Бой капитанов

– Зазноба?

– Позвольте не отвечать на этот вопрос.

– Как угодно. Поедете один?

– Да. Вернусь где-то к полуночи.

– Значит, не зазноба. Что ж, мне все равно, когда вы вернетесь. Охрана будет предупреждена, посты вас пропустят.

– Еще раз благодарю!

– Не за что. А сейчас, Ваха, оставьте меня. Не портите вечер.

– Да, да, конечно, Георгий Дмитриевич.

В это время в усадьбу въехала «Тойота». Остановилась на площадке за воротами. Из салона вышел подтянутый, спортивного телосложения мужчина в строгом костюме. Он сразу направился к Каландину.

Хозяин усадьбы вздохнул:

– Ну вот и Николай прибыл. Не придется мне сегодня спокойно провести вечер.

Карахан, не успевший отойти от Каландина, спросил:

– Извините, это и есть ваш помощник, господин Мельников?

– Да! Единственный человек, которому я могу доверить свою жизнь.

Мельников, подойдя, кивнул Карахану, представившись:

– Николай Алексеевич.

Полевой командир ответил:

– Ваха! Ваха Караханов.

Мельников взглянул на Каландина. Тот сказал:

– Карахан наш гость. Временный. Завтра уезжает. У тебя в Ростове все сложилось?

– Да!

– Идем в дом.

Каландин направился к зданию, Мельников, кивнув полевому командиру, последовал за хозяином усадьбы. Карахан, проводив их взглядом, направился к гаражу, где стоял джип. Его встретил охранник Каландина.

Карахан указал на автомобиль:

– Я забираю джип!

Охранник кивнул:

– Забирайте. Меня предупредили о том, что машина переходит в ваше пользование.

– Оперативно, однако, у вас тут поставлена служба.

– Как в армии.

– Это хорошо! Один вопрос, уважаемый, где я могу заправить джип?

– Этого не требуется. Он заправлен под завязку!

– Прекрасно! Доверенность? Страховка?

– Все в бардачке.

– Добро! Открой ворота!

В 20.15 Карахан покинул территорию хутора. Безопасностью бывшего партийного деятеля руководил его помощник Николай Алексеевич Мельников. Видимо, он держал охрану босса в ежовых рукавицах и пытался скрыть это за показной бравадой. Вахе действительно следовало опасаться бывшего спецназовца. Тот человек профессионально подготовленный, офицер.

Двадцать пять километров от хутора до Ростова «Ниссан» пробежал за десять минут. Еще пятнадцать Карахан потратил на поиск стоянки. Ему повезло, и он припарковал джип почти над местом запланированной с братом встречи. Спустился на набережную. На часах – 20.47. Осмотрелся. Набережная пуста, если не считать несколько парочек, обнявшись бродивших вдоль реки. Карахан вздрогнул. Молодость. Начало жизни. Первые ощущения от знакомства с девушкой, незабываемые минуты сладостной, немного болезненной, что только усиливало блаженство, близости. Познание ранее не ведомого. Это ли не счастье? Потом все пойдет по-другому. Еще весело, бесшабашно, но уже не так остро воспринимаемо. А затем жизнь и вовсе превратится в руину. Редко кто сохранит первую любовь, щедро разбросав ее по мимолетным влечениям. Кто-то затеряется в этой жизни, кто-то прорвется наверх, но все станут в конце концов заложниками воспоминаний. Конечно, если этих кого-то не приберет к себе война. А ей еще долго полыхать в этих краях. Кавказ легко поджечь, а погасить невозможно. Только времени это под силу.

За размышлениями Карахан не увидел, как со стороны стоянки судов подошел человек, словно две капли воды похожий на него.

– Ваха!

Резко обернулся:

– Джохар! Здравствуй, дорогой, здравствуй.

Братья обнялись.

Карахан, отпустив близнеца, внимательно посмотрел на него:

– А ты совсем не изменился!

– Как и ты! Вот только седины прибавилось.

– Она и тебя не обошла стороной.

– Ты прав! Но что хочешь? Жизнь-то какая? Кто знал в начале девяностых, что сейчас окажемся чужаками в своей родной Чечне.

Карахан возразил:

– В Чечне из нас, борцов на свободу и независимость, сделали бандитов. В Ичкерии же мы навсегда остались героями. И мы еще вернемся, сбросив марионеток неверных, высоко подняв знамя Пророка.

Джохар улыбнулся:

– Ты неисправим, Ваха. Но расскажи лучше, как живешь?