Ядерная тень

– Он? Вряд ли, насколько я могу судить, он тоже из приглашенных. Он должен был прояснить для группы какие-то юридические нюансы. Проверить документы или петиции, что ли, я не совсем понял.

– Выходит, в доме собрались одни новички?

– Так вышло. – Домбровский покосился на входную дверь, понизил голос и продолжил: – Если бы вы пришли на полчаса раньше, то застали в доме всех, кого желали видеть.

– Сокольский был здесь?

– Да, он был здесь. Он и еще один человек, кроме их свиты, конечно. Кроме тех двоих, здесь ни один не стоит вашего внимания. Шушера, массовка, не более того.

– Ближе к делу, – поторопил Богданов.

– Так вот, Сокольский и еще один человек, они обсуждали какие-то дела. Не вместе со всеми, а в чердачном помещении. Говорили тихо, так что сути разговора я не знаю. Думаю, о чем-то договаривались. Видимо, не договорились, потому что вначале их голоса, доносящиеся с чердачного помещения, стали раздраженными, затем тон повысился до крика, а потом тот, второй, скатился с лестницы, встал, громко выругался, пригрозил всем расправой и выскочил из дома. За ним понеслась свита в количестве шести человек. Затем из комнаты на чердаке спустился Сокольский, велел Савелию решить вопросы самостоятельно, что-то приказал охраннику, забрал с собой четверых и ушел.

– Теперь по порядку: кто тот мужчина, с которым общался Сокольский?

– Не знаю. Он называл его Виктор и еще доктором.

– Он врач? – удивился Богданов.

– Не совсем. Думаю, он доктор каких-то наук. Скорее всего, международное право, так мне показалось.

– Почему вы так решили?

– У международников специфические обороты речи, которые они вставляют даже в обычный разговор. Привычка, – пояснил Домбровский. – Вот и у Виктора такая привычка.

– Как думаете, кем он может работать? – спросил Богданов.

– Скорее всего, преподает в институте, но раньше наверняка служил в консульстве или посольстве.

– Даже так? А это вы откуда узнали?

– Манера поведения выдает в нем человека, который всегда подтянут, будто на него наведена видеокамера. Так ведут себя только консулы и послы. И неудивительно, на них ведь представители зарубежья смотрят.

– Ладно, с этим вопросом разобрались. Второй вопрос: о чем они спорили?

– Я же уже говорил, что не слышал.

– И то, что они кричали друг другу в пылу ссоры? Сомневаюсь.

– Слышал, но не думаю, что вам это поможет.

– Поможет или не поможет, мне решать. Рассказывайте.

– Виктор кричал, что так серьезные люди не делают, что предложение Сокольского неприемлемо. Еще кричал, что тот должен отказаться от своей затеи, потому что этим он подведет всех под уголовную статью.

– Уже интереснее, – оживился Богданов. – Что отвечал Сокольский?

– Почти ничего. Твердил одно и то же: либо будет так, как предлагает он, либо он найдет себе нового партнера.

– И больше ничего?

– Больше ничего.

– Кто такой Савелий, которому Сокольский приказал решать все самому?

– Это высокий брюнет. Сидит крайним у двери, что-то вроде правой руки Сокольского, только мелковатого пошиба.

– Что это значит?

– Да ничего он решить не может. Совсем ничего. Зачем его Сокольский оставил за главного, непонятно. Пока вы не появились, мы сидели за столом и решали, кому начинать и с чего начинать. Тягомотину он разводил.

– Ясно. Еще что-то хотите добавить прежде, чем мы вернемся в дом?

– Хочу! Хочу попросить вашего позволения не возвращаться в дом. – Тон Домбровского снова стал заискивающим. – Поймите, мне с ними не по пути, так зачем туда возвращаться? Если бы я раньше знал, что они против власти, ни за какие деньги не согласился бы сюда приехать.

– Кстати, на чем вы приехали? Где транспорт?

– Чуть дальше, если пройти по просеке на север, проходит шоссейная дорога. Вполне приличная дорога, надо сказать. Там на съезде с трассы мы все и оставили машины.

– Много машин?

– Когда я приехал, было две. После меня приехали трое, так что минимум плюс еще одна машина.

– Хорошо, я позволю вам не возвращаться в дом, – подумав, произнес Богданов. – Но взамен вы оставите мне вашу машину.

– Машину? Но… А… Я… – Домбровский растерянно моргал, понимая, насколько сложный перед ним стоит выбор.

– Что ж, видимо, сделки не будет. Пройдемте в дом. – Богданов протянул руку, подхватывая Домбровского под локоть.

– Постойте! Хорошо, я согласен. Забирайте машину. Белая «Волга» номерной знак ноль восемь, ноль пять, САМ. Документы в бардачке, – решившись, выдавил Домбровский.

– Отлично. Ждите здесь, потом разберемся, что с вами делать, – произнес Богданов. Он подозвал к себе Дорохина, который контролировал периметр, сдал ему с рук на руки гражданина Домбровского, а сам пошел в дом. Ему предстояло провести еще не один разговор, чтобы выяснить, где скрывается Сокольский и какие пакости он замышляет.