исследовательском институте Арктики. Слыхали про такой?

Антон с Яной неуверенно кивнули, а Тима поспешно сказал:

– Разумеется, слыхали.

– Вот, – удовлетворенно сказал Дильс. – Партия доверила нам, и мне в частности, осуществлять обслуживание этой станции. Это наша советская круглогодичная метеостанция, и раз в год здесь необходимо проводить разные профилактические работы – замена батарей, дозаправка генераторов, настройка радиостанции… Кстати, Артур, как там со связью?

– Никак, – ответил Артур. – Я же еще в прошлый раз говорил, пусть специалистов пришлют. Так что связи с Большой землей пока нет.

– Гм… Ну ладно, у нас в вертолете есть своя портативная радиостанция. Продолжим. Как я уже сказал, этот остров, по сути, необитаем. Не знаю, откуда он получил свое название, но если посмотреть на него сверху, то по форме он действительно напоминает спящего на боку человека. Сто сорок километров в длину, восемьдесят в ширину. Тут есть еще одна зимовка, но она в шестидесяти километрах отсюда и принадлежит государству Чили. Есть ли сейчас на ней люди, я не знаю, меня не информировали.

– А дом? – вырвался у Тимы вопрос, который не давал ему покоя последние часы. – Дом, в котором вы нас нашли?!

– Хороший вопрос, Тимофей. Только у меня нет на него ответа. Этот дом существовал всегда, сколько я здесь был, где-то с середины пятидесятых. Кто его выстроил и для чего – загадка для всех.

– Но ведь там были какие-то запасы, консервы, – сказал Тима. – Дрова, в конце концов.

– Это мы привезли в прошлом году, – просто ответил Дильс. – И самогон тоже. Хорош?

– Да уж, – проговорил сконфуженно Антон и дотронулся до головы.

– А поскольку этот дом находится ближе к нашей станции, чем к чилийской, то мы, посовещавшись, так сказать, в узком партийном кругу, приняли решение его национализировать, – закончил Дильс. – Почему мы все обалдели, увидев в закрытом снаружи доме людей, то есть вас. Да еще одного в подвале.

– И не говори, – негромко сказал Аммонит. – Дернул же меня черт спрятаться именно в этой избушке…

Дильс строго посмотрел на него, но ничего не сказал.

– А чей это остров? – спросила Яна.

Тима с удовлетворением сделал вывод, что она уже смирилась с ситуацией и больше не вскрикивала каждый раз, когда речь заходила о разнице во времени.

– Ничей. У него социальный статус как у Антарктиды. Промышленные разработки здесь запрещены, геолого-разведочные и археологические исследования тоже, хотя что тут копать – камни кругом. Наблюдать погоду, температуру, скорость ветра, брать воду на экспертизу – пожалуйста, а все остальное – найн. Еще вопросы?

– На чем мы полетим? – поинтересовался Антон.

– «Ми-24», – ответил Артур. – Знаком с такой моделью? Только недавно государственное испытание прошел.

– Конечно, знаком, – словно обидевшись, ответил Антон, и Тима бросил на него удивленный взгляд. Вертолеты и Антон – понятия несовместимые по определению, читалось на его лице.

– Какая у него взлетная мощность? – ехидно спросил Артур.

– Две тысячи двести лошадок, – не моргнув глазом, сказал Антон.

Дильс присвистнул.