Кремлевский спецназ

– И далеко ты уедешь от «вертушек»? Мы и половины пути не пройдем до Бервехана, как «Ми-26» накроют нас реактивными снарядами. Нет, Абдул, нам надо выиграть время.

– Я плохо понимаю вас, полковник…

– Поэтому ты и командуешь всего лишь малочисленным отрядом. Не обижайся, каждому свое. Услышав взрывы, мой заместитель сначала попытается уточнить обстановку и вызовет на связь меня. Я ему отвечу, и он успокоится. И ни «вертушки» не вызовет, ни роту сюда не пошлет. Только когда я не выйду по графику на связь из района дислокации батальона близ Урульдака, он поднимет тревогу. За это время мы без проблем дойдем до Бервехана. А твои люди пойдут к ущелью, где их уничтожат вертолеты огневой поддержки.

– Я мог бы направить отряд в «зеленку». Там их достать вашим «вертушкам» будет сложно.

– Увы, Абдул, но придется пожертвовать твоими людьми, как я пожертвовал своими подчиненными, иначе весь план может потерпеть крах.

– Я понимаю и выполню приказ саиба Ахмада. Но, думаю, вас все равно будут искать.

– Будут, – согласился Куршин. – Но не найдут. Надеюсь, Ахмад приготовил надежное укрытие?

– О да, господин полковник. В Бервехане вас не найдут, даже если сожгут весь кишлак.

– Сейчас не то время, чтобы жечь кишлаки.

– Но русские будут знать, что вы у нас.

– Война, Абдул, закончилась. Ну, поищут пропавшего командира полка. Придут к выводу, что меня похитили. Особисты быстренько состряпают версию мести какого-нибудь полевого командира, чей отряд был разгромлен подразделениями полка, а кишлак, где якобы находилась его семья, подвергся артобстрелу, в результате чего все родственники этого полевого командира погибли. И всё! Спишут полковника Куршина как без вести пропавшего, а позже и как погибшего накануне вывода войск из Афганистана. Ну, а затем и вовсе забудут. Да и помнить-то, по большому счету, некому! Армию ждут реформы, тут уж не до полковников будет – генералы полетят. А родственники? Их у меня не осталось. Один я теперь на этом свете, Абдул. Один как перст…

Бортовая радиостанция командирской машины сработала сигналом вызова.

– Что я тебе говорил, Абдул? – посмотрел на афганца Куршин. – Я-то знаю, как и что делается в подобных случаях.

– Да, господин полковник!

Куршин включил станцию:

– Ольха на связи!

– Я – Дон! – как и ожидалось, послышался голос заместителя командира полка. – Передовые посты охранения зоны ответственности полка доложили, что со стороны реки по направлению вашего движения к Урульдаку были слышны взрывы и недолгая стрельба. У вас проблемы, Ольха?

– Нет, Дон. Никаких проблем. Просто на холмах у реки появились архары – непонятно, каким ветром их туда занесло, – вот парни Аникина и решили поохотиться. Да сдуру со всех стволов и открыли по горным баранам огонь. Я, конечно, вздрючил Аникина за действия его подчиненных, но, сам понимаешь, они уже на Союз настроены. Сейчас куски мяса по склонам собирают. Я хотел предупредить тебя, но ты опередил. Как понял?

– Понял вас, Ольха.

– И вот что, Дон, ты об этом случае не распространяйся. Особистам скажи, что мы открыли опережающий огонь по «зеленке» – ну, вроде кто-то из бойцов Аникина заметил в лесу какое-то движение. Ясно?

– Так точно!

– Ну, вот и хорошо! И последнее, Дон. Из-за вынужденной остановки мы прибудем в хозяйство Степко на полчаса позже установленного графиком времени. Пусть он не поднимает шума.

– Я все понял, Ольха!

Куршин бросил гарнитуру радиостанции на сиденье, кивнул Абдулу:

– Жгите машину, и отход! На него у нас час времени. Это более чем достаточно.

– Слушаюсь!

По команде полевого командира душманы подожгли «УАЗ», мгновенно превратив автомобиль в огненный факел. Вся группа ускоренным шагом перешла мост через Урдальку. Куршин и Абдул устроились в переднем джипе, остальные боевики – в трех пикапах, и автомобили, сразу же набрав скорость и уйдя с дороги на Урульдак, пошли в северном направлении, огибая лесной массив по направлению к кишлаку Бервехан.

Прошло около часа после последнего сеанса связи с командиром полка. Заместитель Куршина подполковник Ивахин зашел на пункт связи штабного модуля. У радиостанции дежурила прапорщик Андреева.

– Лида, – спросил у нее заместитель командира полка, – командир не сообщал о своем прибытии во второй батальон?

– Никак нет, товарищ подполковник, – ответила девушка, – хотя уже должен был бы доехать до Урульдака.

– Обеспечь мне связь со Степко.

– Есть.

Связистка принялась вызывать командира батальона. Вскоре доложила:

– Товарищ подполковник, Степко на связи.

Заместитель командира полка принял гарнитуру:

– Бирюза! Я – Дон! Командир у тебя?

– Нет. Ждем. Слышали взрывы, похоже – выстрелы гранатометов, короткие очереди, но в штабе полка объяснили, что все в порядке. Да и вы сообщали о возможной задержке прибытия командира.

– Не нравится мне эта задержка, Бирюза. Я попытаюсь связаться с командиром, ты же оставайся на связи и быстренько подготовь на всякий случай взвод на технике для прохождения маршрута Ольхи.

– У меня всегда взвод под рукой…

– Жди! – Ивахин взглянул на связистку: – Запроси командира, Лида.

– Да, Сергей Семенович. – Девушка склонилась над радиостанцией: – Ольха! Я – Дон, как слышите, прием! Ольха! Вас вызывает Дон, ответьте… – Связистка посмотрела на Ивахина: – Станция командира молчит, товарищ подполковник.

– Попробуй связаться с командиром охранения старшим лейтенантом Аникиным.

Прапорщик переключила станцию:

– Редут! Я – Дон! Ответьте! Редут, вас вызывает Дон… Сергей Семенович, станция БМП тоже не реагирует на вызов.

– Черт возьми, что могло произойти? Я же сам разговаривал с Куршиным… Так, Лида, давай-ка мне Степко.

На вызов ответил командир второго батальона:

– Да, Дон.

– Радиостанции ни БМП, ни командирской машины на вызовы не отвечают. Высылай к мосту через Урдальку взвод.

– Есть выслать к мосту взвод!

Подполковник передал гарнитуру связистке: